Видение - Кунц Дин Рей. Страница 35

В конце концов он положил рацию на место и подошел к Мэри.

— Этот человек не идет, — сказала она.

— По-моему, этот человек существует только в вашем воображении.

— Нет, это не так.

Мэри чувствовала себя униженной. Она переживала, что нанесла вред Лоу, заставила его использовать свое влияние, чтобы уговорить Патмора, и все оказалось напрасно.

— Что же заставило его изменить решение? — спросил Патмор.

— Он знает, что мы внимательно следим за ним, — сказал Макс.

— Что? Кто сказал ему?

— Никто, — ответила Мэри. — Он это чувствует.

— Чувствует? Как?

— Он должен... он возможно...

— Что?

Мэри вздохнула:

— Не знаю.

— Когда сегодня утром, — раздраженно заметил Патмор, — вы были у меня в офисе, вы знали так много. Вы знали все. А теперь вы не знаете ничего. Очевидно, вы также не знаете, что я могу рассердиться на человека, который приходит ко мне в офис, делает ложное официальное заявление, тратит мое время и время моих подчиненных, только ради того, чтобы пошутить или посмеяться надо мной!

— Не выходите из себя, — сказал Лоу. — И не заставляйте Мэри выйти из себя.

Патмор, отвернувшись от нее, повернулся теперь к Лоу.

— Вы разделите с ней позор, если я дам ход этому делу!

— Не надо давать ход этому делу, — спокойно сказал Лоу. — Вы прекрасно знаете, что мы не делали ложного заявления. Мы просто пришли к вам в офис, чтобы сказать, что у нас есть причины предполагать, что преступление будет совершено.

Патмор бросил на него яростный взгляд.

— Джон, это нелепо — так злиться.

— А Перси Остерман еще помогал вам? Почему? Черт, не надо. Не говорите. Я сам понимаю, почему. Когда люди здесь проголосовали за местную полицию, а Перси был против этого с самого начала, он очень расстроился. Он не очень принимал меня всерьез, не так ли? Он никогда не показывал этого, но, уверен, так оно и было.

— Вы не правы. Будьте разумны, Джон. Против вас нет никакого заговора. Мэри была уверена, что Перси ей поверил. Мы все были с вами откровенны. Мы...

— Вы хотите, чтобы я выглядел идиотом. — Патмор погрозил пальцем у лица Лоу. — Вам лучше не писать ни слова об этом в вашей чертовой газете, о том, что я попался в сети этой психопатки.

В его обычно скучных карих глазах горел несвойственный ему огонь.

Мэри взяла Лоу за руку.

— Я отступаю, Лоу. Я не хочу проблем ни для тебя, ни для себя.

— Да, — поддержал ее Макс. — Давайте бросим все это. Поехали.

— Джон, я не буду писать ни одной строчки об этом деле. Я обещаю вам, — сказал Лоу. — И у меня никогда не было желания выставить вас идиотом в глазах читателей моей газеты. Но вы должны понять, что убийца-психопат скрывается где-то в этом городе и...

— Вы уже писали обо мне, — все еще раздраженно бросил Патмор.

Теперь начал выходить из себя Лоу.

— Если я в чем-то не согласен с вами, я всегда указываю, что я представляю «лояльную оппозицию». И я никогда не проявлял нелояльности по отношению к вам. На деле, мне сейчас кажется, что я был слишком терпимым. И это не мой стиль — подставлять кого бы то ни было. И поверьте, если я бы захотел выставить вас идиотом, я бы давно уже сделал это!

Мэри, схватив Лоу за руку, потянула его в сторону.

— Вы — вонючий репортер, со своей захудалой газетенкой, вы слишком пьяны, чтобы что-то сделать, — бросил ему в ответ Патмор.

На какой-то миг она подумала, что Лоу сейчас ударит его. Но он только посмотрел на Патмора и сказал:

— Пьяница проспится, а дурак — никогда!

— Заткнись! — крикнул Патмор.

Он подошел к своей машине и по рации велел Винтерману, Холтсману и Тигартену спускаться вниз.

— Мне очень жаль, — сказала Мэри. — Мне очень жаль.

— Не твоя вина в том, что он — идиот.

Макс открыл дверцу машины.

— Залезайте. Поехали отсюда.

Когда они оказались в заваленной книгами гостиной Лоу Пастернака. Макс спросил:

— И что теперь?

— Будем ждать, — ответила Мэри.

— Ждать? Чего? — спросил Лоу.

Тяжело, с напряжением она сказала:

— Будем ждать, когда он снова начнет убивать людей.

Пятница, 25 декабря

Глава 16

Комната в мотеле была погружена в темноту.

Мэри лежала на боку, а потом повернулась на спину.

Она испытывала клаустрофобию: будто потолок начал на нее падать.

— Перестань об этом думать, — тихо произнес Макс.

— Я думала, ты спишь.

— Я ждал, когда ты проснешься.

— Ты лежал так тихо.

— Не хотел беспокоить тебя.

— Сколько времени?

— Три часа.

— Спи, дорогой. Я в порядке.

— Я не могу уснуть, когда ты в таком состоянии.

— А мне все кажется, что кто-то стоит за дверью.

— Там никого нет. Я бы услышал.

— Еще мне кажется, что кто-то стоит за окном.

— Там тоже никого нет. Это нервы.

— И всхлипывает, — добавила она.

— Может, тебе принять снотворное?

— Я выпила таблетку два часа назад.

— Прими еще одну.

— Кто он?

— Кто?

— Убийца.

— Просто человек.

— Нет.

— Да, Мэри. Просто человек.

Темнота пульсировала вокруг нее.

— Он что-то большее.

— Прими таблетку.

— Да, наверно. Хотя мне уже показалось, что я скоро смогу отказаться от нее.

— После этого дела — сможешь. Но пока они тебе необходимы.

— Достань мне, пожалуйста, одну.

Он принес стакан с водой и таблетку, подождал, пока она выпьет ее, погасил свет и лег.

— Придвинься ближе ко мне, — попросила она.

Она прижалась спиной к его груди. Он обнял ее.

Несколько минут они просто молчали.

— Я засыпаю, — проговорила, наконец, она.

— Хорошо.

Он гладил ее волосы.

И чуть позже:

— Макс?

— Да?

— Возможно, он не может не быть порочным и не совершать эти ужасные убийства. Может, он был рожден порочным. Может, дьявола не всегда можно распознать. Может, родители должны быть прокляты за то, что родили ребенка-дьявола. Может, что-то было в их генах.

— Ты перестанешь думать об этом?!

— Макс, я скоро умру?

— Когда-нибудь. Мы все умрем.

— А скоро? Я умру скоро?

— Нет, не скоро. Я с тобой.

— Держи меня крепче.

— Я держу тебя.

— Я хочу быть сильной.

— Ты и так сильная.

— Правда?

— Ты просто не осознаешь этого.

Через десять минут она уже спала.

Он продолжал гладить ее волосы.

Он прислушивался к ее дыханию.

Он не хотел, чтобы она умерла. Он надеялся, она не должна умереть. Всем сердцем и душой он желал, чтобы она отказалась от этого дела. Пусть совершаются эти убийства. Она не должна чувствовать себя ответственной. Пусть просто позволит, чтобы убийство свершилось. Разве общество считает себя ответственным? Нет. А полиция чувствует ответственность? Время от времени она выполняет свою работу, делает какие-то усилия по поимке убийцы, но они в равной мере презирают как жертву, так и убийцу, и никто из них из-за этого не лишается сна. Так пусть убийство свершится. Забудь об этом, Мэри. Может, она считает себя особенной. Так ли это? Подсознательно, видимо, она считает, что благодаря своему дару она не может умереть. Но она может умереть. Как и все те нежные, милые молодые девушки, которые тоже думают, что будут жить вечно. Она будет такой же беззащитной, как и все другие. Итак, ей надо остановиться. Она должна выйти из этого. Если она будет продолжать преследование, она может погибнуть. Она оказалась лицом к лицу с неумолимой силой. Она пытается преградить путь такой силе, о которой она ничего не знает, силе, черпающей свою грозную мощь в прошлом, в событиях, имевших место двадцать четыре года назад.

В темноте, охраняя ее сон, он плакал, представляя свою жизнь без нее.

Хотя рассвет был уже совсем близок, чернильной тьме противостоял только свет его фонарика. Он прошел через главный зал. Летом он был заполнен игровыми автоматами. Сейчас зал был пуст. Он подошел к лестнице, над которой крупными буквами было написано: