Маленькая балерина - Смецкая Ольга. Страница 61

Я оцепенела, с трудом сдерживая тошноту. А потом услышала тихий смех. Безумный, пугающий. Я инстинктивно обернулась. Льющийся сверху рассеянный свет ослепил меня, я зажмурилась. Но успела увидеть грубо сколоченные деревянные ступеньки и спускавшиеся по ним грязные кроссовки. Не обращая внимания на острые мелкие камни, устилавшие дно подземелья и больно врезавшиеся в колени, я поползла. Свет за спиной стал ярче. Значит, Драч уже спустился. Луч фонаря скользнул по стенам убегавшего вдаль узкого лаза. Правда, мне показалось, что проход начал расширяться. Во всяком случае, потолок точно стал выше. Я почувствовала прилив адреналина и ускорила темп, насколько это было возможно. У прохода был легкий уклон вниз, и я скользила вместе с грязевым потоком вперед, пока не достигла некоего подобия пещеры, где смогла выпрямиться в полный рост. Я поняла, что нахожусь в старых каменоломнях, о которых рассказывала Нора. Я посмотрела назад. Прыгающий луч, похожий на горящий глаз кошмарного чудовища, неумолимо приближался. Неожиданно что-то мокрое и холодное коснулось моей ноги. Я бросила взгляд вниз и замерла от ужаса. Пятно света выхватило из тьмы земляной пол, который колыхался, словно живой – десятки крыс торопливо шлепали по грязи. Крысы пронеслись мимо, как ураган.

Собравшись с духом, я постаралась выбросить из головы все мысли, кроме одной: надо выбираться отсюда… Я прижалась спиной к шершавой стене и осторожно сделала шаг вправо. И тут же споткнулась обо что-то босой ногой. Я нагнулась. Это оказался довольно крупный осколок камня с зазубренными краями. Я взвесила его в руке. Тяжелый. Не раздумывая, я метнулась к проходу в тоннель. Луч света тем временем уже вплыл в пещеру. Я даже смогла разглядеть руку, державшую фонарь.

Размахнувшись, я со всей силы бросила камень туда, где, по моим расчетам, находилась голова убийцы. Только бы попасть!

Попала. Драч взревел, как раненый зверь, и от неожиданности нажал на курок. Раздался страшный грохот, в ноздри ударил едкий запах порохового дыма. Фонарь выкатился в пещеру. Эхо подхватило звук выстрела и, словно гонец дурную весть, разнесло по подземелью. Я на мгновение оглохла, потом подняла фонарь и вдруг застыла. Сзади послышался странный гул. Он не имел никакого отношения к эху, я почему-то в этом не сомневалась. Гул нарастал, почва под ногами начала вибрировать. Я резко повернулась и посветила фонарем. У входа в тоннель стоял Драч. Лицо его было залито кровью, но он, похоже, не обращал на это внимания. Он смотрел наверх. По покрытому белесым налетом потолку расползалась уродливая трещина. Я поняла, что произошло. Резонанс от выстрела спровоцировал обвал. А крысы заранее знали о нем… Драч, наконец, опомнился, и рванул в мою сторону. Но в этот момент огромный кусок потолка обрушился вниз, похоронив под собой часть пещеры вместе с преследовавшим меня убийцей. Мой странный сон про Колизей оказался вещим. Я подняла голову. Потолок трескался дальше. Я развернулась и бросилась прочь из пещеры. Луч фонаря с трудом пронизывал кромешную темень. Коридор змеей тянулся вдаль и исчезал во мраке под низким сводом.

Это был настоящий лабиринт. Я бежала что есть мочи. Задыхаясь, глотая песок, набившийся в рот, натыкаясь на стены. Мокрый шелк платья противно лип к коже. Я не оборачивалась, но слышала громкий шелест осыпающейся сзади земли. Знала, что пещеры больше нет, как нет больше коридора, который я только что миновала. Смерть преследовала меня по пятам.

Я должна выжить! Должна найти выход!

Неожиданно поток воздуха подул мне в лицо. Я вгляделась в расстилавшуюся передо мной тьму. Впереди была еще одна пещера. Я остановилась на секунду перевести дух и вдруг поняла, что в подземелье воцарилась тишина. Обвал закончился.

Я шагнула в пещеру и посветила фонарем. Она напоминала крохотную комнатку без окон и дверей. Или нет, скорее, склеп, выхода из которого не было. Или колодец. Единственный путь из подземелья был засыпан тоннами земли. Это был тупик, наказание за то, что я невольно вторглась в царство мертвых. Арсений Титус был прав. Погребенным заживо в каменоломнях потребовались новые жертвы. И одержимый убийца, загнавший меня в ловушку, тоже был прав. Меня действительно никто и никогда не найдет. Я просто исчезну, а все подумают, что это я застрелила Дениса Шмакова, а потом сбежала. И Олег Монахов так подумает…

При мысли о Монахове сердце отозвалось болью.

Я без сил привалилась спиной к стене и сползла вниз. Непослушными пальцами открыла бархатный футляр. Там действительно лежало завещание – свернутый в трубочку и украшенный вензелем с изображением голубя лист бумаги. А под ним покоился золотой диск с треугольным углублением. На оборотной стороне было выбито: ERUS. Я сняла с шеи агатовый кулон и вставила его в медальон. Треугольник идеально вписался в пазы. Древний амулет снова стал единым целым. Я снова повязала шнурок вокруг шеи. Подняла футляр с завещанием и сжала в кулаке.

Свет фонаря замигал, стал ярче на мгновение, а потом потускнел. Видимо, разрядились батарейки. Впрочем, мне уже было все равно… Я выключила фонарь и откинула голову назад. Я сидела, неподвижно уставившись в черную дыру, и слушала свое хриплое дыхание.

«Информация о теле, попавшем в черную дыру, полностью теряется и никогда не возвращается в видимую часть Вселенной», – всплыли в памяти строки из какой-то умной книжки.

Я потеряла счет времени, мне казалось, прошла вечность с тех пор, как я выпрыгнула из окна дома Врублевской. Я страшно замерзла, ноги онемели от холода, скрюченные пальцы разжались, и футляр с завещанием с глухим стуком отлетел в сторону. Я вытянула руку и попыталась нащупать футляр, но вместо него наткнулась на кучу тряпья. Я быстро включила фонарь. Здесь было гораздо суше, поэтому темная ткань, сваленная у стены, сохранилась довольно хорошо. Я вскочила и едва удержалась на ногах, почувствовав сильное головокружение. Постояла секунду, пережидая приступ, а потом взяла ткань в руки. Это было пальто. Дырявое, покрывшееся плесенью, с крупными пуговицами. Я встряхнула его, и оттуда вывалился человеческий череп. Отбросив от себя пальто, я рухнула на пол и заорала от ужаса. Фонарик выпал из ослабевших пальцев и откатился в угол. Я легла на бок, подтянула колени к подбородку и заскулила. Потом перевернулась на спину и принялась стучать по стене кулаками, пока не разбила их в кровь.

«Прекрати! – приказала я себе. – Прекрати сейчас же!» Я стиснула зубы, глубоко вздохнула и села. Дотянулась до фонаря. Посветила на то место, где лежало пальто. Сквозь комья черной земли проглядывали бледные кости. И что-то поблескивало. Я подползла ближе. Погрузила пальцы в неподатливую почву и принялась копать. Я копала, не обращая внимания на обломанные ногти, пока груда костей не оказалась на поверхности. Тогда я увидела кольцо. Я сковырнула корку грязи с дымчатого сапфира и протерла его мокрым шелком платья. Драгоценный камень засиял в тусклом искусственном свете. Я поднесла кольцо к глазам. На его внутренней стороне были выгравированы три латинские буквы: IDA.

– Привет, Дюк, – прошептала я онемевшими губами и потеряла сознание.

Когда я пришла в себя, то не знала, день сейчас или ночь. Слабое мерцание фонаря свидетельствовало о том, что я все еще жива. Но я понимала, что это ненадолго. Меня била крупная дрожь. Я была настолько слаба, что не могла пошевелиться. Внезапно мне почудились какие-то странные звуки. Они походили на громкий шепот или шелест листьев. Слуховая галлюцинация? Или гулкое эхо, искаженное до неузнаваемости внутренним пространством подземелья? Я с трудом приподняла голову и прислушалась. Звуки не исчезли. Наоборот, стали яснее. Мне даже показалось, что я различила собачий лай. Меня ищут?

– Эй, я здесь! Здесь! – закричала я, но вместо крика из горла вырвался жалкий хрип.

Собрав последние силы, я схватила умирающий фонарь и вытянула дрожащую руку вверх. Потолка надо мной не было. Это была глубокая яма, с одной стороны которой свисал обрывок веревочной лестницы. Если бы я увидела лестницу раньше… Свет мигнул и окончательно погас. Я выронила бесполезный теперь фонарь, закрыла глаза и стала ждать.