Сделка с особым условием - Жданова Алиса. Страница 10

Небо было совершенно черным, и его уже обсыпали яркие звезды. Виконт, раскуривающий папиросу, бросил на меня удивленный взгляд:

– Мисс Форксон? Вы не простудитесь?

– Нет, что вы, – нежно произнесла я и направилась к нему. – В зале так душно, я вышла подышать свежим воздухом.

Кроме нас, на балконе никого не было. Мне пришла в голову запоздалая мысль, что если это преступник, он может запросто вытолкнуть меня за перила. Глупости, Иен рядом! «Случись что, он меня вытащит», – успокоила я себя и сделала еще шаг.

Виконт же озадаченно посмотрел на папиросу в своей руке. Всю его фигуру уже окутал вонючий, плотный дым, совсем не похожий на свежий воздух, которым я якобы собралась дышать.

– Ой! – я "неожиданно" потеряла равновесие и упала прямо на руки виконту. Папироса, к счастью, улетела в море, и зловонный дым перестал прибывать. – Я такая неловкая, простите! – подняв голову, попыталась принюхаться, но от сигаретного дыма у меня полностью отшибло обоняние. Нужно подождать, пока ветер не унесет эту вонь!

Но тут виконт сделал нечто весьма странное. Вместо того, чтобы послушно смотреть прекрасной даме в глаза и млеть, он вдруг заблеял какие-то извинения, а затем со скоростью света исчез в салоне. Я застыла, ошарашенно глядя ему вслед. Вот так удар по моему женскому самолюбию! В первый раз решила с кем-то пофлиртовать, а объект спасся бегством.

– Ну что? – возникший в дверном проеме Иен приблизился с обеспокоенным видом. – Получилось?

– Нет! – я обвиняюще ткнула в него пальцем. – Он сбежал! А из-за его вонючей папиросы я не успела ничего почувствовать!

– Сбежал? – непонимающе переспросил альв.

Я оскорблено сложила руки на груди. Смейся, Иен, смейся сколько угодно, из-за тебя я выставила себя дурочкой, от которой сбегают даже разряженные, как павлины, виконты!

Однако мужчина не стал смеяться, а вместо этого взял меня за руки и серьезно произнес:

– Вот дурак!

Я вскинула на него вопросительный взгляд.

– Если виконт сбежал от тебя, Вайолетт, то он настоящий, непроходимый, неисправимый тупица, – негромко произнес Иен. – Глупее не бывает! —мои губы дрогнули, а альв вдруг… подался вперед и поцеловал меня!

Его поцелуй обжег меня, словно огонь – мотылька, и точно так же ослепил и дезориентировал. В нем не было ни капли нежности – только желание, искушающее, влекущее, отчего я на мгновение потеряла голову. Одна рука мужчины забралась мне в волосы, вторая – крепко прижимала за талию, и казалось, что там, где он касается меня, остается пылающий след. Собрав волю в кулак, я оттолкнула его и…

– Кхе-кхе, – раздалось от дверей. Мы с Иеном одновременно развернулись к певице, которая бросила на нас уничтожающий взгляд и удалилась с видом оскорбленной невинности.

– Что вы себе позволяете! – вне себя от гнева, я залепила Иену пощечину, от которой он даже не поморщился.

– Вы собрались улыбнуться, – без тени раскаяния отозвался альв. – Вы же говорили, что я должен остановить вас любым способом, на мое усмотрение? Вот я и остановил.

– Говорила, – неохотно признала я и сжала кулаки. – Ну и что! Не смейте больше так делать, понятно! Вы представляете, как все усложнили?

– Не беспокойтесь об этом, – спокойно отозвался Иен.

На лице альва возникла его привычная неуловимая улыбка, от которой я слегка отвыкла за время его пребывания в шкуре "дядюшки". Иен почему-то изобразил его этаким весельчаком-балагуром и постоянно то подшучивал, то нес полную околесицу, улыбаясь при этом во все сорок зубов.

Не говоря больше ни слова, мужчина за руку потащил меня в салон, где прокричал: "Минуточку внимания!", не выпуская моей ладони.

Мадемуазель Бовинер и синьора Гризельти, шепчущиеся на диване, пронзили нас одинаковыми испепеляющими взглядами. Видимо, франкийка уже успела поделиться увиденным. Остальные просто замерли и с удивлением переводили глаза с моего пылающего лица на наши сцепленные руки.

– Господа, я хотел бы разделить с вами этот радостный миг! – слегка улыбнувшись, Иен привлек меня к себе. – Моя дорогая Вайолетт согласилась сделать меня счастливейшим человеком на земле!

Повисла гробовая тишина, в которой было ясно слышно, как у кого-то из рук вывалилась ложечка и со звоном упала на пол.

– Вы же ее дядя? – несмело напомнил посол, глядя на нас круглыми глазами.

– Семиюродный, по мачехе моей двоюродной сестры, – подала голос я, помня, что Иен не может врать, и мстительно добавила: – Седьмая вода на киселе, мы их и за родственников не считаем!

– Вайолетт, подари мне свою чарующую улыбку, и я стану самым счастливым человеком во всей вселенной, а не только на земле! – подняв мое лицо за подбородок, проворковал Иен. Я незаметно пнула его в лодыжку. Если я начну улыбаться, то он опять меня поцелует. А не остановит – наша сделка будет закончена. Вот негодяй, еще смеет просить улыбнуться!

Закрывшись веером, я спрятала лицо на груди у альва, имитируя приступ стыдливости. Наконец-то раздались неуверенные поздравления, кто-то скомандовал нести шампанское, и я под шумок стукнула Иена еще раз.

Вскоре стюарды вернулись с шампанским. Мне в руку всунули бокал, со всех сторон посыпались поздравления, на которые я опускала глаза долу и смущенно бормотала: "ах, это все так неожиданно, я не могу поверить, что все так быстро произошло!"

– Милочка, я так и знала, что он в вас влюблен, – украдкой шепнула мне на ухо жена посла. – Он все время так пристально смотрел на вас! Особенно когда вы не замечали. Прямо глаз не мог оторвать, словно слепец, который вдруг прозрел и увидел луну! – неожиданно поэтично выразилась синьора.

«Скорее, как кот, который увидел мышку», – мрачно подумала я. А затем, сославшись на усталость после тяжелого и волнительного дня, удалилась к себе.

Мне неожиданно пришло в голову, что Иен, с его слухом и реакцией, не мог не услышать, как франкийка подходит к дверям. Значит, он подстроил весь этот фарс с поцелуем и помолвкой специально!

Но зачем? Что ему нужно? Впрочем, понятно, что. Он хочет, чтобы я нарушила условие сделки! Может, альв думает, если я влюблюсь, то сама отменю приказ останавливать меня и добровольно разулыбаюсь?

«Нет уж, такого удовольствия я вам не доставлю», – хмыкнула я и вызвала горничную, чтобы та помогла мне снять платье.

7

Спустя полчаса я в полном одиночестве сидела перед зеркалом и расчесывала волосы серебряной щеткой. Платиновые пряди, синие, в полумраке каюты казавшиеся черными глаза, бледная кожа – сейчас я была похожа на сказочное существо больше Иена. Но не на добрую фею из детской сказки, а на кровожадное и хитрое создание, которыми любят пугать друг друга слуги.

В каждой местности были свои легенды и суеверия. Где-то рассказывали, что сказочный народец крадет детей из колыбелек и оставляет вместо них подменышей. Где-то – что альвы (эльфы, сиды, феи – названий волшебного народца было великое множество) – предпочитают умыкнуть молоденькую девушку или красивого юношу. Похищенные возвращались домой спустя тридцать или сорок лет, не постарев ни на день, и до самой смерти тосковали о волшебном мире, в который им уже не суждено вернуться. Известны были и сказки о том, как человек, побывав у альвов и отведав их пищи, забывал о своих родных. Во всех этих историях была одна общая черта – то, что альвы хитры и ни во что не ставят людей.

Легок на помине, альв возник в зеркале за моим плечом, предварив свое появление осторожным стуком в дверь. Я задумчиво прищурилась, не оборачиваясь – может, попросить его рассказать о своем народе? Зачем вспоминать глупые предания и зря ломать голову, если можно просто спросить?

– Прошу прощения за поздний визит, – светским тоном произнес Иен и подошел ближе, остановившись у меня за спиной. Сразу же стало заметно, что я все-таки обычный человек, а он не совсем: мои глаза лишь отражали свет свечей, его же – едва заметно светились сами по себе. – Гадаете на суженого, принцесса?