Плохая мать (ЛП) - Шеридан Миа. Страница 72

Сиенна прикусила нижнюю губу, опустив взгляд и пытаясь вспомнить все о Долли, пьяной коллеге с большой грудью. Что они пили? Пиво… какие-то шоты. Сиенна покачала головой.

— Если только вы не можете придумать число, которое подходит к шашкам? Я не припоминаю, чтобы он упоминал какое-либо число.

— Есть два цвета, два игрока, — сказал Гэвин. — Возможно, номер два.

— Возможно. — Но она могла сказать, что он услышал в ее голосе то, что это не совсем правильно. Что угодно могло указывать на номер два. Он поместил Долли туда по определенной причине.

Мирабель переводила взгляд с одного на другого, явно растерявшись. Однако она была в невыгодном положении. Она не читала ни одного письма Дэнни. Сочувствие с ее стороны, но оно не помогало им сейчас. Гэвин снова уставился на предметы, явно разочарованный.

Сиенна взяла звезду и куклу.

— Может быть, словосочетание, — сказала она, пытаясь придумать что-нибудь вслух. — Победитель в игре «Звезда шашек». Кукла «Победитель Техаса». «Долли звезда» …

— Техасская Долли, — сказал Гэвин. Он поднял голову, его глаза раскрылись шире. — Техасская Долли.

— Что это значит? — Спросила Сиенна.

— Это покерная комбинация. Нет, я имею в виду… — он провел рукой по волосам, взъерошив их. — Ладно, нет, я имею в виду да, но… — он сделал вдох и выдохнул. — Дойл Брансон, также известный как Техасская Долли, выиграл Мировую серию покера в семидесятых. В его честь была названа стартовая комбинация по Техасскому холдему.

— Что это?

— 10-2. Это никудышная комбинация, но дважды у него получилось.

— Десять, два? — повторила Мирабель. — Если разбить каждое из этих чисел на две цифры, получится… один ноль, ноль два, — сказала она, подобрав пин-код с номером один. — Но даже в этом случае все равно не хватает одной цифры.

Гэвин уставился на предметы, нахмурив брови.

— Нет, я не думаю, что это все. Я думаю, это относится ко мне.

— Почему? — спросила Сиенна.

Он поднял голову и посмотрел на нее.

— Потому что это та рука, которую мне раздали, когда я выиграл серию в первый раз. Комбинация Дойла Брансона, десять-два. И я разыграл ее. — Его взгляд на мгновение скользнул за ее плечо, поскольку он, очевидно, вспоминал. — На флопе было K-Q-десять, с двумя бубнами и одной пикой. Двойка на терне, а затем на ривере я поставил еще десятку на раннер-тренерский фулл-хаус. — Его глаза снова сфокусировались на ней, и, хотя она понятия не имела, что он только что сказал, что-то внутри подсказывало ей, что он что-то осознал. — Я думаю, это связано со мной.

Она взяла булавку с номером один.

— Ты сыграл и выиграл, — сказала она, приколов булавку к его рубашке.

Он взглянул на нее, а затем снова на Сиенну.

— Моя первая выигрышная комбинация, — сказал он. — Десять, десять, десять, два, два. — Он сделал короткую паузу. — Однако, это слишком много цифр, так что, — он снова посмотрел на замок, постучав по нему пальцем, — вам нужно убрать нули, чтобы получилось один, один, один, два, два.

— Попробуй, — сказала Сиенна, быстро втянув воздух.

Они все подбежали к замку, и Гэвин поднял его и ввел цифры. Он снова встретился взглядом с Сиенной, когда слегка потянул за ручку, и она открылась со щелчком. Они оба выдохнули, и Гэвин отцепил замок и толкнул дверь.

В комнате за дверью было темно, единственным источником света являлось тусклое освещение комнаты, которую они в данный момент занимали. Гэвин шагнул вперед, а Сиенна и Мирабель последовали за ним. Сиенна прищурилась, ее глаза привыкли, и она смогла разглядеть, что потолки были такими же высокими, как и в первой, хотя на втором этаже были окна, в которых отсутствовала большая часть стекол. Сиенна повернула голову, разглядывая стены. Все они были исписаны краской из баллончика, как будто кто-то оставил граффити в этой комнате, и только в этой комнате, но за дверным проемом слишком темно, чтобы разглядеть, что там написано.

— Поздравляю, игроки, — раздался голос сверху. Испуганная Сиенна подняла голову. В одном из открытых окон зажегся свет, и Дэнни сидел на карнизе, опершись одним бедром на другую сторону невысокой стены, и смотрел вниз, туда, где стояли они трое. Он медленно улыбнулся. — Это забавно, не так ли?

Сиенна быстро оглядела комнату в поисках чего-нибудь, за чем они могли бы укрыться, если бы он вытащил пистолет. Но комната казалась какой-то маленькой и пустой, хотя за пределами того места, где они стояли, было в основном темно. Лучшее, что они, вероятно, могли сделать, это бегать по комнате зигзагообразно, чтобы в них было трудно попасть. Но так могло продолжаться недолго. Она подняла глаза и встретилась взглядом с Дэнни.

— Здравствуйте, детектив. Вы не представляете, как я рад, что вы здесь. Я этого не ожидал. И устроился на эту работу в полицейский участок, чтобы иметь возможность наблюдать за своей игрой изнутри. Представьте себе мое удивление, когда я услышал, как ваш босс упомянул о новом детективе, который придет работать в департамент. Представьте мой шок, когда я услышал имя девушки, которую Вайолет любила как дочь, ту, которую она вырастила вместо меня. — Он слегка наклонился вперед, запрокинув голову и посмотрев вверх, как будто вспомнив что-то. — Такое случается не часто… по крайней мере, не со мной. Получив эту последнюю карту, чтобы завершить выигрышную комбинацию… — Он улыбнулся, и это получилось одновременно задумчиво и слегка зловеще, его пристальный взгляд остановился на Гэвине. — Ты ведь все об этом знаешь, не так ли, Главный Победитель? Фортуна улыбается тебе? — прежде, чем Гэвин успел ответить, Дэнни продолжил. — Я добавил вас на свою игровую доску, детектив, хотя у меня был всего месяц, чтобы переставить фигуры. Но я должен был это сделать. Мне только что представилась возможность уничтожить трех противников одним махом. — Он махнул рукой в сторону, как будто вычеркнув доску из своего извращенного воображения.

— Дэнни, — сказала Мирабель, сделав шаг вперед. — Это не игра, Дэнни. Этого не было ни тогда, ни сейчас. Выпусти нас. Пожалуйста. Я пыталась, Дэнни. Я пыталась найти тебя.

— Ты недостаточно старалась! — сказал он, повысив голос. — А потом ты вообще перестала пытаться.

— Мама, — мягко сказал Гэвин, положив руку ей на плечо, но она проигнорировала его, продолжив обращаться к Дэнни.

— Я испугалась, — сказала она. Сиенна сглотнула, переводя взгляд с одного на другого, напряжение в воздухе было таким плотным, что она чувствовала, как оно вибрировало вокруг них.

— Этого бы вообще не случилось, если бы ты выбрала меня, — сказал он, его взгляд переместился на Гэвина, а затем вернулся к Мирабель… Вайолет, но Сиенна никогда не знала ее под этим именем и не могла думать о ней так сейчас. — Почему ты этого не сделала? — его голос слегка дрогнул, но он, казалось, взял себя в руки, его спина выпрямилась, и та же отстраненная улыбка вернулась на его лицо. Прежде чем она смогла ответить, он продолжил. — Я спрятался в шкафу в игровой комнате, — сказал он. — На случай, если тебе интересно. Ты когда-нибудь задумывалась, Вайолет? Ты когда-нибудь плакала, когда думала об этом? О том, как я был напуган. Как меня трясло… о том моменте, когда он открыл дверь и обнаружил меня там? Убийственный взгляд на его лице. И он действительно убил меня в тот день. Или был достаточно близок к этому. — Сиенна сжала руку Гэвина в своей.

Голова Мирабель опустилась, плечи на мгновение поникли, прежде чем она снова посмотрела на Дэнни.

— Конечно, мне было интересно. Конечно, я плакала, — сказала она, и слеза скатилась по ее щеке. — Дэнни… — он встал и прошелся от одного оконного проема к другому, где включил свет и положил ладони на подоконник, наклонившись вперед. В его руках ничего нет. У него нет оружия… пока. Мирабель прошла дальше в комнату, ее голова все еще была поднята, когда она следовала за ним снизу. — Я могу только представить, что ты пережил и как, — сказала Мирабель. — Не проходило и дня, чтобы я не думала о тебе и не задавалась вопросом, где ты был. Когда я не говорила тебе «доброе утро», а затем «спокойной ночи». Ты был здесь, — она постучала себя по сердцу, — каждое мгновение с того дня. Пожалуйста, знай. Каждый раз, когда кто-нибудь спрашивал меня, сколько у меня детей, я признавала тебя, пусть даже только мысленно. Я не забывала тебя, Дэнни. Никогда, ни на один день.