Турист поневоле (СИ) - Большин Сергей Артурович. Страница 26

– Та самая. Ну что ж, выходные продолжаются! Девчонки, по случаю продления отпуска идем ужинать и танцевать, скажем, в «Прагу», согласны?

* * *

Была середина вторника, а поэтому остаток дня все решили использовать с толком.

Николай созвонился с Володей, обеспечив себя транспортом до следующего вторника. Вера съездила на работу и взяла отпуск на неделю за свой счет. По-хорошему, ей бы следовало уволиться с работы, чтобы не волновать коллег своим внезапным исчезновением на предстоящей неделе, однако, она не стала этого делать. Кто знает, как оно все сложится? Татьяна договорилась с соседкой посидеть вечером с Васей.

В ресторане дамы оторвались по-полной, видимо сказался стресс несостоявшегося путешествия во времени.

***

А у Николая с Верой продолжились полеты и свободные падения. Правда, теперь это происходило не так взахлеб, как в первые два дня, а аккуратно, не торопясь, с поиском и смакованием деталей. Они много разговаривали, иногда включали телевизор. Николай комментировал сюжеты в проекции известного ему будущего. Вера слушала, спрашивала, ибо через неделю это будущее станет ее настоящим. Ее удивляло, насколько иначе смотрит Николай на привычные ей реалии, хотя он сам вырос именно из этого времени.

Николай же замечал, что чем больше времени проводит с Верой, тем больше ему хочется, чтобы так продолжалось и впредь. Если раньше все его встречи с противоположным полом проходили по формуле поэта Вишневского: «Желанная моя, скорей бы утро!», то теперь все было иначе. Он хотел продлить каждое мгновение, проведенное с Верой, а вариант долгого расставания даже не рассматривался.

Вера тоже влюблялась в него, и чем дальше, тем бесповоротней. Из его поведения, рассказов, отдельных фраз проступал образ мужчины, как она его себе представляла: умного, интеллигентного, но при этом сильного и решительного, в меру жесткого и в меру нежного, способного и на риск, и на жест.

Во всей этой истории с таинственной Бабой, с электричкой, снующей из одного времени в другое, самым мистическим и невероятным было чувство, обуявшее циничного Николая и недоверчивую Веру. Тем удивительнее, что такие чувства возможны в обычной жизни, без сверхъестественной помощи не то богини, не то колдуньи. Чудеса случаются. И волшебство тут ни при чем.

* * *

Как ни было хорошо влюбленным вдвоем, мир вокруг них все еще существовал и время от времени напоминал о себе.

Вечером в среду Николай, вооруженный доступом в Интернет, дорабатывал свое назидание, пытаясь не упустить ни одного важного факта, ни одной важной персоналии: мало ли с кем может свести судьба, из тех, кто сейчас никто. Тем более, когда тебе известны неожиданные ходы этой судьбы…

Вера только что вернулась из магазина и позвякивала на кухне посудой, готовя ужин.

Неделю назад Николай ни за что бы не поверил, что домашний вечер в бытовых мелочах может так наполнить его жизнь содержанием и смыслом. Одна деталь отличала этот вечер от тысяч других – рядом был любимый человек, но именно эта деталь меняла все.

Идиллию, сотканную из напевания Веры, звяканья посуды и шипения готовящегося ужина, бормотания телевизора в соседской квартире, разорвал звонок телефона. Николай поморщился. Вера сняла трубку.

После короткого разговора она сообщила:

– Звонил Илья Борисович, я у него диплом писала. Приглашает завтра в гости. У него два раза в месяц собираются аспиранты и коллеги. Делают доклады, проводят семинары, иногда просто болтают обо всем на свете, но в основном об экономической и социальной ситуации в стране. Неформальный клуб интеллектуалов. Илья Борисович давно не звонил, а тут узнал о разводе и приглашает. Говорит, приходи, будут интересные люди, хоть отвлечешься от своих забот.

– Очевидно, этот кобель виды на тебя имеет.

– Да что ты, он старый, я ему в дочери гожусь. Он в прошлом году пятьдесят отметил.

– Ну, спасибо тебе, дочка!.. – Николай отбил театральный поклон.

– Точно, не подумала. – рассмеялась Вера. - Знаешь, дело не в годах. Он всегда был какой-то… старичок, а у тебя душа молодая. Ты, вон, в клубе с девочками танцуешь.

– Больше никаких танцев с другими девочками, только с одной! И, кстати, я, по-твоему, только душой молод? А телом, значит, дряхл?! – Николай изобразил гнев.

– Ну-у-у, - протянула Вера. - Тело у тебя вполне… торс прямо каменный… – она провела ноготками по его груди, – пресс опять же…

Позже, за подгоревшим ужином они решили сходить в гости вдвоем, чем Вера сразу же и огорчила Илью Борисовича. Николаю было интересно новыми глазами увидеть, как вызревали идеи, которые так скоро и так легко прикончат Союз нерушимый.

* * *

Выход в гости не задался с самого начала. Очень ему не понравился разговор с водителем Володей.

– Николай, – обратился он, как только влюбленные плюхнулись на заднее сиденье. – Вы ведь не иностранец?

– Нет, а что?

– Ну, я им так и сказал! Да, тут такое дело. Я утром заезжал в парк оформить путевку и отчитаться по выручке, меня вызвали к начальнику первого отдела. Он спрашивает: «Полякевич, ты, говорят, иностранца возишь». Я говорю, не иностранец он никакой, наш, во «Внешторге» работает. И вообще, кто говорит-то? Он мой вопрос проигнорировал. Хотя я догадываюсь, кто под меня копает, мне скоро машину новую получать…

- Ты, Володя, от темы не отвлекайся, дальше что было? – перебил его рассуждения Николай.

- Я и говорю. Особист спрашивает: «Точно во «Внешторге»? Уверен? Документы его видел?» Да нет, говорю, документы не видел, слышал, как он своим знакомым рассказывал. Вы Надям своим рассказывали… извините, вы тогда громко говорили, я и услышал, а Надя черненькая тогда еще такая говорит…

– Не важно! О чем он еще спрашивал? – перебил Николай, ибо Вера настороженно вскинула ушки и вопросительно посмотрела на него.

– Больше ни о чем. Пригрозил для порядка, чтобы не забывался, и все. Я все думаю, кто именно стуканул? Из ребят двое могли. И что ж им все неймется! Ну, вожу, ну, зарабатываю, и что? Вам кто мешает?

– Тебе это чем-то навредит? – Николай остановил грозящий стать нескончаемым поток водительских рассуждений.

– Да ничем, - пожал плечами водитель. – Так я говорю, могут попробовать, когда новые машины подойдут, последним на получение поставить. Но со мной у них это не пройдет, я каждый месяц план по выручке на 130 процентов закрываю, в ремонте почти не стою… до директора дойду! Хотя, знаете, что странно: у меня постоянные клиенты и раньше были, но так вот первый раз про них спрашивают… да еще первый отдел! Им-то какое дело? Странно…

– Действительно, странно, – согласился Николай и задумался. Бывают ли в СССР такие совпадения: то на каждом шагу крысиные усики, то вопросы первого отдела о клиенте-иностранце? И снова холодная игла тошно проткнула его насквозь.

«Хватит! – решил Николай. - К черту эту Москву с ее интуристами и ловлей шпионов! Махну-ка я завтра вечером к родителям, побродить по родным Сумам и вернусь к возвращению домой, чтобы не мозолить ничьи глаза, чей бы интерес ни вызывала моя скромная персона.»

Николай дождался, пока они выйдут из машины, и лишь тогда заговорил:

– Вера, у меня предложение, поехали завтра в Сумы, хочу родителей хотя бы издали увидеть. Сядем вечером в поезд, утром будем там, а вернемся в понедельник.

– Никогда не бывала в Сумах. Хороший город?

– Маленький и уютный.

– С тобой хоть на край света, а в маленький уютный городок и подавно! – Вера чмокнула своего мужчину в щеку и повела в подъезд, где обитал ее бывший научный руководитель.

Продолжением неприятностей стал нелюбезный прием хозяина вечера. Видимая издалека близость Веры и Николая стала красной тряпкой для Ильи Борисовича, который свой интерес к Вере явно не желал ограничивать наукой.

Вера с Николаем решили не раскрывать его инкогнито в этой компании.