Милая заложница - Мейсон Конни. Страница 44

— Войдите, — произнесла Элспет.

Дверь отворилась, и она увидела Роба. Ее сердце затрепетало, как попавшая в клетку птица.

Роб явно принял ванну и сбрил свою густую щетину. Он был настолько красив, что, даже будучи одетым в лохмотья, был способен вскружить женщинам головы. Когда Элспет увидела его впервые, он предстал перед ней в образе вымазанного синей краской безумца. Но даже тогда у нее перехватил с дыхание. Сейчас перед ней стоял лэрд при всех своих регалиях. Глядя на Роба Мак-Ларена в его парадном облачении, не устояла бы даже монахиня.

Он улыбнулся Элспет, и внутри у нее все задрожало. На его фоне весь остальной мир померк и утратил смысл.

Тут она вспомнила о присутствии служанок, жадно впитывающих все происходящее, и присела в вежливом реверансе.

— Милорд.

— Миледи, не соблаговолите ли отобедать со мной сегодня вечером?

Устремленные на нее синие глаза сияли.

— С удовольствием.

Роб предложил ей руку. Элспет легонько взяла его под локоть и позволила вывести себя из комнаты. Жар его тела проникал сквозь тонкий батист сорочки и обжигал ей руку. Элспет отчаянно пыталась казаться спокойной, хотя и сама готова была вспыхнуть языками яркого пламени.

Находясь с Робом в его доме, она воспринимала его абсолютно иначе. Ей казалось, что она имеет дело с совершенно другим человеком, хотя этот человек был очень похож на Роба Мак-Ларена, ради нее сражавшегося с волчьей стаей и похитившего ее сердце. Но этот Роб был также отягощен заботами и обязанностями, соответствующими его положению. Ко всему прочему он был безукоризненно вежлив. Элспет не удивилась бы, если бы он начал декламировать стихи.

Пока они шли по коридору к лестнице, она наклонилась к нему и шепотом поинтересовалась:

— Как ты думаешь, для нас найдется ячменная лепешка и корка сыра?

Он расхохотался при этом напоминании о первой трапезе, которую он ей предложил. На мгновение с него слетела маска учтивости, и Элспет увидела прежнего Роба.

— Сама понимаешь, мы в осаде. Но думаю, у нас найдется кое-что получше.

Как только Роб и Элспет заняли места за столом, расположенным на возвышении в большом зале, лэрд клана Мак-Ларенов тут же представил Элспет как свою почетную гостью, причем сделал это тоном, не допускающим возражений и сомнений. По залу пробежал шепоток, но ни одно из обращенных в ее сторону лиц не озарилось приветливой и дружелюбной улыбкой.

— Я выясняю отношения с женихом Элспет Стюарт, но никак не с самой леди, — продолжал Роб. — Если кто-то посмеет проявить к ней хоть малейшее неуважение, этому человеку придется иметь дело со мной, и одними словами я не ограничусь, — резко добавил он, и шепот стих.

Затем Роб поднял кубок, и люди из клана Мак-Ларенов сделали то же самое. Опустошив кубки, они снова сели за стол и принялись чествовать своего лэрда, радуясь его возвращению домой после долгих скитаний.

Тем не менее косые и совершенно не гостеприимные взгляды в сторону Элспет не прекратились. Просто теперь их бросали украдкой, поспешно отводя глаза, из опасения, что их перехватит Роб. Элспет сочла за лучшее уставиться в свою тарелку и не смотреть по сторонам.

Повара в Кэстил Даб постарались на славу и не ограничились ячменными лепешками и корками сыра.

Элспет быстро потеряла счет смене блюд. Сначала они ели заправленный луком куриный бульон, копченого лосося, ароматную оленину и хаггис[7]. Потом принесли сладкие пирожки, которые Роб явно очень любил, потому что проглотил сразу три один за другим. И, наконец, подали изумительно вкусный кранахан — десерт из малины, меда, овсяных хлопьев и виски, придававшего лакомству пикантный вкус.

Такое меню украсило бы даже стол королевы Марии.

Но Роб обращался к Элспет лишь в случае необходимости, и то со сдержанной учтивостью. Зато он безостановочно болтал с Хэмишем, сидевшим по правую руку от него.

— Меня радует такой прием, — говорил Роб. — Наши котомки с едой за время путешествия очень отощали. Но такое изобилие на столе кажется мне излишним, учитывая то, что под нашими воротами стоит вражеская армия. Мне придется переговорить с миссис Битон, чтобы больше такое не повторялось. В противном случае к Хогманаю[8] мы начнем голодать.

— Брось, пусть люди празднуют, — ответил Хэмиш, наполняя кубки самым старым и мягким виски из погребов Кэстил Даб. — До твоего приезда мы питались очень скромно. Нам не готовили ничего, кроме каши, ячменного хлеба и бараньего рагу. Да и баранины в этом рагу, честно говоря, почти не было! Но теперь ты дома. Ты быстро положишь конец всей этой неразберихе.

Элспет пыталась уделять внимание содержимому своей тарелки, но больше ее интересовало, что скажет на это Роб. Как он собирается положить конец вражде?

— Меня радует твоя уверенность, Хэмиш, но поскольку я не собираюсь удовлетворять их требование предоставить им мою голову, то не понимаю, как можно быстро прекратить осаду.

Хэмиш поперхнулся виски.

— О господи, Роб, я не предлагал выдать им твою голову. Но теперь лорду Драммонду известна твоя позиция. Совершенно очевидно, что ты хорошо обращался с его невестой. Чего нельзя сказать о нем, когда он захватил твою леди. Ты опозорил этого ублюдка. Теперь необходимо просто отдать ему леди Элспет, и все будет хорошо.

Элспет уставилась в свою тарелку так пристально, как будто там, среди кусочков лука и курицы, плавало ее будущее.

— Я этого не сделаю, — ответил Роб. — Я не могу отдать ее такому мерзавцу, как Лахлан Драммонд.

Сердце Элспет запело, но краешком глаза она видела, что Хэмиша ответ Роба совершенно не обрадовал.

— Если ты этого не сделаешь, нас ждет война.

— Нет, я все улажу в поединке. Он опоздал на целых два года, но лучше поздно, чем никогда, — ответил Роб. — Дни Драммонда сочтены. Теперь он вынужден будет принять мой вызов. Возможно, когда справедливость восторжествует, Фиона упокоится с миром.

Сердце Элспет оборвалось. Он по-прежнему намеревался убить Лахлана. За то время, что они провели вместе, ничего не изменилось. Все это было лишь местью за гибель жены.

Девушка с длинными золотыми локонами взяла арфу и запела. Роб вместе со всеми наслаждался музыкой, но от внимания Элспет не ускользнули лукавые взгляды, которые девушка бросала на Роба, когда слова песни говорили о любви.

Эти любовные баллады были посвящены Робу. Этого не заметил бы только слепой. Элспет почувствовала, что больше ни минуты не может находиться в этом зале. В конце третьей песни она встала и изъявила желание удалиться.

— Не может быть, чтобы вам хотелось уйти, — ответил Роб, вставая и беря ее за руку. — Еще рано. Марго Битон очень талантлива и знает сотни песен, одна красивее другой. Если у вас есть любимая мелодия, я уверен, что она сможет выполнить вашу просьбу.

Элспет была уверена, что девушка не сможет выполнить просьбу, исходящую не от Роба.

— Мне сегодня не до музыки.

Роб нахмурился.

— Вам нездоровится?

— Нет, все в порядке, — успокоила она его. — Просто я очень устала.

Роб кивнул и знаком подозвал одного из слуг.

— Проводи леди Элспет в ее комнату, Албус. — Элспет совсем сникла. Роб не собирался провожать ее до спальни. — И карауль ее дверь, пока тебя не сменят, — добавил Роб, покосившись на хорошенькую певицу, которая уже начала следующую песню. — Смотри, чтобы в комнату леди Элспет никто не входил… Выходить тоже никто не должен.

Если бы Роб ее ударил, это удивило бы Элспет меньше, чем его последние слова. На нее не надели наручники и не приковали к стене, но теперь стало ясно, что она его пленница. Элспет показалось, что последних дней не было вовсе. Ей все приснилось. На мгновение девушке стало трудно дышать. Перед глазами все поплыло. Но она тут же вынудила себя сделать вдох и сосредоточилась на лице Роба.

— Доброй ночи, миледи.

Он отвесил ей изящный поклон.

Она с трудом поборола желание пнуть его склоненную голову. Но если бы она это сделала, обитатели Кэстил Даб разорвали бы ее на клочки. Вместо этого Элспет присела в реверансе: