Жажда справедливости. Избранный - Кунцевич Алексей. Страница 33

Леонард окинул взглядом своих подопечных.

—Оба отправляйтесь туда. Торцовой через двадцать минут в общежитие быть не должно! Сведите их в другом месте. Только это должно обстоять для обоих неожиданно,— приказал Леонард.

—Да, сир,— сказал Ипполит.

—Слушаюсь, сир,— в тон ему произнес де ла Вурд, и слуги Сатаны пропали.

В четверть четвертого сего дня, когда уставшее солнце собиралось закатиться за горизонт, когда температура воздуха упала градуса на четыре, около метро «Победа» появился престранный гражданин в пальто и шапке из искусственного меха. На бледном маленьком лице, и без того безобразном, имелись очки в роговой оправе. Кожа лица была бледная, маленький нос вряд ли мог служить достойной опорой для очков, которые держались главным образом за счет маленьких же ушей. Рот был также детским; казалось, что этот рот совсем не имеет губ— просто разрез на лице. Кроме того, правую щеку украшал причудливый шрам. Руки были худыми. Сухие длинные пальцы правой руки держали маленький чемоданчик. В другой руке имелась черная трость с резиновым наконечником. Человек небольшого роста ступал энергично по улице Победы в сторону общежития.

Навстречу шло множество людей. Но маленький человек никого не замечал, казалось— он был погружен в собственные мысли. Из-за этого он налетел на высокого мужчину лет сорока, который стоял на остановке и дожидался автобуса.

—Эй,— крикнул мужчина,— осторожней, папаша. Не один ты на улице.

Тот, кого назвали «папашей», поднял голову и презрительно посмотрел в глаза мужчине, в глазах незнакомца было столько ненависти, что стоящий не на шутку испугался. Маленький человек переложил в левую руку чемоданчик, а указательным пальцем правой ткнул в грудь высокого гражданина со словами:

—Берегись!

Мужчина оторопел от неожиданности и произнес:

—Сумасшедший.

—Ты еще пожалеешь,— сказал маленький человек и пошел прочь, дальше своей дорогой.

А мужчина дождался своего автобуса, вышел у станции метро «Спортивная», и с ним случился сердечный приступ, от которого он тут же и скончался.

Около половины четвертого вечера из здания общежития вышел Ипполит Козлов. За ним следовал Виконт.

—Что-то мне неспокойно, Ипполит,— сказал де ла Вурд.

—Он здесь.— Козлов запустил пальцы правой руки в бороду, взъерошив ее,

—Свинцов?— почему-то спросил Виконт, хотя прекрасно знал ответ,— Думаю— нам не миновать встречи с ним.

—Ох, не миновать,— подтвердил Козлов.

Они миновали сеточное заграждение по протоптанной в снегу тропинке и вышли во двор дома около мусорных контейнеров.

Через несколько минут вслед за ними на крыльцо вышла Наташа Торцова, которая неожиданно решила преподнести сюрприз Виталию, встретив его в метро. Она даже не допускала мысли, что может разминуться с Серебряковым. Свернув влево, Наташа разминулась со Свинцовым, который подходил к дому по улице Победы, с другой стороны которого шли Козлов с Виконтом.

—Виконт, поезд, я чувствую, идет слишком быстро,— сказал Ипполит,— Виталий приедет рано. Следует его малость задержать.

Виконт остановился и произнес:

—Ты думаешь справиться с Осиелом в одиночку?

—Что-то мне говорит, что сей бой не будет слишком долгим,— отвечал Козлов.— Ступай, ступай, Виконт. Забота о нашем подопечном для нас таперича важнее, нежели Осиел, а уж тем более моя безопасность.

Де ла Вурд растворился в воздухе, раздался тихий хлопок.

—Осторожно. Двери закрываются,— провозгласил женским голосом динамик в вагоне.— Следующая станция— «Советская».

Воздух в вагоне пришел в движение, поезд тронулся. Виталий осматривался по сторонам. Народу ехало мало, по большей части это были люди средних лет, молодые пары и дети. На скамеечке рядом с Виталием никто не сидел, хотя другие места более или менее были заняты. Серебряков давно уже заметил, что рядом с ним вообще редко кто садился, только, разве что больше мест не было.

«Как будто я прокаженный какой-то».— Такая мысль приходила довольно часто, вот и сейчас Виталий усмехнулся, когда она промелькнула в голове.

Поезд разогнался, усиливающийся стук колес заглушал редкие разговоры пассажиров. От этого они говорили громче.

«Забавно мое состояние подвешенности,— подумал Серебряков.— Что Наташа мне хочет сказать? Чувства мои мне говорят— сегодняшний разговор решит все раз и навсегда. Но никак не могу догадаться, о чем пойдет речь…»

Неожиданно поезд дернулся и стал тормозить. Он остановился посреди туннеля. «Ну вот,— подумал Виталий,— приехали». А в довершение ко всему потух свет, и все вокруг погрузилось в непроницаемый мрак.

—Ой,— испуганно воскликнула какая-то женщина в полной тишине.

После этого, как прорвало— в вагоне заговорили все и сразу.

—М-м да,— сказал рядом с Серебряковым гнусавый голос, который он тотчас же узнал.— Спокойнее, господин Серебряков, спокойнее. Маленькая неисправность. Хе-хе. Сир передавал вам привет.

Виталий узнал голос де ла Вурда и сказал тому:

—Твоя работа, Виконт?

—Ну-у,— протянул тот,— не совсем. Я только помог развиться неисправности, которая рано или поздно всё равно бы привела к такому результату. Вы уж извините. Понимаете, здесь от токосъемника идет один проводок…

—Ладно, извиняю. Видимо, у тебя были на то свои причины. Что, есть новости?

—Есть. И, к сожалению, отнюдь не утешительные. Николай Свинцов, он же— Осиел, опять нас обставил. Он разделался со Сбединским.

—Олег Геннадьевич!— воскликнул Виталий, но никто этого не заметил— все разговаривали довольно громко. Даже не приходилось понижать голос.— Боже ты мой!

—Я попросил бы вас,— испугался Виконт.— Имя отца нашего слишком свято, чтобы его произносить всуе.

—Да, да,— спохватился Виталий,— извини.

Тут зажегся свет.

—Да будет свет!— воскликнул Виконт, обращая всеобщее внимание на свою особу, так как с появлением света водрузилось молчание.

Мужской голос из динамика вежливо сообщил:

—Прошу прощения за временную неисправность.

Поезд тронулся и покатил.

—Временную! Если бы я его еще и на мысль не навел… Что ж, я извиняюсь,— сказал Виконт,— но мне надобно вас оставить. Дела-с. Надеюсь, еще увидимся.

—До свидания,— попрощался Серебряков.

И Виконт, не дожидаясь прихода поезда на станцию, поднялся и прошел сквозь дверь. Это осталось никем незамеченным— на де ла Вурда по его желанию просто не обращали внимание.

Через какое-то время поезд пришел на станцию «Победа».

Виталий миновал стеклянные двери, и ему тут же вручила прелестного вида девица белый листочек, на котором было написано: «Хотите заработать? Звоните...» Далее следовал номер телефона. Серебряков машинально сунул листочек в карман и уже ступил на первую ступеньку лестницы, ведшей наверх, как его схватили за руку.

—Показывай, что за записку получил.— Услышал Виталий рядом голос Наташи и повернулся.

—Привет, Наташка!

—Удивлен? — Глаза девушки смеялись, от чего Виталий сильно растерялся.

—Возможно,— сказал Серебряков. Он вынул правую руку из кармана и показал листок подруге.— Бери, может пригодиться.

—Нет,— приняв бумажку, ответила Наташа и выбросила ее в ближайшую урну. Потом сказала: —Пойдем ко мне.

Они уже были наверху. Девушка взяла Серебрякова под руку, оттого разум парня малость замутился. «Интересный экземпляр,— подумал Виталий,— как бы узнать, что она задумала?»

—Так какой будет modus agendi

[10]

—Чего?— Наташа остановилась, потом произнесла: —Потрудись говорить по-русски.

—В чем состоит моя задача?

—Узнаешь.

—Ну, пошли.

И они направились в общежитие.

Как-то сильно начало темнеть. На город наползала огромная низкая свинцово-черная туча. Козлов остановился во дворе жилого дома и сел на одну из друг против друга стоявших лавочек. Посмотрел вверх, на тучу, вслух произнес: