Наномашины, сынок! Том 1 (СИ) - Новиков Николай Васильевич. Страница 6

Впрочем, хватит о грустном.

Главное, что даже сейчас, в таких условиях — они искренне счастливы. Ведь хуже — только внешние условия, но сама жизнь — счастливее некуда!

И всё было бы вообще идеально, если бы не переживания.

— Так кто это был, Марк?.., — Анна сжала чашку с чаем.

— Не знаю, — высокий плечистый мужчина сел за стол, — Чёрт. Надо было оставить одного, — он посмотрел на руку, где тут же запульсировали вены, — Я бы этим тварям развязал язык.

Анна ничего не ответила. Она не любила насилие, её воспитывали божьим одуванчиком, но даже она понимала — порой насилие необходимо.

Иногда нужно причинять боль.

Особенно за их сына.

— Но вроде никого больше нет, — отец всё же выдохнул и тоже взял кружку, — Не видел слежки. За кем бы они не приходили — они были только втроём. Наверное, даже сами по себе — просто денег урвать хотели. Твари, — хмыкнул он.

— Надеюсь обойдётся…

— Обойдётся. Я же здесь.

Жена улыбнулась. Ну как можно не любить этого мужчину?

Дальше чаепитие продолжилось молча. С мятными пряниками — их любимыми. Просто кушали, пили и молчали, уже мысленно готовясь ко сну.

Да уж, без телевизора было и впрямь скуч…

— Кстати, как там Мишка? — вдруг спросила Анна, — Я переживаю. Может ему к психологу? Как он себя там вёл? Ну… в комнате.

Отец замер.

Он не рассказывал. Ничего. Ни одной детали. Он так и не сказал, что их сын искреннее смеялся, утопая в крови.

— Перепугался, конечно. Но вроде нормально. Не понял, наверное, ничего, — ответил он.

* * *

Знаете, как я понимаю, что сегодня в больницу? Так уже вышло, что это «крутое» событие совпало с…

«Попытка установления контакта. Пожалуйста, произнесите фразу „Активация Роя“»

Да, это тоже включается каждые три дня.

То есть, если с утра мне начинают наваливать в уши эти ваши Наномашины, то жди маму со словами:

— Ну что, Мишка. Готов?

«А у меня есть выбор?», — я на неё посмотрел.

— Ну не смотри так. Самой страшно каждый раз, — она вздохнула, — Может сегодня чего скажут.

Ну, это правда. Информации я тоже хочу.

На самом деле, за эти два дня я даже заскучал. Новые убийцы не объявлялись, родители чуть попривыкли и отошли от нападения, а мои попытки себя задушить так ничем и не увенчались.

Повезло, что я, всё же, развивающийся карапуз, и сплю много. Плюс уже приноровился «отключать мозг», и просто существовать, если скучно. Так до больницы и дотянул.

— Ой, снова вы? — спросила медсестра, — Девочки, смотрите, это он!

Твою мать, чё их ту так много? Аспирантки, идите работайте, а не в процедурке прохлаждайтесь!

Смотрят ещё так…

— Ну, Михаил… — начала мучительница.

— Михаэль, — поправила мама, — Мишка — потому что Михаэль.

— А, ой, простите! — поклонилась медсестра, — Михаэль, давай как в прошлый раз? Ты единственный малыш, кто не заплакал! Я даже вон, похвасталась, — она кивнула на медсестёр.

Те закивали и продолжили на нас пялиться, как падальщики на жертву. Так вот чё они столпились! Я что, легенда детской процедурки?

— Давай так же? Протяни ручку.

Вздыхаю. Ладно, вивисектор ты с грудью третьего размера, давай, мучай меня.

Я протягиваю руку, и мой пальчик снова прокалывают. Причём больнее всего было не это, а то, как меня сжала мама. Женщина, ты мне кости быстрее переломаешь, ей богу.

Тут же зашептались.

— «Реально не заплакал…»

— «Обалдеть…»

— «Какой крутой малыш…»

Мама, даже несмотря на мои пытки, абсолютно не смогла сдержать глупой и гордой улыбки во всё лицо.

— Не, я в шоке! — замотала головой медсестра, — Анна, у вас какой-то святой ребёнок! Ручку тянет, не плачет. Кровка быстро останавливается! Вон, не бежит уже.

— Да, он такой, — мама улыбалась всё сильнее.

Скромности тебе не занимать, конечно.

Хотя ладно, признаюсь, мне тоже нравится. Давайте, хвалите, хвалите. И побольше.

— «Какой мужчина вырастет!»

— «Так и вижу… мечта всех женщин»

— Надо бы его с моей сестрёнкой познакомить, ей как раз тоже месяца два!

— Э-э… ну… если как-нибудь потом. Пока нам рановато… — мама неловко улыбнулась и подняла меня.

Э-э, мать, говори за себя!

В итоге под волну всеобщего восхваления меня упаковали и понесли к Альберту, фамилию которого я до сих пор не знаю.

Ну, давай! Увидь во мне изменения! Я же как-то изменился, мне дышать меньше надо!

— Я ничего не вижу.

Я тебе сейчас лицо выгрызу.

— Анализ крови ничего не выявляет. По всем показателям — обычный ребёнок. Но мы сейчас кое-что проверим.

В смысле ты «не видишь», очкастый? У тебя дар, как я понял из разговоров родителей и медсестёр — уникальный! В стране такого больше нет!

Тут даже мама не сдержала раздражённо угрюмой морды. Примерно как у меня… всегда. Кем меня там называют? Манулом. Ну вот мы сейчас манулим.

— Так, Мишка, смотри! — он достаёт небольшую шкатулку и открывает.

О-о-о-о! Что-то в моём детском мозгу начало щёлкать. Блестяшка! Что-то круглое и блестящее! Хочу-хочу, дай-дай! Что это?

— Это сфера, которая показывает мельчайшие всполохи энергии. Из столицы телепортом доставили! — он её протянул, — Можешь, пожалуйста, коснуться?

Я посмотрел на маму. Она кивнула. Ну раз просите…

Я протягиваю ручки и касаюсь сферы. Хы-хы, такая гладкая… как моя башка. Прикольно.

Альберт ухмыльнулся, глядя на артефакт, и аккуратно его спрятал. Э, офигел? Отдай.

И почему он лыбится? Ой, не нравится мне это всё… артефакты, проверки… это с учётом, что у меня ничего не выявляется, хотя должно. Когда Альберт приготовился говорить, я напрягся, ожидая услышать что угодно.

Но услышал я…

— Что-ж, поздравляю. Ваш сын — полноценный маг!

Выдыхаю.

У-у-у-ух, ёмаё. Альберт, ну ты проказник. Ну пугаешь. Вху-у-у. Даже мама выдохнула, а затем, глядя мне в глаза, улыбнулась.

— Но есть нюанс.

Мы перестали улыбаться.

Не, правда ему лицо сейчас перегрызу. Мать, отпусти, я хочу крови.

— Есть несколько исходов. Хороший — ваш сын сможет стать первоклассным шпионом и убийцей. Магия-то у него есть, зато вот даже я заметить не могу. Он будет невидимкой даже для самых чувствительных, брать рунический клинок в руки, и сносить головы одним ударом со спины.

— О нет…

О ДА!

— Ну а плохой — он может просто умереть.

О НЕТ.

— К-как… умереть?.., — у мамы перехватило дыхание.

— Человек — механизм. Магия — энергия. И из вашего сына не выходят остатки. Он как… машина, которая не охлаждается, понимаете? Как паровоз, откуда не выходит пар, — он вздохнул и посмотрел на маму, — Ваш сын… может стать ходячей бомбой.

— Н-но… погодите… — мама нервно закачала головой, не веря ушам, — Он ведь только родился, он ведь… сынок… только… — она меня прижала, — Он… не может… мой сын…

— Но знаете что меня смущает? — Альберт вздохнул и откинулся на спинку, — Он ей не становится, — врач внимательно на меня посмотрел, — Куда идёт твоя магия, малыш? Ты нарушил одно правило, выжив с аномалией, и нарушаешь второе. Ты… шкодный малыш?

Я чуть рот не открыл от откровений.

Ну… что тут сказать… пам-пам-пам… пу-пу-пу…

Бывает?

То есть, я должен был давно взорваться, но что-то не даёт? Да мне кажется всё тут понятно. То, что спасло и от одной смерти, и от второй, и недавно от третьей. То…

Что позволило нарушить уже два правила магического мира.

— То есть… он не умрёт? — мама заметно выдохнула.

— Мог бы — уже давно бы умер. Но слава богу не может. По ВСЕМ фактическим показателям он — обычный малыш.

— Не обычный… — тихо пробубнила мама.

— А?

— Не обычный. А очень умный и красивый.

— А… ну да, конечно, — он ухмыльнулся, — Очень умный и красивый.

Мама улыбнулась.

Эх… неужели мне повезло родиться в такой вот семье? Не пытались бы нас ещё убить по понедельникам, вообще бы горя не знал.