Старшая школа Гакко. Книга тридцать восьмая (СИ) - Алексеев Евгений Артемович. Страница 9

— Уэльс, Ирландия и Шотландия — это три столпа трона Винчестеров, захват англичанами наших земель когда-то объединил эти острова и послужил началом становления величайшей Империи на планете, — задумчиво произнес Ливелин ал Йорверт, — Если мы разорвем древние договора с Лондоном, то станем причиной краха британского государства.

— Увы, Империя шатается давно и, по-моему, наши действия уже не имеют особого значения для державы, Винчестеры падут с нами или без нас, — ответил Рис ал Грифид, — Другое дело решим мы погибнуть за Ричарда или воспользуемся возможностью и выживем.

— Решение ирландцев и шотландцев твердое, а трон проявляет невероятную слабость, уверен, Ми-6 уже известно о смуте, однако Винчестер не осмеливается наказать мятежников, боясь начать прямое противостояние, — поддержал Оуэн Глиндур, — Полагаю, следом объявят о выходе из Британской Империи индийские Махараджи, лидеры племенных союзов Нового Света и банановые царьки Черного Континента.

— Я бы поставил на то, что герцог Минамото скорее подчинит Гонконг, Сингапур и Малайзию, — согласился с общим мнением Ливелин Валийский, до того момента настроенный крайне скептически.

— Не без этого, — удовлетворенно кивнул глава Дома Глиндур, довольный тем, что убедил соотечественника.

— Так что будем делать, братья? — Рис ал Грифид непризнанный принц Дехейбарта поставил вопрос ребром.

— Кто-то из нас должен возглавить Уэльс, трон принадлежит Грифидам по праву первородства, Глиндуры владеют Кардиффом, за моим родом пойдут валлийцы, — дипломатично разложил ситуацию Ливелин ал Йорверт, — Боюсь, затеяв бунт, мы рискуем рассориться из-за власти и только ухудшим свое положение.

— Мы люди цивилизованные, можно разделить земли, заключить военный союз, получится что-то вроде триумвирата, к тому же будем выступать вместе с Дублином и Эдинбургом, зачем нам король Уэльса? — ответил принц Дехейбарта.

— Согласен, пока правитель и не нужен, думаю, герцог Минамото в первую очередь начнет выбивать лидеров крупных объединений, а кланы могут рассчитывать остаться до поры в тени, — поддержал владыка Кардиффа.

В Уэльсе еще стараниями Винчестеров были образованы три крупных лагеря аристократов, которые формировались вокруг Великих Кланов. Самыми сильными в военном отношении и многочисленными считались Ливелины, наиболее родовитыми Грифиды, а богатство было сосредоточено в руках Глиндуров. Лондон на протяжении столетий искусственно поддерживал подобный расклад, отдавая предпочтение то одному, то другому клану, поэтому никто из валлийцев на сегодняшний день не имел решительного преимущества.

Ливелины в настоящее время извлекали наибольшую пользу от сотрудничества с англичанами, из-за чего колебались сильнее всех, но именно поэтому Оуэн и принц Дехейбарта выступили одним фронтом. Политика лайми, разделяй и властвуй, исправно работала, однако в определенные моменты она становилась слабостью Империи, находилось слишком много желающих скинуть с себя ярмо Винчестеров. Вот и сейчас два из трех Великих клана Уэльса жаждали самостоятельности, а за трон стоял всего лишь один, да и то не слишком твердо.

— Раскол, между нами, неизбежен, не говорю уже о шотландцах и ирландцах, которые могут захотеть подмять под себя разрозненный Уэльс, по одному мы станем легкой жертвой даже для такого никчемного правителя, как Ричард Корнуолльский, — привел еще один веский довод Ливелин Валийский.

— Так в том-то и фишка, что скорее герцог Минамото уничтожит династию Винчестеров, чем они доберутся до нас, — широко улыбнулся Рис ал Грифид, — Для унта сложилась самая благоприятная ситуация!

— Подумай, если мы выступим единым фронтом, но без обязательств друг перед другом, кто пойдет воевать за Лондон? — задал логичный вопрос Оуэн Глиндур, — Уже сейчас есть шотландцы, ирландцы, а если выступим и мы, то взбунтуются все колонии, ведь по факту генера-губернаторы боятся только наших карательных отрядов.

— В этом есть смысл, Винчестеры сильны тем, что могут призвать войска из любой точки планеты, но самые матерые когорты располагаются здесь вокруг Лондона, однако при угрозе извне все клан-лидеры будут держать солдат около себя, а когда Эдинбург, Дублин и Кардифф объявят о сецессии, то наступит полный хаос, — вынужден был согласиться Ливелин ал Йорверт, доводы у земляков оказались весомыми.

— Мы не предлагаем пороть горячку, планируется тайная встреча, где-то на Востоке, там будут граф Монтроз, герцог Аргайл и ряд других вассалов Правителя Окинавы, можно прощупать обстановку, понять расклады, а уже потом принять окончательное решение, — вполне прагматично добавил Рис ал Грифид.

— Мы выступим против Лондона, только все тщательно сверив! — поставил точку Оуэн Глиндур.

Лидеры вроде бы достигли определенной договоренности, однако трусливый Ливелин Валийский все еще желал усидеть на двух стульях, он считал себя умнее всех, потому был готов на предательство, чтобы остаться на стороне победителей при любом раскладе, но хуже всего было то, что такие хитрецы были и у шотландцев, и у ирландцев, именно они все еще давали Винчестерам бесплодные надежды на сохранение прежнего порядка. Такие химеры можно было выжечь только все очищающим пламенем и утопить в море крови…

За эти дни множество вельмож посетили Букингемский дворец, причем многие из них сделали это тайно! Вещь небывалая, ведь раньше аудиенция у Его Величества была большим событием, поводом для гордости аристократов, мерилом того, что конкретный сановник близок к трону, силен и уважаем. Об этому упоминали в кулуарах, невзначай рассказывали какое у Его Величества настроение, молчали с важным видом, однако давали придворным слугам золото, чтобы те шептали о визите того или иного герцога или графа…

Сейчас все изменилось ровно наоборот, лидеры кланов украдкой, словно крысы, пробираются в древний замок и нашептывают Ричарду Корнуолльскому новости одну страшней другой. Эти люди стали бояться, что их уличат в доносительстве на соотечественников! Трон постепенно стал изолироваться собственными вассалами, эта тенденция настораживала. Правда пугать Императора уже не имело особого смысла, он и без того в последнее время боялся собственной тени.

Ко всему весь расклад уже давно предоставил глава Ми-6, только вот за правду он едва не попал в опалу, незаслуженно обвиненный в трусости и излишнем пессимизме, однако время все расставило по своим местам. Те, кто лил в уши Императора сладкий елей, бежали первыми или оказались бессильными. А вот сэр Авель Смит с его трезвыми взглядами и объективной оценкой остался едва ли не единственным весомым вельможей, прилагающим реальные усилия для спасения Британии.

— Ваше Величество, кланы Уэльса со всей серьезностью хотят расширения своих прав и свобод, при этом в головах смутьянов бродят идеи одна безумнее другой, вплоть до требований полного освобождения от налогов, обязательной оплаты из казны в случае участия в военных кампаниях и прочее, — доложил сидящий в тени аристократ.

— И кто наиболее рьяно поддерживает опасные для трона волюнтаризм и плюрализм? — гневно спросил Ричард Корнуолльский.

— Оуэн Глиндур владыка Кардиффа и Рис ал Грифид непризнанный принц Дехейбарта, — поклонился серый человечек.

— Почему вы сами не можете окоротить своих соотечественников, зачем доводить дело до вмешательства Лондона? — за словами Винчестера многим уже давно слышалась откровенная нерешительность и слабость, вместо того, чтобы приказать публично четвертовать заговорщиков, он откровенно пытался спихнуть это проблему на вассалов.

— Дело в том, что смутьянов поддерживают кланы Шотландии и Ирландии, а по слухам и ряд генерал-губернаторов изъявили желание присоединиться к мятежу, — ответил сановник, — В Уэльсе осталось не так много верноподданных, ужасно признавать, но лояльных к трону войск меньше, чем мятежников, нам не справиться самостоятельно.

— А ведь сэр Авель Смит предупреждал о подобном сценарии, — пробормотал себе под нос Ричард Корнуолльский, — Кто мог подумать, что трон предадут самые верные?