Мария Ульянова - Маштакова Клара Александровна. Страница 54
Александр Ильич попросил провести его в комнату Марии Ильиничны. Он сказал: «Я впервые здесь, в кремлевской квартире Ульяновых, впервые вижу, как жила Мария Ильинична». Он подошел к шкафу, внимательно рассматривая стоящие на полках книги, и вдруг воскликнул: «Как интересно, все мои книги Мария Ильинична сохранила!» На «Комсомолии», подаренной Марии Ильиничне в 1924 году, такая надпись: «Светлой радости комсомола Марии Ильиничне.
А.Безыменский. 24.IX.1924 г.».
Поэт удивительно точно передал в этих словах безграничную любовь молодежи к сестре Ильича.
Мария Ильинична пристально следила за творчеством своего «крестника» в поэзии.
И, вспоминая о той роли, которую сыграла Мария Ильинична в его жизни, Александр Ильич Безыменский сказал: «Нам, молодым, она прокладывала дорогу, способствовала нашему творческому росту, всегда поддерживала своим авторитетом».
Неизвестно, как сложилась бы творческая судьба драматурга Николая Федоровича Погодина, автора трилогии о Ленине. В начале своего пути он сразу попал под влияние Марии Ильиничны. Долгие годы он был газетчиком, собственным корреспондентом «Правды». Под руководством Ульяновой Погодин прошел хорошую школу.
Погодин, вспоминая о своей работе в редакции, писал:
«Мария Ильинична была строга, требовательна и умела накричать. Фактически она везла весь воз редакции. И вот теперь я вижу ее, пробегающей по длинному нашему коридору обычно с рукописью в руках. Она любила забежать в отдел и в отделе вместе со всеми сотрудниками разобраться в материале, а то и распушить нашего брата, в особенности за небрежности, неграмотность — словом, за плохое качество работы.
Мария Ильинична обладала огромной властью, мы ее боялись, мы ее бесконечно уважали, не боюсь слова «чтили». Да, чтили, хоть она могла быть подчас несправедливой, могла вспылить, имела свои слабости, и вместе с тем мы тогда не знали угнетающего чувства дистанции, которое отделяет малых от больших».
Телеграмму Ульяновой, адресованную ему, молодому корреспонденту из Ростова, Николай Погодин берег всю жизнь как самую ценную реликвию: «Телеграфируйте согласие быть постоянным корреспондентом «Правды» с Дона».
Мария Ильинична посылала его в творческие поездки в самые различные районы нашей страны, на стройки, в колхозы. Погодин исколесил Дальний Восток, Урал. А в 1930 году в Театре Вахтангова москвичи увидели первую пьесу еще никому не известного автора Н.Погодина. Название этой пьесы «Темп». Пьеса была встречена хорошо и зрителями и критикой. Мария Ильинична искренне радовалась за начинающего драматурга.
Тесное общение с сестрою Ленина, ее рассказы о Владимире Ильиче оказали огромное, благотворное влияние на все дальнейшее творчество писателя. Погодин пришел в расцвете своего творческого пути к ленинской теме. Его перу принадлежит трилогия: «Человек с ружьем», «Кремлевские куранты», «Третья патетическая».
Когда писатель готовил пьесу «Человек с ружьем», Мария Ильинична уже не работала в «Правде». Они встречались редко. И драматург звонил ей вечерами по телефону и просил послушать тот или иной отрывок. Он внимательно прислушивался к ее советам и пожеланиям. Наконец пьесу увидели зрители, впервые она шла в Театре имени Вахтангова. О воздействии пьесы на зрителя писала Н.К.Крупская: «На пьесе Н.Погодина в театре Вахтангова публика реагирует на манер рабочих французского предместья на волнующую их пьесу: зрители аплодируют победам рабочих, успехам братания, делают вслух замечания, восклицают — видно, переживают пьесу вместе с автором и артистами, ее играющими. Это, по-моему, очень большое достижение».
Это была высшая оценка творчества Николая Погодина.
Не без влияния Марии Ильиничны очень быстро вырос из газетного репортера в блестящего журналиста Михаил Кольцов. Социальная направленность его фельетонов, острое и меткое перо нашли яркое выражение в литературно-философских зарисовках, собранных под одним заглавием «Сотворение мира». Свой труд он не раз показывал Марии Ильиничне, консультировался по многим вопросам, затронутым в книге. И когда книга вышла, М.Кольцов подарил ее Марии Ильиничне с надписью: «Дорогой Марии Ильиничне, кому автор обязан очень многим в содержании этих книг от любящего Мих.Кольцова. Июль 1925 год».
Мих. Кольцов вел в «Правде» отдел фельетона. Мария Ильинична хотела, чтобы в «Правде» фельетон на самую актуальную тему стал обязательным в каждом номере, поэтому наряду с М.Е.Кольцовым к сотрудничеству в газете привлекались такие видные советские фельетонисты, как Г.Рыклин, А.Зорич, Тихон Холодный, Д.Заславский и другие.
Постепенно «Правда» стала первой и главной школой советского фельетона.
Мария Ильинична любила побеседовать с сотрудниками редакции еще до выхода номера, выслушать мнение каждого. Она всегда заботилась о живости и литературном разнообразии номеров.
О роли Марии Ильиничны в жизни редакции, в становлении газеты очень образно рассказывает известный советский фельетонист Д.Заславский: «Официально Мария Ильинична была только ответственным секретарем редакции. Было несколько членов редколлегии. Некоторые бывали в редакции, а некоторых я так никогда и не встретил. Мария Ильинична была фактически редактором.
В большом полутемном кабинете за огромным столом она казалась совсем маленькой. Я смотрел на Марию Ильиничну Ульянову, как и многие другие, с чувством, близким к обожанию. Я искал в ее лице отражение черт Владимира Ильича. Я думал: да ведь это же «Маняша» — так любовно называл ее Владимир Ильич, — его младшая сестра, постоянная и незаменимая помощница. Но знакомым был только чудесный высокий лоб да еще небольшие, но удивительно живые и проницательные глаза. Они смотрели не только на вас, но и в вас, как бы заглядывая в самую душу. Ленинской была ее замечательная скромность...
Она была редактором требовательным и строгим. Но она никогда не приказывала, никогда не командовала. Она поддерживала дисциплину в многочисленном и беспокойном коллективе единственно силой своего обаяния...
Вместе с другими она создавала «Правду», и то, что она делала, становилось в последующие годы традицией ленинской партийности.
Она матерински заботливо относилась к сотрудникам. Она высоко ценила инициативу каждого, обладала широтой взглядов и терпимостью к чужому мнению. Строгая и даже как будто суховатая по своему внешнему облику, Мария Ильинична очень любила и ценила хорошую шутку, подлинное остроумие. Возможно, в молодости она была смешлива. Я редко видел, как она смеется, но часто видел ее милую и добрую улыбку, в особенности когда приходил в ее кабинет, возвратившись из дальних странствий, Михаил Ефимович Кольцов и рассказывал забавные истории».
Ее работоспособность восхищала и изумляла всех сотрудников. Она вносила в редакцию какой-то молодой задор, жизнерадостность и кипучую энергию.
Для себя у нее не было никаких привилегий, ни минуты свободного времени. Ей нравилась такая жизнь: кругом люди, она — в центре важнейших новостей и событий, интересные встречи, близость к рабочим. Все это давало силы пережить неурядицы быта, холод и голод. В редакции Марию Ильиничну всегда ждали с нетерпением: ее любили и уважали безмерно. Как-то незаметно ее стали называть «душой редакции». Она обладала редким даром — притягивать к себе умных, хороших людей, вокруг нее всегда был народ, слышался смех и шутки.
Тогда часто в журналах печатались дружеские шаржи.
Однажды художник Борис Ефимов нарисовал дружеский шарж, где была изображена и Мария Ильинична... «Это был большой многофигурный разворот под названием «Пленарное заседание московских журналистов» — карикатуры на наиболее популярных редакторов, публицистов и фельетонистов того времени. Здесь можно было найти А.Луначарского и П.Керженцева, В.Попова и Б.Волина, Ю.Стеклова и К.Еремеева, Д.Бедного и многих других. Марию Ильиничну, намекая на ее руководящую и неутомимую деятельность в рабселькоровском движении, я изобразил в виде заботливой «мамки» с великовозрастным «ребеночком»-рабкором на руках», — писал Борис Ефимов.