Колодец душ (ЛП) - Лоухед Стивен Рэй. Страница 15

— Посмотри сюда, — Бенедикт осторожно подтолкнул отца локтем. — Фараон похож на верблюда. Они нарочно так сделали?

— Судя по всему, — прошептал Артур в ответ. — Раньше я такого не видел.

— Он что, заболел?

— Возможно, но думаю, мы скоро узнаем. — Он кивком показал на быстро едущую колесницу, за которой рысью бежала фаланга воинов с копьями. Колесницу влекли две белые лошади в головных уборах из страусиных перьев, вся она ярко сверкала золотом на солнце.

При виде колесницы процессия остановилась. Колеса, окованные железом, грохотали по камням. Возница как будто нарочно разогнал лошадей; его длинные черные волосы развевались на ветру.

Когда колесница подлетела к ним, передняя шеренга жрецов подалась в стороны. Слуги закричали и, побросав хоругви, бросились врассыпную. Только что выглядевшая очень внушительно процессия превратилась в беспорядочную кучу суетящихся людей. Артур и Бенедикт быстро отошли и наблюдали за возникшим хаосом. Подняв столб пыли, колесница остановилась. Жрецы, возмущенные такой встречей, принялись было проклинать лихача-возницу, а тот, запрокинув голову, от души хохотал, сверкая ослепительно белыми зубами из-под густой черной заплетенной бороды.

Появились воины; их тяжелые сандалии громко щелкали по камням. Командир, внушительного вида воин в шлеме с плюмажем из блестящей бронзы и нагруднике из перекрывающихся бронзовых чешуек, отдал приказ, и воины мгновенно выстроились, ударив копьями по мостовой.

— Безобразие! — начал кричать один из старших жрецов, протолкавшись вперед. Одежда на нем пришла в полный беспорядок и была перепачкана в пыли. — Проклятье на твой дом!

Возница смотрел вниз, ухмыляясь в бороду. Бенедикт подошел поближе. Колесницей правил прекрасно сложенный мужчина в расцвете сил, с ясными глазами, сильно загорелый — как будто он хотел подчеркнуть символ бога, которому служил. Лицо запоминающееся: высокий лоб, сильная челюсть, прекрасные белые зубы и черная борода.

Вид возничего еще больше разозлил жреца. Сплюнув от досады, он потряс кулаками в воздухе и пообещал:

— Твое безрассудное поведение не останется безнаказанными! Фараон услышит об этом!

Возничий снова расхохотался, передал поводья командиру воинов и сошел с колесницы. Подойдя к разгневанным жрецам, он поднял руку и показал жезл из золота и лазурита. При виде этого знаменитого атрибута власти жрецы ахнули, а тот, который ругался, рухнул на колени и вытянул руки умоляющим жестом.

— Я думаю, фараон уже услышал твою жалобу, — сказал веселый возничий.

— О Могущественный Царь, прости невоздержанность твоего слуги. — Жрец склонился к самой земле. — Прости меня, великий фараон. Я не узнал тебя.

— Не узнал своего фараона? — уточнил возница. — Как же так? Разве мой образ не запечатлен у тебя в сердце?

— Великий фараон, это же так давно было, — попытался оправдаться растерянный жрец. — Ты изменился, великий фараон. Я не узнал…

Глаза Бенедикта округлились.

— Это и есть Эхнатон? — выдохнул он едва слышно.

— Выходит, так, — прошептал Артур.

— О чем они говорят?

— Подожди, я слушаю. Ничего особенного.

Вперед выступил Верховный Жрец, ведомый под руку Аненом. Жрецы расступились. Жрец встал перед фараоном и после небольшой паузы поклонился.

— Могущественный Правитель Двух Домов, Верховный Сын Гора, Небесный Воин, Податель Жизни Народов — Первый Пророк Амона приветствует вас, — произнес он тонким, пронзительным голосом.

При этих словах улыбка исчезла с лица Эхнатона, оно закаменело.

— Я знаю, кто ты, старик. — Он перевел взгляд на Анена. — А это кто?

— Великий Славный, я Анен, Второй Пророк Амона, — с достоинством представился Анен.

— Целых два пророка, — заметил фараон, губы его ехидно скривились. — Это мне сегодня двойное счастье привалило. — Он указал на остальных членов процессии. — А эти тоже пророки вашего бога?

— О Чудо видимого мира, да здравствуешь ты вечно… — начал Верховный жрец.

Фараон остановил его, слегка стукнув по руке своим жезлом.

— Отвечай, зачем ты здесь? — потребовал он.

— Могучий фараон, — сказал Анен, — мы принесли тебе дары. — Он подал знак слугам, несущим корзины. Они подошли и хотели продемонстрировать их содержимое, но фараон жестом остановил их.

— Вы всерьез полагаете, что фараон нуждается в чем-нибудь от вас? — насмешливо поинтересовался он. — Думаешь, я один из ваших богов, которых можно умаслить безделушками и сластями?

— Мы так не думаем, Мудрость Осириса, — спокойно отвечал Анен. — Мы лишь показываем, сколь щедра наша земля при твоем просвещенном правлении.

Эхнатон с усмешкой вернулся к своей колеснице.

— Жрецы ложных идолов, услышьте меня! — громко воззвал фараон. — Это место посвящено богу Атону, Единственному Мудрому Высшему Создателю и Правителю Небесных Царств. Если вы пришли с намерением отказаться от поклонения прочим богам, можете остаться. Если же у вас какая-то другая цель, вам здесь больше не рады.

— Если наше присутствие оскорбляет тебя, Великий, позволь нам лишь слово молвить, и мы уйдем с миром.

— Вон! — взревел фараон, беря в руки поводья. Он устремил холодный взор на Верховного Жреца, который так и стоял с открытым ртом после требования фараона. — Уберите этих людей с глаз моих!

Командир воинов поднял копье и выкрикнул приказ. Воины единым жестом выставили копья перед собой и двинулись на жрецов. Наконечники копий ярко блестели на солнце.

Жрецы, а вслед за ними и слуги, подались назад. Ворча и недовольно бормоча, они повернулись и поплелись к городским воротам.

— Идем, Бенедикт, — сказал Артур и потянул сына за руку. — Держись поближе ко мне и будь начеку. А если что случится, беги к лодке.

Кипя от разочарования и унижения, священники отступили. Воины шли по пятам. Многие из них выкрикивали оскорбления и насмешки. Они явно хотели спровоцировать ответную реакцию. К ним присоединились горожане, выстроившиеся вдоль улиц, с каждым шагом жрецов их голоса становились все более злобными. Хотя Бенедикт не понимал слов, но прекрасно осознавал провал их мирной миссии. Не глядя по сторонам, он быстро шел за отцом.

Возле ворот путь им преградила большая толпа рабочих хабиру. Волей-неволей процессии пришлось замедлить ход, а потом и вовсе остановиться. Жрецы потребовали, чтобы им дали пройти. Рабочие не двинулись с места. Некоторые угрожающе размахивали кулаками, а те, у кого в руках были инструменты, принялись стучать по земле.

Из рядов зрителей вылетел камень. Он попал в жреца, стоявшего во главе процессии. Жрец вскрикнул, схватился за плечо и попытался найти глазами того, кто бросил камень. Прочие жрецы потребовали наказать виновного.

Артур подошел к Бенедикту.

— Стой, замри, — приказал он. — Что бы ни случилось, держись за меня.

Пока он говорил, еще один камень угодил в ближайшего жреца. На этот раз удар пришелся в голову, и жрец рухнул на землю. Тут же с одной из строительных площадок прилетел кирпич. Он разбился о тротуар, во все стороны полетели осколки. Толпа одобрительно заворчала, новые камни и кирпичи вылетали из-за спин рабочих.

Анен протолкался в передний ряд; он поднял руки над головой, призывая хабиру прекратить безобразие и пропустить их. Его не послушались. Тогда жрец обратился к командиру воинов с требованием обеспечить порядок и позволить им уйти с миром. Но и командир не внял его словам. Толпу воодушевляло равнодушие воинов, те просто наблюдали за развитием событий. Полетели новые камни, теперь их стало больше.

— Нам придется бежать, — быстро сказал Артур сыну. — Ни в коем случае не отпускай мою руку.

Следующий удар принял Анен, камень вскользь задел его голову. На гладко выбритом черепе выступила кровь. Толпа восторженно отреагировала на это. Жрецы, сбитые с толку, бросились на рабочих, преграждавших путь. Толпа и в самом деле раздалась в стороны, пропуская жрецов, но только для того, чтобы пнуть проходивших мимо. Их толкали, пинали ногами, размахивая молотками и кулаками.