Гангстер вольного города 2 (СИ) - Парсиев Дмитрий. Страница 52
Объясняться перед ним мне было не по статусу. Я бог, а он всего лишь мелкий вождь. Поэтому я подхватил за руку его сестру, а в данный момент «Жанну», и отвел ее подальше от людей.
— Говори мне все, что знаешь о заклинаниях в кодексе.
Дух, оказалась знатоком своего дела. Чем облегчила мою участь, ибо на перелистывание и впитывания содержимого Кодекса, я бы потратил уйму времени.
Заклинания в Кодексе делились на несколько категорий. Боевые навыки. Навыки призыва. Исцеления. Жертвоприношения. И навыки общего назначения.
Понимая, что меня интересуют все и сразу, она попыталась мне объяснить, что большую часть «книги» я не смогу использовать по своему назначению. В связи со своим низким уровнем. Проходимость моего тела слишком маленькая, чтобы выдержать на себе такую объемную перекачку маны из макра.
Поэтому мне нужно для начала, поднять уровень. Либо, пользоваться более слабыми навыками. В общем, магия призыва мне была недоступна, как и полноценная магия исцеления. То, что я проделал с ее телом почти неделю назад, реальное чудо, что у меня под рукой ее душа и ее слово. Сейчас же, если я попытаюсь также исцелить кого-либо, ничего не добьюсь. И вылечить я могу лишь мелкую хворь.
— У тебя остается сканирование, — продолжила она. — То же самое, что ты делал там, на той земле, в поисках оружия. И мелкие боевые навыки. Стена из камня, например, стрельба…
Стена из камня была защитным заклинанием, на подготовку которого пришлось бы потратить слишком много времени. И представляла собой она лишь небольшой щит, который удержит противника передо мной.
Собственно говоря, навык был бесполезен для меня. И ничего нового, грубо говоря, она мне не сказала.
Но нам было не суждено договорить.
В племя вернулся еще один «дикарь». Наш, племенной, но упал сразу, как дошел до «центра». Упал замертво.
До позднего вечера племя стояло на ушах. Кто мог — вооружался, кто не мог — прятался в доме, что не спасло бы от полноценной зачистки деревни. Все складывалось как нельзя плохо. Хуже обычного, я бы сказал.
В племя, шесть часов назад, пришел воин с гарнизона. Умер от потери крови, что говорило о будущем нападении. Точнее, самому племени это ничто не говорило, а вот мне очень многое.
Границу их территорий уже пересекли и, видимо, те самые «белолицые». Что говорило о вооруженном конфликте. Но вот вооружить каждого члена племени оружием, было невозможно. Не было столько копий и дубинок… оставалось надеяться лишь на то, что их мало. Ибо меня терзало смутное сомнение, что нападение тех самых, двадцати с хреном человек, поставит жирный крест на племени.
В целом, с чего все и началось. После заката, где-то, примерно, во втором часу ночи, в деревне погибло двое сторожей. Воинов, из лица тех, кто сопровождал меня к Пшекам, что и стало общей тревогой. Огонь в факелах зажегся и на центральную «площадь» вышли все те, кто был с оружием.
Мы недосчитали десятерых воинов.
— Нас убьют, — спокойно сказал я, понимая, что меня тревожит больше всего.
Нет, не гибель племени, а то, что я не успею до своего «перемещения». И это пугало больше всего.
— Если и так, — недовольно ответила Жанна. — То лучше, если мы с тобой покинем эту местность.
— Я-то покину, — спокойно ответил я. — А вот как ты будешь выживать?
— Что-нибудь придумаю, — также спокойно ответила Жанна. — Я не для этого ждала тело, чтобы сдохнуть через несколько дней. Не для этого.
— Судьба распорядилась иначе, — ухмыльнулся я. — Но и уйти у нас не получится. Воины погибли по круговому периметру, а значит, мы в окружении.
И вместо того, чтобы послушать ее, я попросил всех расступиться и заорал во всю глотку.
Павел Китов рассекал вечерний город на автомобиле покойного Монеткина, преследуя одного сингапурца, который только что устроил стрельбу в заведение Джона Траволты.
И, в целом, ему было наплевать, где и что творили не на его территории. Но проблема была в том, что стреляли именно в него. Если бы не военная закалка, пожалуй, долговязый рыжий Китов ушел бы в мир иной. Но все сложилось иначе. Четверо невинных пали под стрельбой этого азиата, а… сингапурец ли он?
Нет, определенно он видел его раньше, хоть все азиаты на одно лицо для него, но именно этого он видел на ферме у старика Ли, чьим порталом они воспользовались. Получается, на него началась охота, значит, его кто-то заказала. А заказали его, закажут и его босса.
Так что, нужно догонять этого выродка, пока поздно не будет.
Выезжая с центральной улицы в сторону пригорода, он надавил посильнее тапку в пол, чем и смог «переиграть» азиата на старой колымаге.
Вызывая босса по внутреннему каналу связи, он матерился, понимая, что Шаман его не слышит. Либо, слишком занят, чтобы слышать. И…
Удар бампера о колымагу преследуемого, обе машины вылетели с дороги и укатились на обочину, где Китов никак не мог ожидать других сюрпризов. Машина азиата была переполнена азиатами. Которые выскочили со всех дверей, и вчетвером, наставили на него стволы.
— Выхати, Пася Кетов, — процедил один из желторотиков. — Гавари где твай босс и пакайся с миром.
— Выродки, — прошипел он, после чего за спинами азиатов, что-то ярко блеснуло.
Альберт Пупкин до последнего не мог поверить в то, что цыгане решили идти не против босса, а к нему на поклон. И не верил он по одной простой причине. Вполне живая, в данный момент Марьяна, разговаривала с представителем «нового» дома Торина Чоабы прямо тут на фабрике. И вела себя вполне спокойно.
Помимо всего этого, в главном входе толпились еще цыганята, которые то и дело перешептывались, но вперед не лезли. Опасались, а, может, и команды никакой не было. И когда Марьяна поднялась обратно в офис, она, бледная как смерть, прошипела:
— Они пришли забрать эту фабрику. Где этот чертов Вова?
— Должен сегодня вернуться, — пожимая плечами, заверил ее Пупкин. — Так, Паша Китов сказал.
— Чем быстрее, тем лучше, — прошипела она. — Это не люди Торина, это другое племя… из степей, которые, явно не привыкли просто миловидно общаться.
— Костровы, что ли? — удивился Альберт, понимая, про какое, скорее всего, племя, она говорила. — Только они в степях воюют, боевые, так скажем.
— Да, люди Паши Кострова. Я у них как-то раз брала наемников, чтобы разделаться с людьми Жемчужного.
— Не повезло? — улыбнулся Альберт и тут же пригнулся, чтобы не получить по мордасам от бывшей возлюбленной.
Я прокричал одну-единственную фразу, надеясь на то, что мой язык поймут чужаки.
— Кем бы вы ни были, прошу, выйдите на разговор. Эта ночь не должна принести ничьей крови больше. Мирные люди заслуживают достойной жизни, а не пасть от ночных воинов. Если среди вас есть человек, способный вести конструктивный диалог, прошу, подойти. Тебя не тронут мои люди, я обещаю.
НА меня смотрели с лютой ненавистью. Ибо мою затею так никто и не смог понять. Ну, что же, племя идиотов, что с них взять?
И на самом деле мои крики помогли. Спустя четверть часа, когда люди вокруг меня начали расступаться, в нашу деревню вошли чужаки. Охотники. Хищники. Убийцы.
Они не были с намалеванными мордами, как «доложил» один из охотников за дичью. Они просто были белыми. Как негры-альбиносы, не иначе. Но самое главное их отличие было в их глазах. Они были красными как кровь. И говорили они на нашем языке.
— Я наследник династии Ву, — заговорил воин с вполне бронзовым мечом в руках. — О каком диалоге ты говоришь?
— Об обычном, — пожал я плечами и тут же понял, что они обращались не ко мне, а к Ара.
То есть, они понимали, кто из нас вожак племени. Меня попросили замолкнуть. Отчего я охренел больше прежнего.
— Я не знаю вашу династию, — спокойно сказал Ара. — Но не могу позволить моему племени гибнуть.
— А оно и недостойно жизни, раз падает на колени перед малым отрядом, — ухмыльнулся альбинос. — Да и какое право на жизнь оно имеет, если вместо вождя племени, говорит белый раб?