Язык до Китежа доведет (СИ) - Хорунжий Дмитрий. Страница 5

— Как здоровье родителей? — голос старого знакомого прервал поток моих воспоминаний.

— Спасибо, неплохо. Вышли на пенсию, купили небольшую хатку в селе, привели в порядок, и теперь с весны до осени зависают там. Рядом и лесок, и ставок с карасями. Грибы, рыбалка, свежая зелень и овощи со своего огорода. Что ещё человеку для счастья нужно? Заодно и консервацию на зиму делают.

— Вот и правильно! Молодцы! Всю жизнь работе посвятили, пора бы и для себя пожить. А ты сам-то как? Семья, жена, дети есть? Порадовал своих внуками?

— Эх, Михаил Семёныч, не травите душу! — Горько скривился я. — Сейчас, чтобы найти свою царевну, нужно сотню лягушек перецеловать. Да и то, не факт ещё, что найдёшь.

— Поверь, всегда так было, — усмехнулся Муромский, поправив панаму. — Мне моя жена на первом свидании вообще бабой ягой показалась, чуть не сбежал… Да, кстати, о царевнах. Ты Оленьку мою помнишь? — Я утвердительно кивнул. — Не так давно в гости приезжала. В мае, кажется. Вытащила меня за город, на речку, подышать воздухом и послушать соловьёв с лягушками. Детство вспоминала, дачу. И ваши с ней приключения.

Оля. Смешная худенькая девчонка с большими сине-зелёными глазами и копною непослушных золотисто-рыжих волос. Родители частенько «сплавляли» её к дяде на лето. Поскольку Семёныч не мог всё своё время уделять непоседливому ребёнку, шефство над маленькой соседкой взял я. А познакомились мы довольно оригинально: она нашла потерянную стрелу от моего самодельного лука. Пришла к нам во двор и с порога заявила, что теперь мы должны пожениться, как в сказке. Взрослых это порядком повеселило. С тех пор в посёлке меня и прозвали Арсеном-царевичем, а Олю — Царевной-лягушкой.

— Надо же, она до сих пор меня не забыла?

— Конечно, нет! — Старичок рассмеялся. — Ведь кому-кому, а тебе от неё доставалось больше всех!

— Ой… Это точно, — поддержал я его. — Ещё как доставалось! Не ребёнок, а ходячее «стихийное бедствие».

Оля, хоть и казалась скромным златоволосым ангелочком, умудрялась постоянно влипать в истории. То в лес пойдёт и заблудится, то в заброшенный погреб провалится, а то, как кошка, вскарабкается на дерево и там застрянет. Я относился к ней как к младшей сестрёнке, потому всегда старался потихоньку выручить, чтобы от дяди не влетело. Хотя, справедливости ради, нужно отметить, что Муромский никогда её серьёзно не наказывал: так, пошумит-пошумит, да и простит. Ни разу даже в угол не ставил.

— А где Оля сейчас? Чем занимается? Замужем? Дети?.. — Как бы невзначай спросил я.

— Да вот, недавно окончила университет в столице, теперь по специальности трудится. И пока не замужем. Тоже всё принца своего найти не может. Говорит, одни кони да олени попадаются.

— А где устроилась? Здесь, у нас? Или в столице осталась? — Я заинтересовался ещё сильнее.

— Нет, не у нас. Она далеко, за границей. Изредка меня навещает, но чаще просто звонит. Раньше по этому, как его… По «скайпу», а сейчас всё больше по «вайберу». Сегодня же свяжусь с нею, передам от тебя привет. Представляю, как она обрадуется!

Услыхав о загранице, я скис. Это вне зоны моего доступа. А ведь на мгновение мелькнула надежда, что мы с Олей возобновим старую дружбу и, кто знает, чем бы всё обернулось…

Может, стоит узнать у Семёныча её номер или адрес в «скайпе», попробовать связаться? А зачем? Что это даст? У меня ни средств, ни загранпаспорта нет. А отношения на расстоянии ­всегда обречены на провал.

Пока я давился вздохами, мой собеседник неспешно листал «Цикл Оборотня». Неплохая возможность сменить тему, чтобы окончательно не сползти в депрессию.

— Михаил Семёнович, вам что, действительно нравится такая литература? Фэнтези, ужастики?

— Да, представь себе! Классические авторы хороши, но в разумных пределах. Уж больно их творения мозги перегружают. Там же не литература, а сплошные терзания, страдания да размышления… Унылая графомания, одним словом. Ты же помнишь, что раньше я преподавал в университете? Так вот, незадолго до пенсии полностью отказался от классики. Устал. Вот честное слово — устал! Вместо неё взялся вести факультативы по средневековому фольклору и славянской мифологии. А через них открыл для себя такой жанр, как фэнтези. И, знаешь, понравилось!

Заметив невдалеке свободную лавочку, я взгромоздил на неё тяжёлую сумку и, расстегнув «молнию», предложил:

— Выбирайте.

Заглянув внутрь, старичок на миг окаменел. Но скоро уже с азартом и детским восторгом рылся в книгах, радостно хмыкая и ахая. Рядом с ним на лавочке выросла внушительная стопка книг. А я всё подбадривал:

— Очень советую «Верных Врагов» Ольги Громыко. Вам должно понравиться — весело, интересно, и читается легко. Вот она, правее лежит. Доставайте! А вот весь «Кащей Бессмертный» Дмитрия Мансурова, одним томом. Берите-берите, отличная вещь! Сам с удовольствием читаю и перечитываю.

Муромский окинул счастливым взглядом свои сокровища, затем вздохнул, погрустнел и слегка отодвинулся.

— Незабываемое ощущение. Просто сказочное. Честное слово, я словно рог изобилия заполучил. Спасибо, Арсен-царевич, но, к сожалению, я не смогу купить столько книг сразу. В кошельке от силы сотня наберётся, а пенсия только через неделю. Так что, с твоего позволения, сейчас я возьму только «Цикл оборотня».

— Михаил Семёнович, вы меня обижаете! Разве кто-то говорит о продаже? Это мой вам подарок! Как старому знакомому… И дяде подруги детства.

Старый знакомый посмотрел на меня, словно на чудо. Или, скорее, чудовище. И я его прекрасно понял. Нечасто в наше время тебе что-нибудь дарят бескорыстно! Сразу начинаешь задумываться: а чего, собственно, от тебя хотят? Что взамен потребуют? В какую авантюру втянут?

— Арсений, ты шутишь?

— Нет, конечно. Считайте, что это моя благодарность за ваши сказки и истории. Продать эти книги я всё равно не смогу, так хоть доставлю удовольствие хорошему человеку.

— Как это — не сможешь продать? Почему? — Изумился Семёныч. — А… Ты разве не распространитель?

— Нет, что вы! Я сейчас временно безработный. А это, так сказать, наследство. Осталось после краха нашей фирмочки. Её прикрыли, нас разогнали, а книжки за долги отдали, так что могу делать с ними всё, что угодно. Читать, дарить… Да хоть печку растапливать. Только у меня её нет.

Муромский посидел молча, словно переваривая полученную информацию, затем поднялся.

— Ну, если ты серьёзно… Что же, я умею быть благодарным. Прошу вас, друг Арсений Петрович, сегодня вечером ко мне в гости! Думаю, часам к семи. Посидим за самоварчиком, откушаем чаю, вспомним годы молодые, — он приподнял панаму и шутливо поклонился.

— С удовольствием принимаю приглашение. Заодно и книги принесу, чтобы вам сейчас не надрываться.

— Вот хорошо! Но, если ты не против, «Цикл оборотня» заберу сейчас. Начну читать. А вот… — Он порылся в карманах пиджака и протянул мне белый картонный прямоугольник. — Вот моя визитка. Здесь и адрес, и телефон, и прочие координаты. Приходи! Жду ровно в семь!

Я взял карточку и вчитался.

«Муромский Михаил Семёнович. Фольклорист, профессор литературы и филологии» — гласила золотая надпись, тисненая красивым округлым шрифтом, стилизованным под церковнославянский.

Ниже шёл адрес, электронная почта и пара телефонных номеров — домашний и мобильный с «вайбером».

— Постараюсь не опаздывать, — поднял я голову.

Однако Семёныч меня уже не слушал. Заметив вдали троллейбус, он быстро пожал мне руку и поспешил на остановку. Видно, торопился почитать новую книгу. Ну, или уборку сделать. Приход гостя — отличный для этого повод.

Глава 2

Добравшись, наконец, до своей квартиры, я оставил сумку с «зарплатой» в коридоре, а сам поскорее ныр­нул под душ — смыть пот и дорожную пыль. Выйдя посвежевшим и помолодевшим, взглянул на часы: начало пятого. Поскольку Муромский ждал меня только к семи, времени — вагон и тележка. Я со спокойной совестью уселся за компьютер и вошёл в Интернет.