В шаге от славы (СИ) - Кас Оксана. Страница 43

– Ты сам сочиняешь? – удивился S-Tale.

– Только на бумаге, – добавил Инсон. – В смысле, не умею фристайлить.

S-Tale улыбнулся:

– Мало кто реально это умеет, все приходят на баттлы с заготовками. Но это действительно хорошо сделанный рэп. И ритм, и скорость, но главное – текст. Не ожидал, что кто-то в попсовой песне будет рассуждать о праве на самовыражение и лицемерие тех, кто осуждает безобидные танцы, но совершает реальные преступления.

– Я тоже обратил внимание, – включился Анджон. – Текст рэп-партии серьезнее самой песни на английском, но хорошо подходит по тематике. Давно я не слышал, чтобы в к-поп песнях поднимали какие-то…

– Социальные темы? – подсказала Боа.

– Социальные, конечно, громко сказано, – качнул головой Анджон. – Но однозначно такие, что могут вызвать дискуссии.

– Я прям почувствовал вайб первого поколения, – хмыкнул S-Tale, – Вот это ощущение, когда ханжей пристыдили на фоне веселенькой музыки.

Судьи согласно закивали, даже посмеивались, вспоминая прошлых исполнителей. Инсон низко поклонился, Дан был тоже немного смущен. К-поп действительно в первом поколении чаще обращался к социальным проблемам. Но была одна особенность. Артист мог читать рэп про социальную несправедливость, а вокруг него остальные мемберы просто танцуют. То есть первые к-поп группы соединяли два американских культурных явления. Они пытались читать классический рэп, основанный на переживаниях и социальных проблемах. И они же пытались сделать коммерческие развлекательные группы, где танцы играют важную роль.

Особенно забавно это слышать от Анджона – его-то группа как раз частично возобновила эту тенденцию. Они начали в к-поп поднимать темы, которые в большинстве стран поднимают в андеграундной музыке.

Сам Дан не считал написанную партию такой уж социально значимой. Он просто дал Инсону направление: обыграть тему "судного дня". Ну, тот фильм, где на один день разрешают все преступления. Только тут обыграть это как время в клубе для того, чтобы побыть плохишом. Выпустить своих демонов на волю, танцевать и развлекаться, чтобы на следующий день снова вести себя прилично.

Они получили высокие оценки, но и кроме них людям было о чем говорить.

Ssag не стали исключать Роуна и Монкута. Те вышли на сцену с секси-концептом. Выступали они при очень слабой поддержке публики. Их приветствовали аплодисментами, провожали так же – но у зрителей таковы условия входа на пред-запись шоу, они обязаны поддерживать выступающих. Стафф сплетничал, что первоначально темой выступления у них точно планировались образы плохих парней. Узнать наверняка не получится, потому что Ssag окопались в своей гримерке и ни с кем не разговаривали. Сами трейни все время вне записи сидели молча, не говорили вообще ничего. Извинения были произнесены только в официальных социальных сетях компании, но и там… однобоко. В письме поклонникам говорилось, что это было личным разговором и не должно было быть услышанным остальными.

– Их, получается, не исключат? – спросил Хэвон.

Дан качнул головой:

– Думаю, попытаются переждать. В любом случае, осталось всего два выступления. Бросить шоу они не могут – там штрафы неподъемные, убирать из состава больше одного трейни тоже нельзя, за это штрафы. Значит закончат в таком составе. Потом немного подождут, выпустят их с каким-нибудь кавером и посмотрят на реакцию общественности. Убрать всегда успеют. А денег в них вложили прилично.

– Роун и Монкут всю неделю в школе не были, – дополнил Хэвон. – Появились даже слухи, что они бросили. Или что их перевели в школу попроще.

Дан пожал плечами: он не знал, как поступит Китэ. Через два-три года, когда его агентство будет большим и денежным, выгнал бы парней без сожалений. Но сейчас… они много денег вложили в этих двоих. И трейни у них пока что немного. Наверняка попробует переждать и оставить своих пластиковых красавчиков. Для Дана же это означает, что ему есть кого опасаться.

Анджон, к слову, судил Дана и парней как обычно – даже похвалил рэп Инсона. А ведь тоже является частью Ssag. Это можно было бы расценивать как отсутствие претензий со стороны этого агентства… но все, что Дан знал о Китэ в прошлом и что узнает сейчас, говорит ему: Китэ не забудет. Он точно попытается ответить.

Но стоит отметить, что первоначальный взрыв недовольства на сплетников стихал тоже стремительно: в пятницу их планировали чуть ли не из страны выгонять, а к среде кричать об исключении из группы продолжали только самые большие любители интернет-войн. Дан был уверен, что этот случай парням действительно будут припоминать всю их карьеру. Но вряд ли это помешает им дебютировать. Другое дело, что Роун наверное не станет официальным центром группы.

Глава 18. Предварительный состав

За пять месяцев в Person Юнбёль многому научилась и ко многому привыкла. К жизни в общежитии, например. Не все девочки были приятны в общении, пусть к маю уже и не осталось главных стервочек. Но даже без скандалисток в общежитии редко бывает тихо. Постоянно кто-то слушает музыку, смотрит что-то на личных компьютерах, поет, выясняет отношения на кухне, просто громко разговаривает и смеется. И с кухней частые проблемы — вечно немытая посуда, вечно кто-то выпивает твое молоко из холодильника, а захочешь приготовить себе что-то поесть, придется сначала отодрать остатки старой еды от общей сковородки.

К маю Бёль с Миён привыкли всё свое хранить в своей комнате и ходить на общую кухню со своей посудой. Идешь с утра завтракать с тарелкой, кружкой и палочками для еды. А варить рамен — со своей кастрюлей. Брат подарил Миён крохотный холодильник — меньше прикроватной тумбочки. Они поставили его под стол и там хранили ту еду, которую им как раз Минсок и поставляет — маринованные закуски, банки с ветчиной, йогурты. Миён всем этим щедро угощала Бёль, и ей всегда было немного неудобно из-за этого.

Родители Бёль не бедствовали, вполне могли тоже давать ей деньги на йогурты и хлопья, но они очень переживали о ее фигуре. Поэтому Бёль имела мало денег на карманные расходы. Из-за требований агентства и постоянных попыток старших товарищей ее накормить, она поправилась на три килограмма, что бабуля считала ужасным событием... а менеджеры трейни требовали набрать еще хотя бы пару. Сейчас Бёль весила на килограмм больше нижней границы нормы веса для своего возраста и роста... Умом она понимала, что это не нормально, психолог постоянно утверждал, что худоба не важна для дебюта, но долгие годы утверждения родни не так-то просто оставить позади. Бёль было стыдно каждый раз, когда она плотно ела.

А вот с занятиями все шло гораздо лучше. Чтобы оставаться в агентстве, нужно держаться в первой дюжине трейни и Юнбёль это удавалось. В танцах она была в пятерке лучших. В вокале — не вылетала за пределы двадцатки. Но лучше всего у нее было с рэпом. Специального учителя для этого наняли недавно, он бывал у них дважды в неделю и с его приходом дела пошли в гору. Теперь не самые лучшие способности в вокале удавалось сгладить. Девчонки шутили, что она будет самым милым рэпером. Но это неправда — есть немало красивых девушек-айдолов, которые делают это лучше.

На самом деле, танцы давались ей тоже нелегко. Она репетировала постоянно, чтобы сохранять свою высокую позицию. Даже в школе во время больших перемен надевала наушники, спускалась на первый этаж под лестницу и там отрабатывала связки и движения. Получалось все не так легко, как у Миён. Та и запоминала хореографию быстрее, и с самого начала умела больше, Бёль же приходилось много заниматься.

Когда трейни учат танцевать, есть несколько блоков, на которых строится база. Начинается все с простых движений, потом преподают классику — основы балета, после разучивают основные связки для современного танца. Но в Person есть еще видео уроки, которые можно скачать с компьютеров агентства. Это небольшие «курсы» на разные стили. Джинхо-сонбэ посоветовал пройти уроки по пластике и поработать над растяжкой. Курс пластики был. Там учили работать отдельно каждой частью тела — начиная с шеи вниз, вплоть до стоп. Именно эти уроки стали для Бёль основой. Она даже удивлялась, почему их не преподают в обязательном порядке — это позволяет хорошо чувствовать свое тело. А вот с растяжкой было сложнее. Она попросила учителя научить ее работать самостоятельно, но та прочитала целую лекцию о том, насколько опасно это делать без соблюдения техники безопасности и заставила Бёль поклясться, что она не нарушит эти правила. Поэтому в школе над растяжкой не поработаешь, нарушать клятву не хотелось.