Пожиратели миров 6 (СИ) - Кири Кирико. Страница 43

— Ты связался с ересью…

— Я никогда не связывался с ересью. Я подхватил её, заразился во время проверки дара, но никогда не поддавался ей. Ты не имеешь права обвинять меня в отступничестве, Зерис.

— Но теперь ты несёшь эту ересь с собой. Ты будешь её источником. И одному хаосу известно, сколько проблем ты принесёшь с собой. Поэтому опусти руку и прими свою смерть и избавление с честью.

Может я и несу с собой ересь, может я действительно заражён и когда-нибудь меня придётся убить, но я делал всё ради того, чтобы выполнить свою миссию. Я ни разу не ступил на неправильный путь, и Зерин сейчас попросту совершает ошибку. А я не хочу из-за неё погибать.

— Нет Зерин, я не позволю себя убить лишь по твоему подозрению.

— Моему? Если бы Грог…

— Грог знает о моей болезни, и он позволил мне жить во имя выполнения нашей миссии. Ты не имеешь права решать это в одиночку просто потому, что так решил сам.

Мы молча смотрели друг на друга в опускающейся ночи.

— Тогда у нас есть лишь один вариант разрешить наш спор, — тихо произнёс он.

— Надо что-то делать! — Катэрия чуть ли не лезла на Марианетту, которая пыталась связаться с Грантом и Зигфридом. Судя по тому, что они слышали, те попали в аварию, по-видимому, вылетев с дороги. — Нельзя их там бросать на ночь глядя!

— Никто их не бросит, — быстро ответила Марианетта. — Сейчас туда отправим людей и подберём их. Уверена, что с ними всё в порядке.

Но Катэрия уже, бросившись на улицу, выскочила из домика. Марианетте пришлось бросить рацию и выскочить за ней следом, чтобы нагнать на полпути к автомобилям. Та, казалось, совсем не думала головой.

— Стой! Стой, тебе говорю! Ты куда собралась⁈ — Марианетта поймала её за плечо на полпути к машинам. Катэрия попыталась вырваться и Марианетта рявкнула, схватив её за плечи и развернув к себе, держа крепко. — Да тишь твою налево, Катэрия, а ну-ка стоять! Ты что творишь⁈

— Но там… — глаза Катэрии бегали, она явно паниковала. Но внезапно серьёзное и жёсткое лицо Маринетты, которая, казалось, не способна быть немягкой, слегка отрезвила её.

— Успокойся, слышишь? Вдохни и выдохни, смотри мне в глаза. Давай, вдох-выдох, вдох-выдох, — твёрдо произнесла она и, дождавшись, когда девушка возьмёт себя в руки, спокойно продолжила. — Я знаю, что ты волнуешься, но куда ты беременная собралась? Чем ты-то поможешь?

— Я могу помочь!

— Я знаю, что можешь. И на твоём месте, я бы, скорее всего, поступила так же. Но ты уже паникуешь. Знаю, что тебе не всё равно, и я тоже волнуюсь за них, но давай предоставим эту работу мужчинам, хорошо? Грогу. Он-то точно справится и сделает всё, чтобы спасти своего друга. Давай доверим это дело тем, кто сможет помочь, согласна?

Катэрии пришлось приложить усилия, чтобы взять себя в руки. Ей хотелось броситься на помощь прямо сейчас. Мало ей младшей сестры, которая не выходит из комы, так тут ещё и отца своих детей может потерять! Но разум всё же взял верх над чувствами.

— Да, хорошо… — выдохнула она.

— Вот и отлично. Иди в дом, жди меня, я скоро вернусь. Всё будет хорошо.

Марианетта не винила Катэрию. Девушка беремена, девушка волнуется за своего мужчину. Будь она на её месте, то же начала бы паниковать, ещё как. Но, в конце концов, не для того ли нужны старшие, чтобы помогать младшим и усмирять их пыл, предупреждая их необдуманные поступки?

Развернув на полпути Катэрию, Марианетта сама бросилась собирать подмогу.

— Грог! Грог, быстро сюда! — она бежала через лагерь, выкрикивая имя друга Гранта, и тот выскочил прямо перед ней просто из неоткуда с видом, будто был уже готов броситься в самое пекло.

— Что случилось?

— Грант с Зигфридом. Они попали в аварию где-то на дороге. Срочно возьми с собой несколько человек и выезжай. Сейчас опускается ночь, и нельзя их оставлять там в диких землях одних, особенно когда они могут быть ранены.

— Собрать людей, выдвинуться, принял, — кивнул он и уже сам бросился собирать небольшую спасательную группу, оставляя Марианетту за спиной.

Та в свою очередь, проводив его взглядом, направилась обратно к Катэрии. Девушке, которая и так слишком эмоциональна из-за своего положения требовалась в первую очередь поддержка. В конце концов, она тоже когда-то была матерью и прекрасно понимала, что та чувствует сейчас. И нет ничего важнее, чем показать, что сейчас она не одна.

Зерин был хорошим бойцом. В конце концов, в космодесанте плохих бойцов не бывает. Но даже так, мы все отличаемся между собой. Кто-то умеет делать что-то лучше, чем остальные, и если речь идёт о рукопашном бое, здесь всё же преимущество было на моей стороне.

Суд чести — сражение, где каждый отстаивает свою точку зрения, свою правоту и невиновность в честном сражении, где проигравший теряет всё. На этом мы и сошлись. Это был единственный вариант разрешить наши разногласия.

Он откинул пистолет, я откинул свои силы, и теперь мы сражались на кулаках, пытаясь доказать свою правоту.

С прошлого боя с Грогом я стал крепче и сильнее. Зарядка и тренировки в свободное время пусть и не могли вернуть меня к прежнему состоянию, но сделали крепче и выносливее. А значит у меня были шансы выиграть этот поединок, где решалась моя судьба.

Мы двигались плавно, иногда срываясь друг к другу, чтобы нанести удар. Он был выше, его руки были длиннее, и на дистанции Зерин выигрывал, спокойно доставая меня. Но в близи его преимущество становилось недостатком.

Удар в живот, удар по почкам, после чего пытаюсь достать его челюсть, и он вновь разрывает расстояние, тяжело дыша, едва не попав мне в висок, после чего бой бы сразу прекратился. Мы смотрим друг на друга, и в наших взглядах нет ни ярости, ни злобы. Лишь сосредоточение и внимательность.

Мы медленно делаем полукруг, после чего вновь срываемся в атаку. Я резко ухожу в сторону, пропуская его удар мимо. Кулак чиркает мне по голове, но я спокойно достаю ему до голени и концом ботинка пробиваю так, что Зерин вновь кренится. Удар за ударом, не спеша вступать в окончательную схватку, я выбиваю ему опору, пока он не начинает прихрамывать. Зерин тоже пытается сделать так же, и Грогом у него бы это вышло, однако я более юркий и маленький, по мне сложнее попасть.

Когда становится понятно, что теперь Зерин сильно хромает и уже не способен быстро двигаться, я перехожу в атаку, чтобы окончательно добить его. Получаю пару ударов по лицу, но оказываюсь настолько близко, что кажется, что он может меня обнять. Ему слишком неудобно драться своими длинными руками так близко, а я чувствую себя комфортно.

Удар за ударом, я постоянно кручусь вокруг него, получая удары и нанося ответные, пока один из них не достигает его челюсти. Зерин слегка покачивается, пытается ответить блоком и отступить, но я делаю ему подножку, и тот падает. Набрасываюсь следом, коленями прижимая его руки к земле и начинаю бить.

Первый, второй третий, четвёртый, пятый… и останавливаюсь, видя, что его попытки вырваться слабеют. Я замираю над ним с поднятым кулаком и смотрю Зерин прямо в глаза, прежде чем произнести:

— Всё кончено, Зерин, я победил.

Он смотрит на меня и не отвечает. Прекрасно понимает, что я прав.

Поэтому, просидев на нём ещё несколько секунд, чтобы дать понять, кто из нас победитель, я медленно встаю с него и отступаю назад. Мне не страшно повернуться к нему спиной, потому что я понимаю, что он не нападёт исподтишка после того, как мы провели дуэль чести. Провели её честно и без оружия. Я не использовал свои силы, которые настойчиво предлагал Тень…

А зря.

…так как не настолько низко пал, чтобы мухлевать в священном поединке, где решалась моя судьба.

У меня есть честь, у меня есть достоинство, и я знаю, как близко рядом с нами обитает ересь, чтобы воспользоваться нашими страхами, чтобы повернуть их против нас самих. Но я победил, победил своими силами, и чувствую, что до сих пор не сдался ереси в своей душе.