Хорошие девочки не умирают - Генри Кристина. Страница 52

– Те, из второй группы, оставили в лесу одну из своих, – объяснила Мэгги. – Она звала на помощь.

– И что? – пренебрежительно бросила Сания. – Ты знаешь, что ни одна из них даже головы бы не повернула, если бы на помощь звала ты. Они ясно дали нам это понять.

– Но я-то не такая, как они, – возразила Мэгги, которую разозлило равнодушие Сании. – Я не могу пройти мимо человека, истекающего кровью и умоляющего о помощи, и не попытаться что-то предпринять.

На это Сания ответила:

– Ну и где же она?

– Я не могла ей помочь. При взрыве мины ей оторвало часть ноги.

– И как только ты поняла это, нужно было сразу же разворачиваться и уходить, – сказала Сания.

Мэгги подняла голову и взглянула ей в глаза.

– Значит, ты ее тоже видела.

– Естественно, – пожала плечами Сания. – Я с первого взгляда поняла, что ничего не могу для нее сделать, поэтому побежала дальше.

– Как ты могла понять это с первого взгляда? – удивилась Мэгги.

– Ей оторвало ногу по колено, – жестким тоном ответила Сания. – Так что все было сразу ясно, поверь мне.

– Но…

– Послушай меня, – перебила ее Сания. – Я вижу, что ты из тех людей, которые стремятся помочь каждому, даже в ущерб себе. Но здесь ты не сможешь помочь всем. Просто не сможешь, и все. Таковы правила игры.

– Цель этой игры и их правил – сделать так, чтобы мы проиграли, – пробормотала Мэгги.

– Их цель – сделать так, чтобы мы тут перегрызли друг другу глотки ради победы, а потом выжившие проиграли, – поправила ее Сания. – Мы уже не раз слышали, что самое интересное в этой игре – ее жестокость.

Мэгги, содрогаясь, смахнула с плеча воображаемых пауков. Ей по-прежнему казалось, что по ней ползают маленькие твари, и она не знала, сможет ли когда-нибудь успокоиться и забыть это ощущение.

Сания и Мэгги вернулись к остальным. Бет сидела на земле, держась за руку Натали, и остекленевшим взглядом смотрела в сторону леса.

– Пауки ушли? – прошептала она.

– Да, – кивнула Мэгги.

– Время не ждет, – напомнила Сания, указав на часы, которые были видны из любой точки лабиринта, кроме джунглей. – Надо поторапливаться.

С момента начала игры прошло два часа.

Мэгги подумала о Пейдж. Может быть, ей холодно, может быть, она хочет есть, и наверняка ей страшно. Может быть, почти так же страшно, как самой Мэгги, которая в этот момент не знала, сможет ли она выбраться из проклятого лабиринта.

Я смогу. Я сделаю это.

Она осмотрела коридор, который разветвлялся впереди. На первый взгляд никакой опасности не было.

– Идемте, дамы, – произнесла она и протянула Бет руку.

Глава четвертая

Дойдя до развилки, они изучили коридоры, которые вели вправо и влево. Никаких новых «препятствий» видно не было.

– Куда идем? – спросила Сания.

– Не уверена, что это имеет значение, – заметила Мэгги. – Я думаю, они устроили все так, чтобы мы рано или поздно столкнулись с обязательными испытаниями, какой бы дорогой ни пошли. Черт, я хотела воспользоваться одним из деревьев в джунглях, но меня отвлекли мины.

– И пауки, – дрожащим голосом добавила Бет. Она по-прежнему была очень бледна.

– Да, и пауки, – согласилась Мэгги.

– А как ты собиралась «воспользоваться деревом»? – поинтересовалась Натали.

– Хотела забраться на него и посмотреть, сумею ли я перелезть на стену лабиринта и найти выход.

– Ну, увидела бы ты выход, и что с того? – буркнула Натали. – Ты же сама сказала, что в конце концов нас всех убьют.

Мэгги и Сания взглядами дали друг другу понять, что связываться не стоит. Натали еще злилась на них после разговора, прерванного появлением пауков. У нее был надутый вид, и на Мэгги она смотрела с явной неприязнью. Было совершенно ясно, что Натали винит ее во всех своих несчастьях.

У Мэгги не было ни сил, ни времени переживать из-за Натали и ее претензий. Она была не виновата в том, что их втянули в игру, правила которой могли измениться в любую минуту. Но понимала, что Натали чувствует себя беспомощной, а когда человек чувствует себя беспомощным, он срывается, ищет, на кого бы свалить вину за происходящее. И Мэгги, взяв на себя роль негласного лидера группы, превратилась в мишень для обвинений.

– Интересно, где остальные, – заговорила Бет.

– Где бы они ни были, теперь они втроем, – сказала Мэгги. – От души надеюсь на то, что где-то впереди для нас приготовлены еще крекеры. Умираю с голоду.

– А я описалась, – сказала Натали. – Потому что, когда хотела зайти за кусты, ты напугала нас своими минами.

– Это не мои мины, не я их установила. – Мэгги старалась говорить миролюбивым тоном.

– Не ты, но ты вела себя так, как будто хуже этих мин ничего быть не может, и из-за них мы потеряли кучу времени. А я описалась.

– Догадываюсь, что ты еще не рожала, – улыбнулась Сания. – В последнем триместре я описалась во сне по крайней мере три раза.

– А я до последнего месяца не доносила, – сказала Мэгги. – Пейдж поторопилась, воды отошли на четыре с половиной недели раньше срока. А я решила, что описалась. Проснулась, потому что белье было мокрое. Помню, пошла в ванную и расплакалась, мне было так стыдно, а Ноа меня утешал, говорил, что ничего страшного, напоминал, что на курсах для будущих родителей нам говорили, что такое бывает.

Мэгги вспомнила, как сидела на унитазе, а муж принес ей в ванную чистое белье, и она внезапно поняла, что это отошли воды. Она посмотрела в лицо Ноа и сказала, что сегодня у них родится ребенок, а он пришел в ужас, потому что еще не собрал вещи для больницы. Ноа думал, что у них есть время – месяц, даже больше, – ведь первый ребенок обычно появляется на свет чуть позже срока. Но Пейдж очень торопилась, торопилась посмотреть мир. Она до сих пор была такой: всегда спешила, всегда бежала, всегда прыгала, всегда хотела идти, ехать быстрее, сделать больше, увидеть больше.

А сейчас Пейдж сидела в запертой комнате и ждала, когда мать придет за ней.

– Ага, так действительно говорят, потому что ребенок постоянно давит на твой мочевой пузырь, – сказала Сания, подхватывая нить повествования. – Как будто хочет посмотреть, что будет, если надавить посильнее. Это у них развлечение такое, наверное.

– Знаешь, у некоторых из нас детей нет, – процедила Натали. – И некоторые из нас считают, что обмочиться – это унизительно.

Мэгги открыла рот – она еще не знала, что собирается сказать, но ее терпение лопнуло, – когда Бет заговорила.

– Некоторым из нас на это накласть большую кучу… – Она внезапно замолчала и зажала рот рукой, придя в ужас от собственных слов.

Сания расхохоталась.

– Вот это я называю оговоркой по Фрейду.

– Ой, извини, – обратилась Бет к Натали. – Я просто… это просто как-то нечаянно вырвалось.

Мэгги тоже рассмеялась, а Бет захихикала – смех был заразителен. Сания согнулась пополам, хватаясь за живот.

– Не смешно, – проворчала Натали.

– Смешно, – задыхаясь, выговорила Мэгги. – Очень смешно.

– Это очень, очень смешно, – добавила Сания.

– Из-з-з-звини, – едва выдавила Бет и снова прыснула со смеху.

Уголки рта Натали приподнялись – видимо, она не могла больше сдерживаться.

– Ну хорошо, может быть, немного, – снизошла она.

Мэгги знала, что они все просто были на грани истерики, все готовы были кричать, плакать, биться головой о стену – и именно поэтому смеялись и не могли остановиться. Если бы они не смеялись, им пришлось бы думать, думать о том, через что им пришлось пройти, и о том, что ждало их впереди, а никому из них не хотелось этого.