Бог войны. Назад в нулевые! (СИ) - Эмм Влад. Страница 6

Ох уж эти отмазки силовиков, допускающих беззаконие. Со времен Древнего Рима мало что изменилось. Я зевнул и уставился в окно, где в свете желтого фонаря мерно качалась ветка большого дерева. А следователь помолчал какое-то время и стал опять говорить.

— Понимаешь, какое дело? Кур с его охламонами мне знакомы. Знаю, чего ожидать. И знаю, что на их группировку никто не попрет. Обычно их везут к нам, обвиняют в избиениях, кражах, угрозах. Но чтоб они вдруг были избиты… Все вместе, и именно так… Там у одного лобешник расколот. Даже магические лекари могут не справиться. Скажи, кто это сделал? Намекни хотя бы, если стесняешься. Что за новая банда тут трется? Залетная может, или Западные вдруг отличились? Давай. Быстрей исповедуешься, быстрее пойдешь, — ровным спокойным тоном проговорил он, будто был местным психологом, а не стражником.

Не знаю, что он хотел услышать, но на меня это все не подействовало. Я лишь пожал плечами, как ни в чем не бывало, сказав:

— Понятия не имею. Не видел.

Мужчина улыбнулся в ответ, быстро взял какую-то книгу, лежащую тут же, стукнул ей об стол так, что кабинет потряс громкий хлопок. Не давая опомниться, следак заорал во весь голос, чуть не сорвавшись на визг и при этом извергая слюну:

— Правду, я сказал, говори!!! Живо-о-о! Кто этих гавриков отмудохал?! Как выглядели? Приметы, кто главный? Быстро все выложил, я сказал! У тебя времени две секунды, щенок!

Ох, мои новые смертные уши. Даже демонессы с магией умертвляющего голоса орут не так сильно. Что ж, раз смотритель порядка так напрягается, выдам ему все, как есть. Но не думаю, что чистая правда понравится этому неврастенику.

— Хорошо. Если честно, то все куда проще, господин милицейский. Я сам изволил побить этих школьников за нападение на мою персону и недостойное поведение, — отчеканил с могильным спокойствием, глядя в глаза следаку.

Тот странно крякнул, поморщился и пристально меня осмотрел. Я уже успел оценить габариты тела носителя. И они были… не самыми выдающимися, если мягко сказать, заменив слово «никчемный дрыщ».

Такой Александр Светлов мог отделать разве что шестерых кошек, и то если б те крепко спали. Разобраться с шестеркой гопников такому парню можно только во сне. И стражник это хорошо понимал.

— Так, это уже интересно. Значит сам гопкомпанию отмудохал? — сказал он, как ни странно, без крика.

Мужчина наморщил лоб и стал копаться в бумагах, будто ни в чем не бывало. Я понял, что это значит, но вида специально не подал.

— Ладно, все ясно с тобой. Ты еще пока с мыслями не собрался, — бросил мент с легкой улыбкой. — Сейчас тебя отведут в комнату отдыха. Подумаешь слегка, успокоишься. Потом дашь более полноценный ответ, и мы с тобой распрощаемся. Хорошо?

Судя по интонации голоса, гад в погонах задумал какую-то пакость, решив, что я над ним издеваюсь. Я кивнул головой, сказав «ладно», а сам принялся сканировать божественную основу, пытаясь понять, какие практики сохранились при переходе. И что я смогу предпринять в случае сильной опасности.

— Вообще, мне и здесь так-то думать неплохо. К тому же я все рассказал, — отозвался, пытаясь максимально вписаться в образ молодого смертного олуха.

— Хех, н-е-е ты мне пока анекдот из журнала «Тещин язык» рассказал, о том, как гопоту в одиночку пачками лупишь. А мне информация нужна. Ин-фор-ма-ци-я, парень, — раздраженно протараторил следак.

Затем стукнул кулаком по столу и громко гаркнул:

— Петренко, ну где ты там ошиваешься??? Че застрял, недоумок?!

Дверь резко открылась, в кабинет вошел молодой парень в милицейской форме. Он раболепно поздоровался с начальством, стал надо мной смертной тенью и сказал, что надо куда-то «пройти».

Что ж, это мы без проблем. Вряд ли меня будут сбрасывать со скалы в бездонную пропасть. А остальное вроде решаемо. Так, Основа божественной силы, ну где ты там? Давай же, яви доступные практики! Мне нужна хоть какая-то магия, и как можно скорее.

— В магазине что ль «Сникерс» стырил, головорез? — спросил меня младший страж, когда шли по длинному мрачному коридору с неприятными синими стенами.

— Спасибо, все хорошо, — сумбурно бросил в ответ, не понимая, на каком наречии он изъясняется.

— Хех, чудной ты, дружище. Зубов таких не любит. Давай, заходи во дворец, — сказал парень и открыл передо мной большую железную дверь.

Я понял, что это идиотская шутка, и не стал переспрашивать. Вообще, сейчас время веселое. Смертные еще не познали ужасов апокалипсиса, болтают на идиотском наречии да отпускают шутейки за триста через каждое слово.

Что ж, пусть порадуются, пока их поселения не обратились в руины под натиском армии Тьмы.

Окидываю взглядом долговязого милицейского, хмыкаю и спокойно захожу в… камеру. Да, это простая темница, где уже сидят заключенные.

Я немного разбираюсь в юриспруденции. Которая, кстати, со времен Великого Рима почти не менялась. Так что знаю, что меня не могли посадить. Скорее, это психологический ход.

Следак думает, что я вру и насаживаюсь, точнее, Прикалываюсь над ним, как могу. Ох уж это древнее наречие смертных, слова корявы как жерди плетеной ограды!

Так вот, он решил тоже слегка пошутить, чтобы сбить мою спесь. Что ж, посмотрим, чей юмор смешнее. Я тоже тот еще весельчак.

Не успел войти, как дверь за мной громко хлопнула. Окинул взглядом просторное помещение, где стояли стальные кровати, был стол, раковина, отхожее место, окно с решеткой. И да, маленькая коробка в углу под названием телевизор, как подсказала мне память Светлова.

На меня уставились трое детей примерно лет двадцати. Ах да, я больше не древний бог, а сам восемнадцатилетний школьник. Тогда получается эти отроки старше меня. Дожили называется, твою преисподнюю.

Гляжу на простенькую спортивную одежду парней, рассматриваю лица, не испорченные интеллектом, и ровным тоном говорю:

— Всем здорова.

Пацаны переглядываются и морщатся. Видно, я не особо им нравлюсь. Из-за стола встает крупный стриженный «под ежик» пацан, медленно подходит ко мне, рассматривает оценивающим взглядом и как бы нехотя начинает болтать.

— Здоровей видали. Ты кто по жизни? — выдавливает здоровяк, напоминающий собой того Кура.

Их что по шаблону штампуют? Может тут по близости есть завод гоповатых уродов? Ладно, о чем он меня там спросил…

Память Александра подсказывает, что ответа на этот вопрос просто не существует. Что бы я ни сказал, бритая обезьяна все равно придерется. А опыт бога войны говорит, что готовится мощное наступление на мои позиции.

Воздух в камере дрожит в яростном ожидании битвы, так что надеяться на мирный исход будет глупо.

Быстро понимаю это, пытаясь пробудить хоть какую-то магическую практику в новом теле. А сам говорю твердым голосом, глядя в рыбьи глаза недоумка:

— Я — бог Хаоса и Войны, рожденный на горе Олимп. У меня много имен. Моя мощь сокрушает полчища врагов и вдохновляет на подвиги армии смертных. Склонись предо мной, низший раб, иначе глубоко пожалеешь.

Немая сцена. Молодчики пялятся друг на друга, так, будто у них на лбу выросли некоторые нехорошие органы. Потом двое парней взрываются хохотом, вопя при этом, как ненормальные.

— Аха-ха во дает! Его, видно, мусора башкой стукнули! — громко вопит один, ударяя рукой по матрасу шконки, на которой сидит.

— Блин, ну и клоун короче. Походу чердак протекает! — давясь слюной визжит еще один черт.

— Я не понял, клоун, ты че из цирка свалил? За такие шутки знаешь че делают, м? — хмурит брови «Куро-образный» кретин, продолжая на меня напирать.

— Э, Болт, постой! Погоди, не тупи! Дай я спрошу. Дай спрошу! — визгливой шавкой орет щекастый пацан, чуть не обсираясь от радости.

Главарь нехотя оставляет меня в покое, и блондин выдает «загадку вселенной». За отгадку которой можно получить дар Богов и бессмертие.

— Слышь… Весельчак из Аншлага! — говорит, прекращая смеяться. — Смотри, на столе лежит мыло, короче, на полу лежит хлеб. Вот ты че делать будешь? Мыло со стола схаваешь или хлеб с пола?