И пришел Лесник! 9 (СИ) - Лазарев Василий. Страница 56

— Твоя уже болтает вовсю. Фитилёк только глазами хлопает, Изя ей связки сращивает. Глубоко эта овца порезала нашу рыжую.

— Нашу?

— Пока нашу, Иштар она не слышала. Не отдавать же её нимфе? — оборотень удивлённо приблизил ко мне свой нос и понюхал. — Пил?

— Нет, но очень хочу. Может, донесёшь?

— Нет, здесь оставлю, — Кобра покачала головой и с лёгкостью взвалила меня на плечо. С высоты второго этажа всё казалось другим. Вот ликвидаторовы ноги торчат из воронки на полу. Туловища не видно, рядом пепел от подрывников, красиво. Кобра, мягко приземляясь на лапы делала длинные прыжки метров по пять всё ускоряясь по широкому коридору. Непередаваемо, это вам не на лошади скакать. Я уже подумывал обрадовать оборотня предложив ей приделать седло на загривке, как она резко остановилась. Тут же я оказался на полу у её ног. Я опять вслух сказал? Вроде нет.

— А вот и четвёртый, — как-то скучно произнесла она. Метрах в десяти под лампой освещения во всей красе нас встречал чужой. Сейчас я разглядел его лучше. Метра два ростом, когда он стоит на задних массивных лапах. Передние лапы прижаты к чёрному матовому туловищу, чуть наклонённому вперёд. Голова в форме запятой без глаз, но мощными челюстями. Он стоит, покачиваясь вперёд-назад опираясь на хвост оканчивающийся тремя зазубренными пиками. В нём килограмм сто пятьдесят на первый взгляд и он чрезвычайно ловок.

— Кобра, я по-прежнему не чувствую ног.

— Я поняла, — таким тоном говорят, когда прыгают в пропасть или ползут со связкой противотанковых гранат на танк. — Постараюсь не пропустить его к тебе.

— Было бы неплохо, — согласился я. Дальше всё происходило без слов. Кобра отрастила шесть щупалец, уж не знаю откуда она брала недостающую массу, но они появлялись очень быстро. Я успел сосчитать до пяти, и она уже стояла с ними. И тут же ударила одним из них как рапирой. Чужой до последнего не шевелился и когда до него оставалось меньше метра сделал шаг в сторону. Реакция у него была запредельная. И тут я вспомнил слова внешника, что это человек скрещённый с элитой. А он ведь может нас слышать и даже понимать? Да ну, бред. Хитрость звериная в нём может и есть, но чтобы вот так понимать речь, не поверю. Второй удар он избежал точно так же, дождавшись, когда щупальце уже не сможет изменить траекторию, сделал шаг вправо. Кобра зарычала и прыгнула к нему. До чужого было не меньше десяти метров. Центавр не стал дожидаться оборотня и подпрыгнув вверх прилепился к потолку. Пробежав по нему как паук он спрыгнул на пол оказавшись за спиной Кобры. Оборотень, не поймав центавра отмахнулась щупальцем и тут же остался без него. Чужой попросту отрубил его одним из лезвий, увенчивающих его хвост. Кобра зарычала, почувствовав резкую боль и следующий её удар был нанесён уже в двух плоскостях. Два щупальца сразу ударили по голове центавра, три остальных по ногам. От верхних чужой сумел уйти, пригнувшись и даже опять отмахнулся, порезав ещё одно щупальце, от нижних же нет. Кобра опутала его ноги и резко дёрнула на себя. Центавр ударил хвостом в металлическую стену коридора, пытаясь затормозить рывок, но только вспорол толстую сталь. Кобра повторила удар в голову и незаметно для чужого смогла примотать опасный хвост центавра к его ногам.

Тогда центавр резко изменил тактику и сам пополз к Кобре. Я хотел крикнуть ей, чтобы она опасалась его второй челюсти, вылетающей из основной, но не успел. Центавр уже нанёс удар, выдрав здоровенный кусок плоти из груди оборотня. Кости он не проломил, хотя, наверное, и рассчитывал. Оборотень в свою очередь попробовал его укусить, но его зубы только скользнули по матовому хитину. Ударив ещё раз по голове, Кобре удалось замотать ему пасть как крокодилу. Теперь центавр не смог открыть её, но в процессе борьбы он высвободил свой хвост и теперь беспощадно бил им в грудь Кобры. У неё была, конечно, какая-то защита, но против трёх идеально отточенных пик она не спасала. С каждым ударом чужой делал её три новых глубоких дырки. Кобра ревела как стадо слонов и, по-моему, начала слабеть. Из многочисленных ран хлестала кровь. Кобра по-прежнему держала его голову в своих тисках, а остальные три щупальца обвились вокруг туловища.

Она начала отрывать центавру голову. Тут уж стало не до ударов хвостом, башка чужого трещала, грозя отделиться от тела. Теперь он старался хвостом освободиться от коварных щупалец, бешено молотя по ним. Кобра улучшила момент и вцепилась зубами в хвост. Сжав свои кошмарные челюсти, она оставила чужого без главного оружия. Обрубок хвоста стал яростно биться и во все стороны полетела зелёная кислота. До меня он не доставал, а на Кобру попало только несколько капель, когда его голова наконец-то отделилась от тела. Схватка окончилась. Я увидел, как на основание головы болтается споровый мешок. Оборотень схватил его лапой и оторвал от головы, после чего щупальца отпустили центавра и исчезли. Передо мной лежала Кобра и тихо скулила не в силах сдвинуться с места.

С помощью всем известной матери я сумел-таки встать на ноги. Меня потихоньку отпускало, остался нерешённым вопрос, как нам доползти до папаши Каца. Это почти полкилометра, вход находился на другой стороне кольца. Может он всё видел и сам прибежит? Надеется и ждать его было глупо, необходимо что-то предпринимать, иначе вместо знахаря здесь появится нимфа или дружки моей будущей пепельницы. Я же не курю! Тогда можно сделать вазу, даже лучше. Я дополз до Кобры и погладил её по мохнатой морде.

— Встать можешь? — прошептал я ей на ухо. В ответ она прикрыла глаза и долго не открывала их. — Нельзя здесь лежать. Ты сможешь перекинуться в человека? Я донесу тебя.

— Сейчас, дай минуту, — еле ворочая языком проговорила она.

— Нет у нас минуты. Ты теряешь много крови, с каждой минутой ты становишься слабее и уже точно не сможешь… давай сейчас, — у неё на глазах выступили слёзы от боли. Она начала трансформацию. Который раз смотрю и никак не могу привыкнуть. С неё начала слезать шкура. Сперва с затылка и дальше вниз скатываясь валиком и обнажая человеческое тело. Мой, Бог, да на ней ни одного живого места. Вся грудь испещрена глубокими узкими ранами, словно её долбили стилетами. Кровищи просто жуть сколько. Завершив трансформацию, она потеряла сознание. Возможно, от потери крови, теперь счёт счёл уже на минуты. Я всё же надеюсь, что на минуты, а не на секунды. Ещё нетвёрдо стоя на ногах, я поднял почти невесомое тело прекрасной девушки и с трудом переставляя ногами побрёл к нашей двери. Что же эта обезьяна сделала с этим прекрасным телом! Лишь бы успеть. Ноги стали отходить и их прорезала сильная боль. Словно мне в пятки втыкали раскалённые иглы, и они доставали даже до пояса. Плюнув на всё, я набирал обороты и уже бежал. Когда до лифта оставалось метров сто навстречу мне выскочила Наташа и папаша Кац собственной персоной. Через пять минут мы уже сидели в «клонилке» закрывшись на все замки.

— Что с ней? — папаша Кац кудахтал над телом своей пассии останавливая кровь.

— Центавр. Она его в одиночку убила. Я не мог пошевелиться.

— А ты почему такой? — спросила Наташа, снимая с меня рюкзак, единственная вещь, оставшаяся от мужика с миной. — Ой, а это что? — Она вытащила голову ликвидатора. — Тяжёлая!

— Вазу сделаю, — важно сказал я.

— Сколько я пропустила! Представляешь, Жень! Мы видели, как Иштар по куполу бежала без шлема. Просто отвал башки. Эту суку ничем не прибьёшь!

— Скорее всего она под белой жемчужиной была, иначе это никак не объяснить, — деловито сказал папаша Кац, — мне понадобится твоя помощь, Наташа. Кобре требуется кровь, я сейчас воткну ей в вену иглу с трубкой, а вторую себе. Ты следи, чтобы у неё не слетело ничего. Несложно вроде.

— Ты учёл такой момент, как группа крови и резусы там всякие? — блеснул я знанием.

— Вы, знахаря собрались учить что ли. Делайте, что говорю. Время почти нет.

Ближайшие десять минут мы смотрели за иглой. Кобра, не приходя в себя стала крутиться на одном месте. Наташе пришлось сесть ей на ноги, а я держал плечи и руку. Изя Кац напряжённо наблюдал за ней. Девушки становилось лучше, её ужасные ранения затягивались прямо на глазах. Лицо и губы порозовели, и она открыла глаза. Увидев нас, облепивших её как мартышки пальму, она возмущённо вскрикнула. Папаша Кац подполз к ней и осторожно вытащил иглу из локтевой вены. Наташа принесла одеяло и укрыла Кобру. За всем этим смотрела Фитилёк из соседнего кресла с квадратными глазами. Кризис миновал, и я вытащил из рюкзака споровый мешок центавра, выдранный у него с корнем. Наташа взяла его из моих слабеющих рук, последний час я был на внутреннем резерве и отдавая добычу просто отрубился и заснул. Проснулся последним. Все уже пили чай, собравшись вокруг компьютерной панели. Кобра что-то шутила, папаша Кац сидел весь бледный, весёлая Наташа и даже Фитилёк начала говорить, теперь её голос провалился ниже по частотному диапазону и обзавёлся хрипотцой.