Я есть Жрец! (СИ) - Старый Денис. Страница 19

— Да, сестра, даже я вижу, как он на тебя смотрит! И чего только сдерживается? Уже давно бы пустил тебе кровь! — Норей улыбнулся, но только его выражение лица не было видно.

— Закрой свой рот, Норей, а то я съем твое сердце! — прошипела Севия. — Я ценна, пока кровь не пущена! Все я понимаю, но, если я с ним лягу, то стану извергом. Не помогут подарки богов, чтобы выжить двоим в целом мире.

— Тебе бы, девочка племенем править, но ты женщина, твой удел рожать охотников и воинов, — с сожалением говорил Никей. — Вижу, что боги влекут тебя к чужаку, но нельзя. Он слишком странный. Вот и сейчас, когда я уже прихожу в себя, могу его убить. Он силен, высок и крепок, но эта сила и крепость… на виду, но не… является таковой.

— Никей, к чему говорить долго? Мы убежим сегодня? — спросил Норей.

— Убежим? Такой еды я никогда не ел, тут можно жить большому поселению без голода. А еще мы не знаем, что нас ждет в племени Рысей. Новая жена лекса скоро потеснит Андару и Мерсию, тогда ваши жизни еще больше обесценятся, — размышлял воин, потом повысил голос. — И чем ты меня слушал? Нельзя тебе сейчас уходить. Нужно сперва разобраться, что происходит. Тут ты пока в большей безопасности, чем в родном селении.

— Так что делать? — спросила Севия.

— А ты ублажи его, как мужчину, но, чтобы он кровь не пустил. Он тогда станет тебя во всем слушать. Мы сможем пожить здесь, а я обращусь к Вару, — спокойно отвечал Никей.

— Извергу? Ты все-таки обратишься к Вару? — выкрикнул Норей.

— Я не буду этого делать! — одновременно с братом, возмутилась Севия.

— Дети! Чтобы выжить, нужно использовать все возможности. Ты, — Никей показал в сторону, где, на к большой кровати, лежала Севия. — Сделаешь это. Если чужак не получит от тебя удовлетворения, он или возьмет тебя силой, или начнет злиться и прогонит, может убьет, чтобы о нем не быстро узнали. Да и нравится он тебе, не спорь с этим. Что же касается Вара, то его выгнали из племени за то, что он возлег с четвертой женой реукса, а не за предательство. Женщину ту убили, а Вар, со своим родом ушел. Вот и не дает лекс извергам спокойно жить своей общиной. А Вар ушел глубоко в лес. Он был верен лексу, на самом деле, и это несмотря на то, что Хлудваг убил отца Вара и сам стал лексом.

— И ты все время знал о том, где находится Вар, и не сообщил отцу? Никей, ты предатель? Он увел с собой четыре звезды воинов и забрал двух коней. После этого случая, наш род стал слабеть, а колесниц стало меньше, — Норей попытался встать, в порыве возмущения, но цепь, с которой он был скован наручниками, не дала парню и шага сделать.

— Я не предавал лекса и догадываюсь о месте, где может быть Вара, хотел сообщить об этом Хлудвагу, но… сестра моя младшая, которую считали утонувшей, сейчас жена Вара. Теперь вы знаете многое и пора понять, что никто больше не будет вас оберегать от взрослых игр. Нужно, значит, Севия, ублажишь Глеба. Карна перед тем, как стать невестой, ублажала, и здесь справишься, — тот старого воина становился все более повелительным.

— Я? От куда ты знаешь? Мне… я… было интересно, но не больше того… — Севия зарделась, потом скривилась и заплакала, уткнувшись в подушку.

Ей было очень стыдно, так как она творила с Карном, молодым воином, который только прошел обряд посвящения в охотники, всякие непотребства, но сохраняя себя для мужа. Тогда Севия впервые попробовала перебродившие ягоды и не рассчитала. На утро девушка решила, что Карн настолько ее любит, что сделает все, она же сделала ему почти все, при том, что было противно. Девушка была уверена, что молодой воин, наследник одного из сильнейших родов племени, придет просить лекса, чтобы тот отдал Севию ему в жены. Конечно, Хлудваг не сделал бы этого никогда, но и отдавать замуж невесту, которую уже просил воин? Можно, но Динокл сочтет это унижением. Тогда, в ходе этой интриги, Севия оставалась бы в племени Рысей и пусть и с Карном, но в привычной обстановке и не со страшным стариканом.

Карн не пришел. Мало того, на следующий день, Севия стала ловить на себе смешливо-издевательские взгляды молодежи, а от одной девицы, так и ненавидящие. Может дочь лекса еще придумала бы какую интригу, но жить в окружении смешков и перешептываний, ей так же не хотелось, потому поехала к огневикам. А вот, если бы знала, что где-то живет изверг Вар с другими людьми, наверное, отправилась к ним.

— Нельзя нам пока в племя, нужно узнать, как обстоят дела. А для этого, чужак нужен. Вот и все. И не рыдай, Севия, сама должна была знать, что Карн червь, все разболтал, но никто в племени не решался сказать вслух, что знает, так как боятся огневиков и хотели с ними мира, продав тебя хоть в рабство, хоть в жены, — Ником подобрал одеяло, провел по нему рукой и зевнул. — Всем спать, дети! А завтра делайте, что нужно и не гневите чужака.

*…………*………….*

Ночью просыпался раз пять, прислушивался, снова засыпал. Если прошлой ночью, главной заботой было то, чтобы никто не подошел к дому снаружи, то этой, чтобы не было сюрпризов изнутри. Наверное, люди устают бояться, если это чувство перманентно и ситуация мало меняется, чтобы страхи ушли. Тогда наступают перемены в отношении человека к ситуации, и она уже не кажется такой беспокоящей, а все пускается на самотек. Как у других, не берусь судить, у меня именно так и произошло — я решил снять оковы с пленников и довериться им, держа в уме возможность побега.

Эти мысли ко мне приходили, когда я просыпался и прислушивался к тишине. А под самое утро…

— Туман! — прокричал я, а после уже тихо, чтобы не спугнуть удачу, не ошибиться, повторил. — Туман…

Быстро спустив лестницу с окна, я спустился по ней, наверное, выполняя норматив, принятый в специальных службах. Туман был. Не такой густой, но он был. Сразу пришла мысль бежать к озеру… тьфу, реке, чтобы там…

Я бежал, взяв полено. Идиотская идея, но я собирался ударить себя по голове, чтобы отключиться и уже пробудиться в своем времени. В том месте, где в ином мире в меня попала пуля. Я остановился и посмотрел вокруг. Дом заволокла туманная дымка, лес смутно, но своими очертаниями, показывал, что он никуда не делся. Может это всего-навсего туман? Простой такой туман и более ничего?

— Бум, — глухой звук удара дерева о дурную голову не нарушил тишину, так как ее и не было.

Вокруг щебетали птицы, плескалась рыба, на кого-то стала лаять Грета. А я стою и чещу лоб, прямо ощущая, как растет «шишка».

— Идиотизм не лечится! — сказал я сам себе и подошел к реке.

Вода стала заметно уходить. И, если с этого места мало было заметно, то остров становился все большим клочком суши, а бескрайние водные просторы, которые были на противоположном берегу основного русла реки чуточку стали менее бескрайними.

Ополоснувшись чистейшей водой, которую, можно было бы и пить, но все же кипячёную, пришел в себя. И все же я не задумываясь побежал в свой мир. Не оставил пока никаких якорей это время, чтобы появилось хотя бы чуть-чуть сомнение. Отключился мозг и включился идиотизм.

Я брел домой. Даже этот всплеск эмоций сильно опустошил меня. Надежда, зародившаяся, погасла и пришло, как говорила моя бабушка, чуть коверкая белорусский язык «агульная млявасть и абыякавасть да жыття».

Что за люди? Ему бы отлеживаться, крови много потерял, а он тут и почти не хромает. Может у людей прошлого была лучше регенерация. Но так или иначе, но, как только я отцепил Никея, тот сразу потянул меня на разговор.

Как разговор? Махание руками и поиском знакомых слов. Я уже говорил, что таких слов много, порой доходит до комичного: убийство — это «хана» [санскрит]. С детства употреблял это слово, крича первоклашкам из окна группы в детском саду: «Ну все, вам всем хана, старшаки!» А ведь, с учетом изучения индоевропейского языка, я угрожал убить несовершеннолетних.

Из разговора с воином я понял, что он хочет остаться. Зачем? Не понятно, но я был в целом и не против. Что-то оставаться одному более ссыкотно, чем даже ждать подвоха от бывших пленников. Хотя часть продуктов, как и инструментов, перевез еще вчера на остров, как и перетащил на него все плавательные средства. Катер завести мои гости не смогут, а без него, или плота, добраться до острова — невозможно.