Измена. Развод. Моя (не)случайная беременность (СИ) - Ланц Лика. Страница 29

В какой-то момент Рейнер его отпустил и Вадим этим воспользовался – нанёс удар. Я вскрикнула. Илья не уклонился. Позволил мужу достать его.

Я никогда не понимала, почему мужчины дерутся. Я выросла среди братьев, которые тоже любили влезать в разные истории с мордобоями. Но к этому невозможно привыкнуть.

Голова у Рейнера дёрнулась. Из разбитой губы пошла кровь. Я прикрыла глаза ладонями, но успела увидеть, как он хладнокровно уложил Вадима в нокаут. Одним чётким сильным ударом, в который он, наверное, вложил всю холодную ярость, что копилась в нём.

Вадим сидел на асфальте и тряс башкой. Из носа двумя дорожками текла тёмная кровь.

– Я тебя засажу! – заявил торжественно, показывая вымазанные кровью зубы. – Я от тебя мокрого места не оставлю! – посулил он.

– Обязательно, – стоял над ним, как бог возмездия Рейнер. А потом сделал то, чего я от него не ожидала: достал визитку и небрежно швырнул её в Вадима. – Это координаты, чтобы не запутался. Ещё раз тут появишься – будешь иметь дело с моими адвокатами. И тогда пощады не жди. На километр к Анне не приближайся. Забудь дорогу к этому дому.

– Она моя жена! – сверкал глазами Вадим.

– Была. Ты вообще потерял всякие права, когда руку на неё поднял. Пойдём, Ань, – это уже мне.

А я стояла, не могла с места сдвинуться, пока Рейнер не взял меня под руку и не повёл в подъезд. Последнее, что я видела, – как Вадим рассматривает визитку и хмурит брови.

Глава 34-1

– Не надо было, – сказала я уже в лифте. – У вас губа разбита. А завтра в школу…

Рейнер посмотрел на меня весёлыми глазами.

– Вы не моя мама, Анна Романовна, и вам точно не прилетит за то, что я подрался. Ну, разве что мне от вас. Но от вас, так и быть, я выдержу любую трёпку. Можете начинать. Не гарантирую, что до меня дойдёт. Ещё с тех времён, когда я был подростком, я научился пропускать мимо ушей любые нотации. В данном случае я поступил правильно. Вашему бывшему давно пора было поставить мозги на место. Или выбить наглухо то, что там ещё осталось. А поэтому… лучше не сотрясайте воздух.

Наглый. Котяра с бессовестными глазами.

– У вас кровь, – достала я из сумочки влажные салфетки и протянула их Рейнеру. Он не шелохнулся.

В это время кабинка лифта остановилась.

– Зайдёте? – спросила поколебавшись.

– Зайду, – кивнул он, – при условии, что вы полечите мои боевые шрамы. Я, правда, знаю более эффективный способ, но обещаю безропотно принять даже яд из ваших рук.

Вот так он и оказался у меня дома. Как иногда любит говорить Машка: бойтесь своих желаний. Они имеют свойство сбываться.

У меня аптечка на все случаи жизни. Рейнер позволял за собой ухаживать. Инициативу не перехватывал. Кажется, это доставляло ему удовольствие – смотреть, как я вокруг него хлопочу с перекисью водорода, спиртом, а потом льдом.

Он даже позволил себе пошипеть, хоть удар от моего мужа принял легко и не дрогнул. Немного артист.

– Кофе? – спросила я его, когда с разбитой губой было покончено.

– Лучше поцелуй, – слабо улыбнулся он. – Но я, пожалуй, пойду. Не бойтесь меня, Анна. Не надо. Вы очень храбрая девочка. Я вами горжусь. И бывший ваш, хоть и мудак, очень хорошо знает, какая вы. Именно поэтому и борется. А ещё – потому что не привык получать отказы и поражения.

– И всё же вам не стоило его провоцировать. Вадим не из тех, кто спускает подобное.

Рейнер подарил мне свою коронную кривую ухмылку. Глаза у него искрились весёлостью.

– Мне жутко неудобно, Ань. Но очень хочется спросить: ты же знаешь, кто я?

– Безусловно, – поджала я губы. Зря он веселился. У Вадима была одна черта: если он упирался, то шёл напролом, даже если знал, что его ждёт поражение. И нередко побеждал там, где, казалось, «всё пропало». – Но лучше не переоценивайте себя и не недооценивайте Вадима.

– Ты привыкла ему верить. Это нормально. Но он не всесилен, хоть иногда кажется, что да.

– Так же, как и вы.

– Согласен, – поймал он мою руку и на миг прижался к запястью губами. – Но это мои риски, ошибки, просчёты. И я как-нибудь с ними справлюсь. Большие мальчики тоже не всегда поступают разумно. И на самом деле, это здорово. Я не сомневаюсь ни в одном слове, ни в одном жесте. Я поступил так, как хотел. И так, как надо. Но мне приятно, что ты обо мне беспокоишься. Очень приятно, Ань.

И снова его губы коснулись места, где очень хорошо слышен пульс. Ему нравилось вызывать во мне смятение. Ему нравилось, как я на него реагирую. Он наслаждался и не скрывал этого.

– Илья…

– Тш-ш-ш, – погладил он большим пальцем то место, которое только что целовал, – Я всё же пойду. Не хочу делать то, к чему ты ещё не готова. А я обязательно накосячу, если останусь чуть дольше.

Он смотрел на меня и ждал. И если бы я сказала единственное слово: «оставайся», он бы никуда не ушёл. Но я не произнесла ни звука. Не могла.

Глава 34-2

Слишком смело для меня. А я ещё не готова. И всё ещё замужем. И да, чересчур правильная, чтобы плюнуть на всё и перешагнуть.

– Тогда до встречи?

– До завтра, Ань, до завтра, – улыбнулся он в ответ и ушёл.

И с ним будто всё моё спокойствие улизнуло.

Я бродила по лофту и никак не могла прийти в себя.

«До завтра», – звучал в ушах голос Ильи. И, кажется, я ждала этого «завтра», как никогда.

Чтобы снова его увидеть. Чтобы окунуться в его насмешливые глаза и кривую ухмылку. Чтобы снова почувствовать его уверенность и надежность, что давали мне почувствовать себя живой и сильной.

Я никогда ничего подобного не испытывала, живя с Вадимом. Он всегда однозначно был лидером, а я ведомой, что по умолчанию подчинялась и потакала, не перечила и сглаживала углы.

Рейнер казался куда властнее мужа. Но он не просто позволял мне иметь собственное мнение, а будто подталкивал раскрываться, быть личностью, а не бледной тенью возле широких плеч, которые всё решали сами, не спрашивая мнения, не интересуясь моими желаниями.

Он делал так только тогда, когда был уверен в собственной правоте. Во всех остальных случаях, Рейнер оставлял право выбора. И не потому что снисходил.

Я чувствовала его живой интерес и вызов: а сможешь ли ты? И если я могла, всегда звучал его ободряющий голос: молодец, девочка; смелая девочка.

И я хотела ею быть: той самой девочкой, что принимает собственные решения и не отступает.

Это как стрела: осознание, что отношения могут быть другими. Не такими, как раньше.

Я боялась обмануться. Ошибиться ещё раз.

– Маш, – позвонила я подруге, – как думаешь: я очень доверчивая?

– Думаю, да. А что за вопросы, Сотникова? Только не говори, что твои отношения с Вадимом вышли на новый уровень. Я этого не переживу.

– Нет. Не с Вадимом.

– Та-а-ак, – протянула Машка, – и что у нас на этот раз?

И я вкратце пересказала ей события сегодняшнего дня.

– Слушай, как бы там ни было, он мужик, твой Рейнер. Не приставал? Лапы не протягивал? Благодарности не просил? Вывода два: либо он врезался в тебя, как молоковоз в бетонную стенку, либо слишком хитрый, и у него хватает духу и стали, чтобы выждать, пока ты ему в руки спелым плодом не упадёшь. Но знаешь что? Может, тебе и надо упасть как раз. А то скоро крылья за спиной вырастут, как у святой. Ну, не жди от него слишком многого. На пьедестал не возводи. Он же тебе сам сказал, что это не любовь к ближнему и не сострадание. Честно, по крайней мере. Живи моментом. Прислушивайся к себе. Не так-то это страшно – новые отношения.

– Из личного опыта? – не удержалась всё же я.

– И из личного тоже, – вздохнула Машка. – Только есть один важный момент: не всегда новые отношения перевешивают старые. Если этого не случается, то лучше никаких. У тебя не тот случай, Ань. Ты его притягиваешь, он тебе нравится, хоть ты изо всех сил и сопротивляешься. Всему нужно время. Твоё время пришло. Просто живи. А что будет дальше… кто же знает? Но лучше что-то делать, чем ничего не делать, а потом сожалеть. Короче, если тебе нужно моё благословение, то я его тебе даю. Вот такая я нескромная и слишком самоуверенная.