Разожги мой огонь (СИ) - Май Татьяна. Страница 25

— Не надо, — коротко мотнул головой.

— Так а как же…

— Не страшись, супруга, никто меня не узнает.

«Ежели сам не решу быть узнанным», — добавил про себя, кусая свернутый блин крепкими зубами.

* * *

— Ну как, Огневик? — покрутилась перед духом.

Красное платье, золотой нитью прошитое, как нельзя лучше к Ночи Костров подходило. Оно будто для меня сшито было и только в шкафу и ждало часа, когда надену его. Мне и оставалось, что волосы красными лентами переплести, да маску смастерить. Но тут уж Огневик помог, которого я попросила добыть мне крашеных птичьих перьев. Они будто сполохи огня покачивались, стоило чуть головой повести.

— Словно искорка, — одобрительно дух кивнул.

Поначалу опасалась, что узнают меня, но, стоило маску надеть да в зеркало глянуть, успокоилась. Никто бы в этом новом богатом наряде не признал скромную булочницу Мелиссу.

Так и продолжала смотреть на свое отражение, пока дверь не скрипнула. Обернулась и застыла. Оглядела супруга своего с головы до ног и почувствовала, как дыхание замирает.

Он тоже в красном был. Алая рубаха по телу его словно огонь жидкий перетекала. Штаны из плотной ткани на бедрах так туго сидели, что каждое движение было видно. На плечи алый плащ накинут, а вот с волосами хозяину вулкана и делать ничего не пришлось. Парни в селении на Ночь Костров волосы порошком шафрановым присыпали, а в волосах Редрика алые пряди так и сияли. Зато и не отличишь теперь его от люда на празднике.

— Ты, супруга, будто птица, которую фениксом кличут, — произнес задумчиво.

— И в огне не горю точно так же, — отозвалась тихо. Сказала и тут же смутилась, когда хозяин вулкана заострил уголки губ в улыбке. Чтоб неловкость скрыть, поспешно спросила: — А маска твоя где же?

Хмыкнул, достал из кармана плаща шелковую маску, подошел к зеркалу, надел и подхватил лентами алыми под волосами. Чтоб не смотреть на него, взяла приготовленный заранее плащ и набросила на плечи. Хоть Ночью Костров и не замерзнешь, но традиция такова.

— Готова? — спросил. Глаза в прорезях маски так и сверкали красным.

Кивнула только.

— Запомни, супруга: ежели кому сказать надумаешь о том, что жива осталась, праздник тут же и закончится. И для тебя, и для них, — предупредил.

Снова кивнула и поспешно отвела взгляд. Неужто догадался о чем?..

Рука об руку спустились вниз, в конюшню, где конь нетерпеливо переступал длинными ногами.

— А еще одного коня нет? — спросила и тут же вспомнила, что ежели б и был, ездить-то я верхом все одно не умею.

Но хозяин вулкана легко сомнения разрешил, сказав:

— Нет. Либо так, либо своим ходом.

Пока размышляла, подхватил меня легко, будто перышко, и усадил на спину коня, а сам позади устроился. Постаралась подальше от хозяина вулкана отодвинуться, да только коня спина все ж не скамья, чтоб можно было далеко сесть.

— Крепче держись, супруга, — шепнул в самое ухо, когда оказались на тропе.

Россыпь жарких иголочек по телу побежала. Не успела еще с ними справиться, а хозяин вулкана уж обнял крепко, да послал коня в галоп. И не держи меня, поняла, что давно бы упала. Холодный горный ветер в лицо бил и полы плаща раздувал, но в объятиях хозяина вулкана тепло было.

И четверти часа не прошло, а уж спустились к подножию горы. Коня хозяин вулкана на окраине селения пастись оставил. По тому, как конь привычно ступил на покрытую травой поляну, поняла, что не впервой так делает. А раз в Ильштар хозяин вулкана спускается, стало быть, и в другие селения наезжает…

— Ты что же, каждый год на Ночи Костров бываешь? — спросила, осененная догадкой, когда своим ходом двинулись на шум праздника.

— Не каждый. Но бываю, — ответил коротко.

Представив, что могла его видеть или даже танцевать с ним однажды, вздрогнула.

— Тебя ни разу не встречал, — произнес, будто мои мысли подслушав. — Запомнил бы.

— Так ведь в масках все…

— Что мне маски, — хмыкнул, — так, баловство.

Глава 16

— Здрав будь, будущий тесть, — во все зубы улыбнулся Арвир и протянул старосте бутыль крепкой медовухи. — И ты, тещушка любимая, не хворай, — повернулся к матери Аланы, нитку бус янтарных вручил. — А это для домочадцев ваших, — отдал девке, что в доме старосты прислуживала, три кулька конфет. Девка щеками заалела, но от Арвира бесстыжих глаз не отвела.

— Вот это по-нашему, Арвир, — шевельнул усами довольный Деян, а сам жене знак сделал, чтоб девку обратно на кухню шуганула. — Вот это ты хорошо придумал.

— Ну а как же, Ночь Костров ведь, праздник щедрый, да и вы мне все одно что родители. После свадьбы-то видеться станем и того чаще! А свадьба уж скоро. Дождаться не могу!

— Ох и хорош у нас зятек, — похвалила старостина жена. — И рубаха у него кумачовая с поясом вышитым, и сапоги сафьяновые!

Арвир шкатулку резную с дарами для Аланы под мышкой зажал, на каблуках крутанулся, распахнул свободную руку, чтоб полюбовались им родители невесты, а сам все улыбался. Да только у улыбок его цель одна была — Деяну показать, что мыслей о хозяине вулкана в голове больше не осталось.

У старухи Ирды Арвиру мало что узнать удалось. Та только и вспомнила про дурака одного, который к горе ходил, да там и сгинул. Из беседы той Арвир вот что уразумел: в одиночку на хозяина вулкана он не пойдет. Тут надо будет все обстоятельно обдумать, а потом уж сделать. Горячие головы обыкновенно первыми и помирают. А Арвиру его голова ой дорога. Матушка покойная ему завсегда говаривала, что он смышленый. Потому Арвир и придумал, что начнет против чудовища из-под горы люд прямо сегодня, на Ночи Костров, настраивать. Только по уму начнет, торопиться все одно некуда. Он, Арвир, ждать завсегда умел.

Чудовище из-под горы не выходит никуда — это ему доподлинно стало известно. Хоть тут не зря Арвир нос по ночам морозил. Свадьба, опять же, скоро. И от того тоже польза большая выйдет. Уж как сыграют, он к старосте ближе станет и в дом его будет вхож на правах зятя. Внуков Алана нарожает, а староста пускай нянчит. Где там с управлением селением справиться — некогда ему будет, уж Арвир о том позаботится. Арвир в селении, опять же, на счету хорошем.

Кто старшему жрецу золота отсыпал на постройку дома прошлым летом? Кто вещи покойного батюшки неимущим пожертвовал? Кто в сиротский дом все зерно отдал из собственного амбара? А его ведь лишь чуток мыши поели. Все он — Арвир. Так-то вот. Где надо — лаской, где надо — угрозой, но своего добьется. И пары лет не пройдет, будет у Ильштара новый староста. Молодой да крепкий. А станет Деян артачиться, так у Ульха травок нужных полно. Старики, опять же, болеют часто. Никто Арвира — заботливого мужа, почтительного зятя и дружелюбного соседа — и не заподозрит.

— Хорош, хорош, — усмехнулся Деян в усы. И не подозревал, какие мысли под льняными кудрями Арвира вьются. — Иди уже к Алане-то. Ждет она тебя, соскучать успела. И повеселитесь сегодня как следует, для чего ж еще Ночь Костров нужна. Только о порядке не забывай. Чтоб не как на проводах было. Ясно тебе? — погрозил пальцем.

— Да кто старое помянет, Деян… — снова оскалил зубы в улыбке Арвир.

— Ладно, ступай уже.

Арвир кивнул, девке, что с кухни выглядывала, незаметно подмигнул и по скрипучей лестнице в светелку Аланы поднялся. Там свечами лавандовыми пахло, будто в храмовом доме. Невеста его у окна стояла, но на звук обернулась. Арвир приметил, что глаза у нее красные, а уголки губ вниз опущены. Чего это с ней? Праздник ведь!

— Здрав будь, Арвир, — произнесла едва слышно.

— Ну что, невестушка, рада меня видеть?

Кивнула неуверенно. Арвир решил, что из-за его наряда богатого не в силах слова вымолвить.

— Отчего ж поцелуем не одаришь? — ближе подошел и губы вытянул. Алана в ответ своими едва коснулась да тут же отпрянула.