День, когда они возвратились - Андерсон Пол Уильям. Страница 21

— О-ох, да, — сказал Миккал тихо. Он опустил оружие, хотя в любой момент был готов пустить его в ход. Фрайна вцепилась в руку Айвара и крепко прижалась к нему.

Существо приземлилось. Айвару приходилось встречать ифрианцев и раньше, в университете и в других местах. Но сейчас он был удивлен до такой степени, что вытаращился на ифрианца, как будто видя представителя этого вида впервые.

На земле пришелец использовал свои необыкновенные крылья, сложенные вдвое, как ноги: расположенные на сгибах пальцы образовали плоские ступни, а длинные отведенные назад кости предплечий служили дополнительной опорой при остановке. В такой позе его рост составлял сантиметров сто тридцать пять, голова доходила Айвару до груди. Весил он около двадцати пяти килограммов. Рядом с выступающей как киль грудной костью торчали тонкие, покрытые желтоватой кожей руки, развившиеся, вероятно, из птичьих лап. На каждой руке было три когтистых пальца плюс еще два противостоящих и рудиментарный отросток на внутренней поверхности запястья. На сильной шее гордо сидела крупная голова. У ифрианца был выпуклый череп, низкий лоб и узкое лицо с чем-то вроде остроконечного костного выступа посередине; выразительный рот странным образом контрастировал с клыками хищника. Гребень из жестких черно-белых перьев шел по голове и шее, веером спускаясь на плечи. Все тело ифрианца, кроме ступней и рук, было покрыто блестящим коричневым пухом, а огромные глаза, которые, казалось, никогда не мигают, сияли золотом.

Ифрианец был одет во что-то вроде передника со множеством карманов и лямок. Нож, фляга и револьвер составляли все его имущество. Он был приспособлен к жизни в пустыне гораздо лучше, чем человек.

Миккал затянулся своей сигаретой, расслабился, улыбнулся и отсалютовал дротиком.

— Хийя, путешественник, — произнес он формальное приветствие, — мы рады видеть тебя среди нас. Да не будет меж нами вражды у водопоя. Я Миккал Красная Крыша, это моя сестра Фрайна Шапито, мы из табора Привал. А это наш спутник Рольф Маринер из университета.

Англик, на котором ответил ифрианец, имел странный акцент — то ли из-за особенностей его голосового аппарата, то ли потому, что инопланетянин говорил на каком-то провинциальном диалекте.

— Спасибо, приветствую вас, и да будет ветер вам попутным. Я Эраннат из Ворот Бури на Авалоне. Позвольте мне утолить жажду, и мы сможем поговорить, если желаете.

Столь же неуклюжий на земле, сколь грациозный в воздухе, ифрианец заковылял к роднику. Когда он наклонился к воде, Айвар заметил похожие на жабры отверстия, по три с каждой стороны тела. Сейчас они были закрыты, но в полете сокращения мышц, вероятно, заставляли их работать наподобие мехов, снабжая организм дополнительным количеством кислорода: метаболизм ифрианца должен быть очень активным, чтобы дать достаточно энергии для подъема тела такого веса. Значит, еды ему нужно тоже много, подумал Айвар. Неудивительно, что Эраннат путешествует в одиночестве: пустыня не прокормила бы двоих представителей этого вида.

— Он великолепен, — шепнула Фрайна Айвару. — Как ты его назвал?

— Ифрианец, — ответил Наследник. — Разве ты не знаешь?

— Наверное, я когда-то что-то слышала, но я ведь невежественная кочевница, Рольф. Ты потом мне о них расскажешь?

«Ха! Еще как расскажу!» — подумал Айвар.

Миккал снова уселся на прежнее место в тени.

— Позволено ли мне будет спросить, что привело тебя сюда, чужестранец?

— Обстоятельства, — ответил Эраннат. Его народ всегда отличался немногословностью. Большая часть общения ифрианцев между собой осуществлялась посредством движений очень чувствительных перьев гребня.

Миккал рассмеялся:

— Другими словами, да, спросить можно, но нет, ответа не получишь. Но все-таки не хочешь ли ты немножко поболтать с нами? Эй, Фрайна, Рольф, присоединяйтесь к компании.

Девушка и Айвар сели. Взгляд Эранната задержался на Наследнике.

— Мне до сих пор не случалось встречать здесь представителей твоего народа.

— Мне… мне захотелось перемен… — запинаясь, произнес Айвар.

— Он не особенно распространялся об этом раньше и не обязан сообщать тебе тоже. — заявил Миккал. — Однако, летун, судя по твоему замечанию, ты тут занимался наблюдениями, и довольно внимательно — если, конечно, ты не любитель беспочвенных обобщений, чем твоя раса вроде бы не отличается.

Перья ифрианца затрепетали, но никто из людей не был способен расшифровать это выражение эмоций.

— Да, — ответил Эраннат после паузы, — я интересуюсь этой планетой. Как и все авалонцы, я встречал людей, но это были люди определенного сорта. Попав на Эней, я пользуюсь возможностью познакомиться и с другими разновидностями.

— Угу. — Миккал сидел скрестив ноги и курил, — Что-то я сомневаюсь, чтобы в Новом Риме слыхали о тебе, — протянул он. — Оккупационные власти подмяли под себя все космические полеты, что сюда, что отсюда. Не хочешь ли показать нам официальное разрешение на свои наблюдения? Терранские вершители наших судеб такие нервные последнее время, разве дадут они свободно околачиваться по стратегически важному пограничному миру представителю соперничающей империи? Я, конечно, просто фантазирую, но похоже, что ты здесь застрял: прибыл, скажем, во время восстания, пока было легко проникнуть сюда незамеченным, а теперь выжидаешь, когда бдительность властей ослабнет и можно будет отправиться домой.

Пальцы Айвара сжали приклад ружья. Но Эраннат остался невозмутимым.

— Фантазируй сколько пожелаешь, — сухо ответил он, — но ведь и я тоже могу этим заняться. — Его взгляд снова скользнул по Наследнику.

— Ну, наши пути не приводят нас в окрестности Нового Рима, — пожал плечами Миккал. — Мы готовы оказать тебе гостеприимство, если ты захочешь попутешествовать с нами, как, возможно, уже путешествовал с другими таборами. Твои песни и рассказы, должно быть, здорово интересны. А когда мы доберемся до обжитых мест и начнем давать представления, то, может быть, ты захочешь выступать вместе с нами.

Фрайна охнула. Айвар улыбнулся ей.

— Да, — шепнул он. — Если бы не травка — мы же не в лагере, — Миккал не решился бы сделать подобное предложение существу с такими когтями и с таким чувством собственного достоинства. — Волосы Фрайны коснулись его щеки, и девушка сжала руку Айвара.

— Прими мою благодарность, — ответил Эраннат. — Я сочту за честь быть вашим гостем, хотя бы на несколько дней. Остальное мы можем обсудить позже.

Он летел высоко над ними, планируя и взвиваясь ввысь, пока охотники ехали к лагерю по гористой и пустынной местности.

— Кто он на самом деле? — спросила Фрайна под стук копыт. Ветерок донес дымный запах голоствольника, похожий на запах ифрианца, — можно было подумать, что когда-то его предки летали слишком близко к солнцу…

— Мыслящее существо, — сообщил очевидное Миккал. — Более умное и более выносливое, чем многие другие, включая, может быть, и нас. Мы, люди, пока что оказываемся сильнее просто потому, что нас больше: благодаря гиперпространственному двигателю мы оказались на один прыжок впереди в космосе. И еще потому, что каждому из нас нужно меньше жизненного пространства.

— Из-за того, что они — птицы?

— Нет, — сказал ей Айвар. — Они не птицы. Да, они покрыты перьями, они теплокровные, у них два пола. Но ты заметила — у него отсутствует клюв. Их самки рождают живых детенышей, правда, у них нет лактации — я имею в виду, нету молока: их губы приспособлены для того, чтобы сосать кровь из жертвы.

— Ты говорил об их империи, Миккал, — продолжала девушка. — Да я и раньше что-то слышала. Расскажи еще, ладно?

— Пусть уж лучше Рольф, — ответил ее брат. — Он образованный. Кроме того, если ему придется молчать, он просто лопнет.

Айвар покраснел до ушей.

«Это правда», — признался он себе. Но Фрайна слушала его с таким вниманием, что он начал увлеченно рассказывать.

— Ифри — планета, довольно сходная с Энеем, за исключением того, что у нее более холодное солнце. Она находится на расстоянии в сто световых лет в направлении беты Центавра.