Его искали, а он нашелся (СИ) - Kadavra Avada. Страница 317

Одновременно с ним в облако влетает ликвидатор, используя сразу и прыжок, и блинк, чтобы успеть до того, как сферы сменят парадигму действий. Чуть в стороне опадают несколько кусков бесценного сплава - отрезанные ее кинжалами лепестки второго из пойманных цветов. Возможно, это не уничтожит артефакт, но повредит существенно, даже если не считать наличие в открытой "ране" еще одного кристалла, уже почти детонировавшего.

Субъективно, для Валзеи прошло не меньше пяти секунд, для ее соратников по несчастью, кровь которых ее роду не принадлежала, и оттого ускорялись они лишь частично, примерно две, но только сейчас проклятый Рамарц завершает одно-единственное движение. Сведенные вместе руки, скрюченные в костоломной печати пальцы, а после волна, в которой одинаково легко сплетались и нотки Астрала, и нейтральная сила, да и капелька флера Пекла там тоже была. Течение всемогущего Времени выровнялось, но вместо сокрушающей атаки культист вынужден отбросить выворачивающиеся наизнанку сферы. Потому что если выведенная из строя ликвидатором игрушка просто выключилась, то начиненная пылью, фигурально выражаясь, выблевала свое подпространство наружу. А внутри его было куда больше, чем занимала объемом сфера размером с людскую голову.

Вместо атаки маг вынужден защищать себя от детонирующих каскадом амулетов, от пространственных завихрений и очередной попытки исказить поток Времени. Он справляется, то и дело огрызаясь новыми атаками своих сфер, да и сам тоже постоянно пытается сотворить какой-то масштабный ритуал прямо на побитых стенах имения. В прямом бою маг его специализации почти бессилен, несмотря ни на уровень, ни на все титулы в его Статусе. Вот только пока он под защитой своих творений, мешать его колдовству, - колдовству медленному, громоздкому и тяжеловесному, - становится задачей не для каждой боевой звезды.

Сферы создают преграды, воплощают чистую энергию во множестве форм, всяческое многообразие концептуальных эффектов, пусть даже и очень краткосрочных. Прямые атаки, может быть, слишком просты, но их по-настоящему много, они все разной природы, разных планов, отчего защищаться от них все сложнее и сложнее. Пыль бесконечной Дороги - инструмент универсальный, мощный и во многом уникальный, но даже против него можно подобрать контрмеры. Рамарц эти меры принял и подобрал, умудряясь гасить искажения реальности мощными пространственными техниками. Каждая сфера, любовно пересобранная после прошлой встречи этих двоих, вмещает в себе множество якорей, стабилизирующих реальность относительно Дороги, ослабляя странника и не давая ему продыху.

В иной ситуации, при иных обстоятельствах двое хороших убийц, при поддержке одного стрелка, выступающего, скорее, балластом, чем поддержкой, не смогли бы оказать сопротивления такой мощи, даже если не учитывать давящую силу Пекла и дарованных его жителями развращений. Но сегодня четвертым участником команды стала Валзея, успевшая на волне собственного гнева перешагнуть за предел собственных ограничений. Не того человека Рамарц винил в гибели сына, совсем не того.

Валзею он бы тоже одолел, не без труда, зато быстро - слуги извергов пришли сюда за ней, пусть даже и не отказались пограбить имение, как и воспользоваться плененными стражами, свитой и прислугой. Она не знает, для чего потребовалась ритуалисту такого уровня кровь от крови Отца ее, но могла сделать целую сотню предположений, одно другого хуже. Ритуал, родная кровь, изверги и бунт в столице - из таких ингредиентов очень тяжело сварить что-то, что не было бы катастрофой с точки зрения Императора Веков.

Поодиночке ни путник, ни хрономант не смогли бы выстоять в этой битве, но вот вместе... Уж кому, как не Валзее знать, насколько может усилить собственный отряд, дружину или целую армию кто-то, владеющий мистериями ее семьи. Они отступали, вертелись ужами на сковородке, странник призывал пылевые завесы на истощение, а убийца из Очей раз за разом расходилась с бесславной гибелью на волоске, но они стояли, держали оборону против творений Рамарца и не спешили проигрывать эту партию.

Главным рецептом их успеха, несомненно, оставалась возможность двигаться и реагировать попросту быстрее, чем мог уследить искусный магический алгоритм псевдоразума Сфер. Даже мальчишка с арбалетом под троекратным ускорением при таком же замедлении противника демонстрировал удовлетворительную боеспособность, чтобы если не помогать в битве, то хоть самому выживать.

Воистину, не зря весь мир знает цену силы Вечных!

Десятки знаков и фигурок, словно нарисованных прямо в воздухе невидимой кистью, фонят пороком достаточно сильным, чтобы искалечить незащищенного человека одним своим присутствием. Но ладно бы только присутствие - они собираются в более крупные структуры, отдельные фрагменты которой вот-вот сформируют готовый и уже завершившийся ритуал. Сияющие раскрытыми цветами Сферы лишь прикрывают работу мага, которую он не может поручить даже столь могущественным и многофункциональным артефактам.

Воля принцессы заставляет часть знаков откатиться в прошлое, а часть, наоборот, принять такой вид, какой они будут иметь при завершении и срабатывании ритуала. Взрыва не вышло, только капелька крови потекла по лицу успевшего среагировать Рамарца. Великий ритуалист и артефактор сумел перевести откат от ритуала в урон по резерву, а после нивелировать его до смешных величин. Смешных, как для столь серьезного отката, а не в плане последствий.

Первая кровь осталась за Валзеей и ее помощниками, пусть даже кто-то мог бы поспорить на тему того, кто здесь кому помогал. Рамарц стремится выровнять счет, переходя от экономных и смертельно точных ударов разноплановыми амулетами к боевым чарам высшего порядка. Кто-то мог бы обрадоваться, мол, начал закипать, терять остроту ума, но только не Валзея. Девушка успела понять, что глава предавшей Империю гильдии был до крайности взбешен еще перед началом битвы, когда получил весть о гибели его сына, но остроту его ума это не уменьшило, несмотря на изрядную подпорченность этого ума энергией Пекла. Смена в тактике сражения произошла лишь только потому, что Сферы установили достаточное количество барьеров, чтобы не беспокоиться об обороне слишком сильно.

Поток пламени влажно-зеленого цвета, окруженный парой десятков сияющих белым одноразовых амулетов-големов, выпущенных из нутра одной из Сфер, игнорирует попытки пыли его остановить. Родовым чутьем Валзея понимает, что эта странная сила слишком прочно въелась в окружающий мир, настолько плотно, что даже течение реки унесет ее отнюдь не сразу.

Все они, все четверо, ускорены Валзеей до максимума, попросту оббегая поток силы, позволяя страннику сбить часть мелких боевых големов пылью, а горлорезка из Очей соединяет лезвия своих кинжалов, активируя вложенный навык и накрывая всех их потоком бурлящей от конфликта энергии. Их должны остановить барьеры, пусть и не поддерживаемые больше сферами, которые все до единой сосредоточились на конструировании предыдущей атаки и подавлении попыток добраться до Рамарца.

Валзея едва не падает замертво, когда возвращает приемному залу первозданный вид. Восстановились разбитые витражи, пропали потоки плоти и кровавые лужи, обратились вспять проломы в стенах, включая оставленный болотным огнем, из-за которого едва не обвалилось все центральное крыло особняка. Барьеры, разумеется, тоже исчезли, но зато вернулась на место почти исчезнувшая в ходе жаркой схватки пыль. Странник тоже не в лучшем состоянии, но это и не мудрено, после такой-то нагрузки. Если Валзея восстановила зал и сломала формацию Сфер, то он просто заставил эти сферы на несколько секунд замереть, банально таща их по Дороге в обратном направлении.

Хотя, нет.

От подобного подхода такие артефакты отлично защищены. Скорее, он повернул саму Дорогу в нужном направлении, "не заметив" наличия на ней этих самых артефактов. На короткую секунду эти машины уничтожения, даже без хозяина своего способные несколько сотен развитых воинов перебить без потерь со своей стороны, замерли в коконах серого безвременья. Доля мгновения, за которую даже сам странник ничего сделать бы не успел... ну, разве что убежать.