Его искали, а он нашелся (СИ) - Kadavra Avada. Страница 380

Мда...

О чем только не думается, когда думать и не о чем - дымная форма очень своеобразно сказывалась на мышлении, словно дымом был уже не он, а что-то еще, отчего складывалось ощущение, будто в голове его у Шепота не только Шепот, но и что-то еще. И чем сильнее истощать себя формой, чем дольше в ней пребывать, тем теснее эти двое сплетаются, так никогда до конца не расплетаясь после. Поначалу подступающее Безумие было почти неощутимо, но к старости оно настигало все чаще. Странные и нелогичные порывы, шепот и вопли, слышимые только нутром, но не ушами, навязчивое бормотание и завывание где-то там, не в самом теле, но все равно куда ближе, чем даже в кишках. Не только из лени Шепот почти перестал работать всерьез, не только. И как бы он свой страх ни отрицал, но в такие моменты, когда уже не уверен, остался ли в дыму Шепот, становилось неуютно, хотелось вернуться назад во времени и выбрать другой путь, другой дар, а не забравшую у него слишком много Дистилляцию Черноты.

Мысли прыгали все сильнее, но заранее поставленная цель красной нитью скользила следом за направлением движения невесомого дыма, облетая очередную тварь, задумчиво вдыхающую спертый от Похоти воздух, словно чуя нечто неясное. Мысль была проста - нужно оказаться внутри самой защищенной части периметра. Если не в самом ритуальном зале, где, если верить умникам из Века Тактики, происходил процесс сопряжения Вечного и Пекла, то хотя бы где-то близко. Чтобы три активированных под дьявольской защитой Луча осветили вообще все и всех, сорвали ритуал и, может быть, спасли бы их всех.

Смена вектора существования дыма знаменуется очередной вспышкой боли в отсутствующем сейчас теле, даже глубже, чем в теле, возле самой души. Работа идет на износ, без расчета на дальнейшие подвиги - даже заверши он свою диверсию, бой за Вечный для Шепота закончится. Не хватит силушек участвовать в дальнейшей резне, придется забиться в какой-то темный угол и там переждать самые жестокие последствия для организма. Если же успех ему сопутствовать не будет, то продолжения тем более не будет, что очевидно.

Подобраться к залу ритуала не получалось и получиться не могло ни у Шепота, ни у кого-либо из знакомых ему лично или через слухи мастеров - там даже не складка пространства, не смещение реальностей, но полное отсечение и замыкание, что, как думал неплохо подкованный в таких вещах убийца, вообще-то считается невозможным даже за счет жертвенной накачки. Ритуал был вещью в себе, там даже дверей не имелось, только запаянные и скрепленные стены, рядом с которыми охрану и ту не ставили. Проломиться силой выйдет только после крайне долгих плясок, а уж сделать это незаметно, наверное, вообще не реально в принципе. Покружив вокруг, едва не нарвавшись на особо чувствительную тварь с десятком херов вместо носа, Шепот отодвинул дым в иную точку.

Вторая попытка была несколько успешнее, пусть и тоже завершилась провалом - центр схождения замкнутых полей тоже охранялся на славу, причем тут была и полноценная охрана из элитных тварей, но все же уровень защиты был ощутимо пожиже. Вероятно, если бы сморщенный от возраста и вредной для тела Тьмы старикашка решил, как былинный Герой, пожертвовать собою, то имел бы шансы этот центр взять. Если бы еще хоть капельку везения, то удалось бы задержать на мгновение почти всю окружающую схождение элиту, подставив ее под Лучи. Жаль, конечно, что Шепот был не таким Героем, но у него история совершенно своя, а не былинная, и пусть в ней есть место подвигу, пусть, но Шепот со всех сил держится от того места подальше.

Вынырнув обратно он кашляет кровью, чувствуя как изо рта текут потоки черной и густой жижи, испаряемые защитой амулетов - только бы не оставить капельку своей кровушки здесь, а то ведь найдут и отследят без труда. Амулеты выпускают волну прохладного дуновения, словно ветерок весенний, что, ворвавшись в открытое окно, сдувает пыль со старой мебели, забирая всю грязь, мерзость и злые голоса безумных чудовищ, прячущихся в тебе самом. Флер почти не волнует, не может потревожить Шепота, потому что слишком много в нем скверны, чтобы Похоть могла найти местечко для себя. Старик чувствует, что еще немного и он перестанет быть человеком, что еще немного пребывания в дымном не теле и конец, но отступать назад уже поздно, не хватит у него сил на обратную дорогу, даже если отбросить недовольство умирающих под стенами изуверской твердыни гвардейцев. Они не простят ему пролитой в пустой жертве крови, а сбежать из котла, в который их бросили дьяволы, не выйдет, потому что некуда.

Позволив себе лишнюю секунду, безумно долгий, необдуманно рискованный срок, он снова распадается на потоки густой и вязкой черноты, отмечая еще несколько пришедших в негодность от прыжка между формами амулетов, становясь все тоньше и тоньше, пока не рассеялся совсем. Едва успевает, потому что одна из тварей возникает из блинка прямо там, где он едва не заблевал растворяемыми во Тьме внутренностями цельнокаменный пол. Вспышка какой-то активированной техники, улавливаемый всей сущностью дымной счастливый, и оттого несколько пугающий даже в подобном состоянии, вой сгорающей души проходят мимо сознания. Контрактная магия, вынуждающая любого невидимку, даже самого искусного, проявить себе пред очи держателя контракта сейчас бесполезна - в дистиллированной форме у Шепоте нет тела, чтобы проявить его, как нет и Шепота вообще.

Арсенал, если можно так называть место хранения временно извлеченных из собственного нутра боевых душ, превращенных в одноразовые бомбы и якоря атакующих техник, Шепоту "понравился". Большой и относительно открытый зал не мог быть замкнут полностью, ведь когда эта пусковая система отправляла за горизонт новые и новые снаряды, изверги были вынуждены приоткрывать в своей защите окошко. Да, это не рядовые барьеры, которые требуют двустороннего закрытия, сквозь них можно было бить, не снимая защитного поля, но все равно это оставляло уязвимость, незначительную для человека, но дистиллят воспринимал тот намек на существования пути, обозначенное направление выпуска вопящих от экстаза душ отсюда и туда, словно приглашающе открытые ворота. Ну, хорошо, приоткрытые, какая разница, если суть не меняется?

Внутрь периметра Шепот проникает вместе с очередной партией пленников и простых горожан, среди которых затесалась парочка текущих от наслаждения культистов, которых то ли наказали отправлением в жертву, то ли наградили - по ним хрен поймешь, они всему и всегда рады. Под мелодичные и синхронные стоны, чем-то напоминающие пение храмового гимна, оказавшиеся в центре зала люди постепенно растворялись, словно сахарные кубики в горячей воде, не прекращая кружиться в до крайности примитивном и завораживающем одновременно хороводе. При этом танцевали все одинаково мастерски, хотя Шепот и сомневался, что типичный работяга из углежогового цеха умеет выдавать такие пируэты в нормальном состоянии. Тела стекали вниз медового цвета жижей, отправляясь по выдолбленным в каменном полу ложбинам, чтобы стать основой для формирования псевдоплоти - кого-то из тварей таким образом починят да исцелят, кому-то вообще новое тело создадут, если старое поломали, но добить не смогли. Но даже когда тело обращалось этим воняющим цветами и чистым наслаждением говном полностью, танец не прекращался - оставался еще призрачный силуэт танцора, тут же начинающий сношать ближайший такой же силуэт, полностью отдавший свою плоть.

Одна за другой призрачные парочки, среди которых разнополых было меньше трети, взмывали под потолок зала, обращаясь двумя искрящими шарами с яблоко размером, кружащими вокруг друг друга, словно продолжая танцевать. И вот, снова приоткрылся барьер, а десяток-другой парных искорок улетает по разным траекториям. Еще до того, как проникнуть в твердыню тварей Шепот эти снаряды видел, видел, как они из маленьких искр превращались в громадные комки гнилостно-золотого пламени, как видел и то, что оставалось от попавших под это пламя.

Вот, значит, как они это делают...