Убойная стрела Амура - Андреева Валентина Алексеевна. Страница 14

– Мне желательно ни на какое. Занимаемую нами комнату непременно следует освободить?

– Совсем необязательно, – обрадовалась Ляна. – Она почти перешла в категорию наблюдательного пункта. Если «шутки» не прекратятся, Ольга разорится, но установит дополнительную камеру наблюдения и поселит там профессионала – отслеживать коридорную жизнь на экране. Если комната вас устраивает, можете продолжать в ней свой отдых.

Мы с Наташкой переглянулись и чокнулись бокалами – она уполовиненным, я – пустым.

– С Ольги ежедневная лошадиная доза мороженого для меня, Ирке – коробка конфет. Лучше с ликером. За вредность!

– Я так понимаю, диабета не боитесь?

– А что делать?! Лишним поделимся. Друг с другом. Ир, ты не хочешь познакомиться с самозванцами-привидениями? Сколько их всего здесь? Трое или четверо? Что-то я уже запуталась.

– И желательно снять нам копию графика заступления их в ночное, – подсказала я.

– Значица так! – Боясь обсчитаться, Ляна принялась загибать ухоженные пальцы с наманикюренными ногтями. – Если собьюсь, поправите. Супруги Черновы: Анастасия… кстати ее и в самом деле так зовут – раз! Черный монах – Иван. Совсем не дурак, сам себе на уме, за что терпеть его не могу. Да ты, Ириша с ним вместе в кустах валялась, он у нас второй по счету. Затем – Мачеха… Вот Мачеха у нас немножко приболела. Говорят, отмечала свой день рождения и в результате передозировки шампанского в озеро свалилась. Прямо с мостков. Вообще-то она ведет очень трезвый образ жизни…

– С непривычки, значит, – посочувствовала я. – Как зовут болезную?

– Софьей нарекли. По «мачехе». Собственное имя – Вероника.

– А графа?

– Граф в Ольгиной смете не предусмотрен. Может, со временем нарисуется… Вообще-то и этой троицы хватает. У них дежурство сутки через двое. Только в отдельные ночи Мачеха и Черный монах, в которого обрядится Иван, вместе шастать будут. Вероника уверяет, что ей и одной комфортно, но мало ли кто из разгоряченных туристов пристанет.

– Замечательная работенка! – восхитилась подруга. – Повыл пару часов, побегал по коридорам и два дня свободен. Нельзя к вам на следующий сезон пристроиться? Мачехой Софьей.

– Да у ребят свободного времени практически нет. Только после дежурства отдыхают до двух часов дня. Остальное время они задействованы на других работах. Например, Анастасия обеспечивает экскурсионную программу. Сегодня должна прибыть из Санкт Петербурга с группой туристов, а в ночь ей дежурить. Завтра повезет желающих в Невель. Иван – мастер по фигурной стрижке кустарников. Словом, даром деньги никто не получает.

– Даже ты? – Наташка смотрела Ляне прямо в глаза.

– Даже я, – спокойно выдержала ее взгляд родственница. – Только у нас с Ольгой свои счеты и свой способ решения денежных вопросов. И я не собираюсь на эту тему распространяться. Еще вопросы есть? – Она припечатала свой бокал к столу.

– Есть! – Наташка повторила этот номер со своим бокалом. – Почему ты оскорбилась? Я ничего такого не спросила!

– А я ничего такого и не ответила!

Следовало немедленно прервать очередную цепочку звеньев назревающей перепалки, пришлось вмешаться:

– Дорогие мои идиотки! Вы ниспосланы друг другу свыше – как Божье наказание и возможность посмотреть на себя со стороны. А я-то за что страдаю?

Цель была достигнута. Обе собеседницы перестали препираться и сосредоточились на мне. Наталья тут же заявила, что я их смертельно обидела. Ляна похлопала глазами и поддакнула. Затем они поблагодарили судьбу за то, что она свела их, таких хороших, вместе. Не всем так везет в жизни.

Я встала, забрала бокалы и вышла на кухню, предоставив родственницам возможность обругать меня, выгодно оттенив при этом все свои достоинства. Мешать им не собиралась. Меня интересовал вопрос, кого ждала минувшей ночью Полина? Если Ольга приготовила нам с Наташкой комнату в другом номере дворца, это обстоятельство для работников пансионата не могло быть тайной. Не ведала о нем только Ляна, уверенная в том, что нас должны разместить в основном здании, как и настаивала Наташка. Не вовремя подруга ударилась в амбиции. Света во дворце не было. Впрочем, для половины третьего ночи это нормально. Сама Полина выглядела, конечно, бледновато, но на призрак не тянула. Да и зачем призраку включать в коридоре свет? Он должен хорошо ориентироваться и в темноте. Наверное, по нюху. Нет, девушка определенно кого-то ждала. Но не нас. Стоп!!! Срочно надо выяснить, где намеревались уложить той ночью госпожу Мухатскую. И выловить Вовчика. Наверняка он знает девицу. Не только не удивился ее присутствию, но даже напомнил ей об обязанностях.

Я отодвинула взаимодовольных родственниц, под ручку застрявших в дверях кухни, и заторопилась на поиски Вовчика или ясновидящей. Кто попадется.

У парадного входа во дворец стояли два больших туристических автобуса. Один собирался уезжать, из другого выгружались люди. Доносились обрывки оживленных разговоров, перемежаемые смехом. На крыльце флигеля тоже переговаривались, только сдержанно. Для отдыхающих на отшибе был предусмотрен отдельный вход. Два человека в белых париках, белых чулках, красных камзолах и панталонах галантно провожали в их комнаты последних из числа прибывших, стараясь легко и непринужденно тащить чемоданы и сумки различной степени тяжести. Рядом с крыльцом стоял синий микроавтобус Вовчика. Сам он, в новеньком голубом комбинезоне и зеленой футболке, со скучающей физиономией пинал переднее колесо машины.

– Пытаешь? – миролюбиво поинтересовалась я. – Добиваешься признания в плохом самочувствии резины?

– О, здрассте вам! Да вот жду, когда контингент соизволит загрузиться для доставки на дворцовый обед.

– Так тут же рукой подать. Одно удовольствие прогуляться.

Вовчик обреченно махнул рукой и зевнул.

– После обеда и прогуляются. Кто на своих двоих, кто на спецтранспорте. Желающим будут поданы кареты. За дополнительную плату прокатят по окрестностям. А я поеду домой, до вечера отдыхать.

– Так ты живешь не здесь?

– Не-а. У меня дом в Звонаревке. Там почти вся местная обслуга живет – повара, официантки, уборщицы, электрики… Поздно вечером всех увожу, рано утром привожу. Правда, электрики на особом положении, им торопиться некуда. Их Сергеич позднее со своими ребятами на каретах привозит. Собственными руками по старинным чертежам делал.

– У него в Звонаревке конюшня?

– А как же. Он у нас и лошадей разводит. Отличный мужик, только чудной. С лошадьми, как с людьми, разговаривает. Деньги ему на своих коняг нужны, вот и подсуетился с каретными прогулками. А еще, кто желает, может обучиться верховой езде. Только у него жесткие требования – седок не должен весить больше восьмидесяти пяти килограммов. Ольге Леонтьевне его затеи на руку. Кому не захочется прокатиться в настоящей карете? Для культурной жизни пансионата хорошее мероприятие. Да и экономия денег на доставке работников сюда и обратно.

– А «привидения» тоже в Звонаревке живут?

– Нет, они не из местных. Как и музыканты, где-нибудь здесь поселились. Одна из них не так давно приехала. Говорят, ничего. Красотка.

– Вчера нас во дворце встречала какая-то девица. Мы от усталости даже не удосужились ее поблагодарить. Не знаешь, кто она такая?

– Дак наверняка кто-нибудь из артисток, небось последняя репетиция. Я, честно говоря, из этой группы еще никого толком не знаю.

– А не толком?

– Не толком? Несколько раз подвозил до города Чернову Анастасию. Они с Иваном, кстати, только что обедать пошли. Знаете, вы лучше подойдите к ним сами. Ночью да в гриме, кто их разберет.

– А про местную легенду о графской дочери слышал?

– Дак кто ж о ней не слышал. Тут про нее такие байки плетут! Будто мстит она за поруганную любовь и загубленную жизнь всем, кому не повезет на своем пути с ней встретиться. Только все эти слухи специально распускают – для привлечения отдыхающих. И никак не могут договориться, какой смертью дочка графа умерла – то ли утопилась, то ли отравилась, то ли повесилась. Но в одном сходятся: в момент ее гибели на колокольне нашей церкви сам по себе колокол зазвонил. С тех пор деревню в Звонаревку и переименовали. А дня три назад новую историю услышал. Якобы душа покойной графской дочери, ее Полиной звали, воплотилась в нашей Ольге Леонтьевне. Вот она и возродила себе на утеху старые хоромы, а имя свое артистке передать не захотела. Та не Полиной, а Анастасией считается. Одна ночь у наших «привидений» свободна. Болтают, что Ольга Леонтьевна в своем истинном обличье ее во дворце и будет проводить.