Убойная стрела Амура - Андреева Валентина Алексеевна. Страница 19

«Не одна такая наблюдательная!» Эта мысль немного приглушила боль от расцарапанной ноги, а другая немедленно заставила расстаться с кустами и получить парочку новых царапин. Я проявила непростительную неосторожность и нарушила предостережение Лии! Замерев на месте, ждала характерных звуков бегства крупноплодной Таисии по лесу. Да будь она даже трепетной ланью, все равно, улепетывая, сучьев наломает. Увы, со всех сторон раздавался только счастливый птичий гомон, вторивший журчащей мелодии родника. Отсутствие характерного треска и топота навело меня на предположение, что Мухатская давно сменила наблюдательный пункт или просто затаилась в кустах, прикрыв личико своим веником из трав. Судя по тому, как долго его собирала, он должен достичь величины небольшого стога. А где-нибудь неподалеку затаился или затаились те, за кем она следила.

Нагнувшись за листьями подорожника, дабы прикрыть ими кровоточащие царапины, я так и застыла в согбенном положении. Царапины мигом перестали кровоточить, поскольку, как говориться, у меня от страха кровь в жилах застыла, когда в продолжение своих размышлении пришла к выводу о новом трупе, терпеливо дожидающемся моего визита. Резко распрямившись, я уставилась на стилизованный под старину грот. Камни успели порасти мхом, а вот приляпанное внутри изображение льва с кольцом в носу ярко белело новизной. Кажется, такие настенные маски называют маскаронами. Из львиной пасти веселым ручейком бежала вода. Прямо на каменные ступеньки, пересчитав которые уходила вниз под каменную же решетку. Неподалеку от грота, за березами, разодетыми в ярко-зеленый весенний наряд, проглядывали две лошади в натуральную величину. Одна из них наклонила голову – кажется, пила воду, вторая чутко прислушивалась к лесным звукам. Потоптавшись на месте, я не сразу сообразила, что неподвижность лошадей носит вечный характер. Это была скульптурная композиция, причем на солидном постаменте.

Мне показалось, что родниковый лев хрюкнул. На всякий случай оглянувшись по сторонам, я осторожно приблизилась к ступенькам и, не отрывая взгляда от маскарона, застыла в ожидании второго дубля хрюка. Он повторился, и я обрадовалась уже тому, что не сошла с ума, ибо лев был ни при чем, звук доносился из-за грота. В голову как-то не пришло, что хрюкать может кабан, коему я стопроцентно не покажусь милее кабанихи, встречу с которой он застолбил именно в этом романтическом месте. И ему глубоко по хрюку все мои многочисленные достоинства.

Уже не боясь наделать шума, я смело двинулась на странный звук. И правильно сделала. Метрах в десяти от грота, привалившись спиной к березе сидела ясновидящая. Только в тот момент она, по-моему, вообще ничего видеть не могла. Правой рукой Таисия держалась за немного склоненную вниз голову. По руке и лицу обильно текла кровь, теряя свой яркий цвет в темно-синей шелковой блузке, насквозь промокшей спереди. Светло-голубые джинсы тоже были заляпаны кровью. Время от времени Мухатская судорожно втягивала в себя воздух, производя тот самый хрюк, на который я и прилетела.

Вначале мне показалось, что женщина без сознания, тем не менее я тихо позвала ее по имени. Таисия медленно приподняла голову, и в ее осмысленных глазах заплескался ужас, постепенно трансформирующийся в страдание. Губы задрожали, из них вылетело что-то сродни прерывистому рыданию.

– Все хорошо! Все просто замечательно! – залопотала я, не зная, чем унять кровь. Знать бы заранее, явилась с аптечкой. Прямо хоть прикладывай к ране рассыпавшийся букет предсказательницы. – Сейчас, сейчас… Жаль, не могу с себя ничего снять. Как назло, лишнего не прихватила. Даже носовой платок. Не собиралась распускать со… Впрочем, это не важно. Мы что-нибудь быстренько придумаем. А! Подорожничек! Только вот желательно рану промыть, и лицо, и сам подорожничек… Трудно определить, откуда у вас что берется… В смысле, кровотечение.

– Из головы. Неужели непонятно? – простонала Таисия. – Помоги мне встать. Надо добраться до источника. Ох, как больно…

– Боюсь, вам нельзя вставать. Я вас просто не дотащу. Рухнем вместе и усугубим… Пожалуй, надо сбегать за врачом.

– Стой!!!

Казалось, Таисия вложила в этот вопль все свои силы, поскольку дальнейшие слова ей просто не давались.

– Стою, – сразу согласилась я. Лишь бы она не волновалась. – Видите, очень хорошо стою. Даже на одной ноге. Вторая собралась было бежать, но я ей не разрешила. Сейчас аккуратненько верну беглянку на место. Можете ничего не объяснять. Вы боитесь оставаться одна, поскольку не исключено новое на вас нападение.

От тропинки, ведущей к гроту, послышались знакомые голоса. В основном было слышно Наташку. Птичий хор ей не помеха, в детские годы она сама запевалой в школьном хоре была. Любимое воспоминание. Ухитрялась переорать весь состав, включая руководителя. На сей раз ее «песня» посвящалась моей наглой самостоятельности и наплевательскому отношению к коллективу.

– О! – обрадовалась я. – Помощь идет. Сейчас нас двоих обругают – это недолго, и будем обрабатывать раны. Наталья!!! – крикнула я так громко, что на пару секунд умолкли птицы.

– Ирка!!! – испуганно отозвалась подруга, следом послышался дробный топот. Такое впечатление, что стадо диких тарпанов неслось на водопой.

Таисия сделала усилие и зашипела:

– Тиш-ш-ше… Не болтай лишнего. Я просто упала и ударилась головой о камень…

– Хорошо, – слегка растерялась я. – Раз конечный результат все равно налицо… То есть на голове, и от него никуда не денешься, не все ли равно, ударили вас камнем или вы ударились об него…

– Мама дорогая!!! – взвыла подруга, первой подлетая к нам. Сзади, спешила Ляна. – Ирка! С ума сошла! За что ты ее так? Таисия Михайловна, можете ничего не говорить в свое оправдание. Либо вы Ирину довели до состояния аффекта, либо она просто не в вас метилась. Та-а-к… Таисия Михайловна, убираем руки. Да не мои, блин! Что вы от меня отмахиваетесь, как от дубины, которой вас огрели. У меня медицинское образование и очень решительный характер. Сейчас посмотрим, что у вас на голове… Ир, подержи ей правую руку, а то она дергается и отпихивается…

– Не мудрено. Ты ей на ногу встала.

– Давайте я помогу, – не очень уверенно заявила о себе Лянка.

– Встать на ноги? Еще одна! Уже Наташка позаботилась, все оттоптала. И Таисии, и мне, – рассердилась я, стараясь удержать на весу руку пострадавшей.

Из-за обилия крови трудно было определить характер повреждения. Казалось, разбито полголовы.

– Ничего страшного, – бодро заявила Наташка тоном, от которого стало еще страшней. – Чем это?

– Камнем, – уверенно заявила я.

– Не тебя спрашиваю. Ох, не время тебе разбрасывать камни.

– Она права. Я нечаянно упала и ударилась. Об камень, – плаксиво пояснила Таисия. Кажется, присутствие Наташки подействовало на нее благотворно.

– Об какой камень? Покажите.

– Так я его со злости в кусты зашвырнула, – влезла я с пояснениями. – Да и зачем он тебе нужен? С ним как раз все в порядке. Кровотечения у него не было, я проверила. Давайте перенесем Таисию Михайловну к источнику, он наверняка живительный. Промоем рану, заживет как на собаке.

Суета с перемещением ясновидящей длилась долго. Каждый раз выяснялось, что подхватывали ее либо неловко, либо ловко, но не ее. Кончилось тем, что Таисия отправилась к цели своими ногами. Слегка пошатываясь, но без явного намерения грохнуться в обморок. В ход пошел шейный платочек Ляны, с его помощью Наташка и промыла рану, садистски напевая себе под нос: «А еще сильней желаю я тебе, товарищ мой, если смерти, то мгновенной, если раны – небольшой». Сначала действовала осторожно, потом с нарастающей уверенностью. И то ли повреждение было не достаточно серьезным, то ли вода и в самом деле отличалась целебной силой, но кровотечение быстро прекратилось, Таисия Михайловна окончательно пришла в себя и со смущенной улыбкой попросила не распространяться о случившемся.

Лянка от имени Ольги Леонтьевны вынесла ей благодарность, расценив просьбу как заботу о престиже пансионата, для которого два неприятных происшествия в день открытия – это уж слишком. Наташка позволила себе хмыкнуть. У подруги было свое собственное невысказанное объяснение словам Таисии: ясновидящая просто боялась лишиться клиентов и дополнительного заработка. Какая ж из нее провидица, если она не может предусмотреть для себя неприятную стыковку с камнем, чтобы заранее подстелить себе спасительной соломки?