Цеховик. Книга 6. Кремлёвские звёзды - Ромов Дмитрий. Страница 11

– Чего?

– Тупица, – пожимаю я плечами. – Ты не слыхал, насильно мил не будешь?

– Да мне пох*ую… Я её вы*бу и всё. Остальное меня…

Бац! Я отвешиваю ему звонкую оплеуху, не давая договорить. Он отскакивает и тут же встаёт в стойку. Боксёр, похоже.

– Ты чё сска… – бросает он. – Ты покойник-на!

Радж издаёт громкий лай и тут же переходит на угрожающее рычание. Опустив голову, он медленно двигается к этому до-мажору.

– Разве можно так при девушке выражаться? – укоризненно говорю я и подхожу к нему ближе. – Хам.

Иду совершенно спокойно, опустив руки и доверчиво глядя в глаза.

– Ты, петух, в натуре, я тебя сейчас…

Он бьёт левой, но я блокирую и перенаправляю его кулак, разворачивая весь корпус, а потом отвешиваю такой поджопник, что он влетает в шиповник.

Раджа бросается на него, как дикий зверь, заливаясь ужасающим лаем.

– Егор… – шепчет Наташка, – осторожней, он боксёр.

– Ничего, – киваю я, – мы все боксёры. Выползай, Дениска.

Он выползает. На лице и руках появляются тонкие царапины, сочащиеся мелкими красными капельками. Фирменная рубашка поло тоже выглядит не очень хорошо, на плече появляется зацеп. Ни слова не говоря, он бросается на меня с кулаками.

Я отхожу в последний миг, когда он уже думает, что я попался. Уклоняюсь, делаю шаг в сторону и бью по ногам, прерывая его неукротимую атаку. Он всем телом обрушивается на тропинку, поднимая облачко мелкой пыли.

Наташка стоит ни жива, ни мертва, прикрывая рот руками.

Я ставлю ногу Денису на голову, а Радж, теряя терпение, хрипит и кружит вокруг его лица, щёлкая зубами и брызгая слюной.

– Послушай, мажорчик, – говорю я, склоняясь над ним. – Ты совершенно напрасно сюда приехал. По-моему, ты желаешь получить приключений на свою пятую точку. Да? Ну, что достаточно тебе? Не хочется причинять тебе страданий, хочется только, чтобы ты уловил суть происходящего. А суть эта укладывается в нескольких простых словах. Если ты ещё хоть когда-нибудь посмеешь поднять свои бесстыжие глаза на эту девушку, я тебе все кости переломаю… Ой, нет, хрен с ними, с костями. Лучше я тебе член оторву и забью в глотку. Давай повтори-ка.

– Я её всё равно от… А-а-а-а!!!

Он начинает орать, недоговорив, потому что я давлю ногой ему на голову ощутимо сильнее.

– Я соврал, – вздыхаю я, – когда сказал, что не хочу причинять тебе страданий. На самом деле, очень хочу.

Сняв ногу с головы, я пинаю ему по рёбрам. Он вскрикивает, но тут же вскакивает на ноги.

– Тебе конец, – шипит он. – А она… пусть только в Новосиб приедет…

Приходится снова отвесить оплеуху, отправив его в куст шиповника. Радж, кажется, тоже не может больше сдерживаться и впивается в лодыжку злополучного казановы.

Тот орёт бедолага, но от своего не отступается. Упёртый козлина.

– Фу, Радж, перестань. Наша цель не казнить, а воспитывать! Наташ, ты не переживай, это он на стрессе так говорит, так-то он уже всё понял, мне кажется…

Но в него словно демон вселяется, какое уж тут понимание. Кажется, шиповник только разъяряет этого дурачка. Блин, ну не убивать же его. Прям никакого удовольствия от мести. Даже Фрица отделывать приятнее было. А этот вообще не понимает ничего. Тупой дебил. Может, действительно, шарики ему оторвать? Чего делать-то?

– Вы что тут творите? – раздаётся вдруг голос дяди Гены. – Наталья, чего тут?

– Папа, тут… Денис…

– Дениска? – оживляется Рыбкин. – А чего вы с ним сделали-то? Он же на себя не похож…

– Да поговорить пытаемся, – пожимаю я плечами, – а он ведёт себя плохо очень. Дурак какой-то, ты зачем его в дом свой пускал вообще?

– Да, – пожимает плечами Гена и делает руками движения, будто лепит большой снежок, – я-то думал, что там… ну… у них то есть, с Наташкой моей…

– Папа! – предостерегающе восклицает она.

– Молчу-молчу. Тебе чего надо, Дениска? Чё приехал-то?

– Жениться хочу! – с вызовом бросает он.

– О, это всё меняет, – удивляется Гена. – А раньше не хотел стало быть? Сладкое, значит хотел, а женится пусть другой кто-нибудь, так что ли? Да ты погоди, кулаками-то махать. Остановись, а то Егорка тебя и так уже под орех расписал. Он вчера тут каратиста чуть не убил, кстати. Опусти руки, говорю тебе.

Он поворачивается и внимательно смотрит на Наташку.

– Ну что, дочь моя, – говорит Гена и крякает, – вот стоит твой друг Дениска, жениться хочет на тебе. Пойдёшь за него?

– Нет! – машет головой она.

– Точно?

– Папа! Он не хочет! И я не хочу.

– Видишь как, получается, – задумчиво говорит Гена. – Не хочет идти за тебя. Что тут поделать…

– Ничего, – сплёвывает мажор. – Стерпится, слюбится. У меня отец в торге работает.

– Смотри-ка, – хмыкает Гена. – Отец в морге. Большая шишка, стало быть…

– В торге!

– Ну, в торге, так в торге. Не расстраивайся. У тебя когда автобус?

– Я уезжать не собираюсь, – отвечает он и поворачивается ко мне. – Эй ты, жених-на, иди сюда, чмо.

– Он на веществах, похоже, – качаю я головой.

– Как это? – удивляется Гена. – На каких ещё веществах?

– Наркоман. Ты глянь на него.

Денис снова бросается на меня и снова получает оплеуху, на этот раз звонкую пощёчину. Это, кажется, окончательно выводит его из равновесия, и он вытаскивает из кармана складной нож. Щёлк. Тусклой молнией отсвечивает лезвие в его руке.

– А вот это уже заявка на высшую лигу, – хмыкаю я.

– Егор! – вскрикивает Наташка.

– Эй, Дениска, а ну! – восклицает Гена. – Ножичек-то убери. Кому говорю!

Он правда проглотил колёса какие-то или настолько от вседозволенности охренел? Даже Каха не такой был беспредельщик.

– Дениска!

Но Дениска, похоже закусил удила. Он рисует клинком быстрые хаотичные дуги и делает ложные выпады. Я же демонстрирую полную открытость и незащищённость. Зачем тебе нож, как бы говорю я. Но он, похоже, действительно желает пустить мою кровушку. Даже не смешно. Плечо, конечно, ещё побаливает, но с этим дурачком, я мог бы и одной левой справиться.

Я захватываю руку с ножом, провожу эффективный болевой и бросаю этого придурка на землю, выворачивая руку. Нож летит в сторону, Дениска плаксиво стонет, но успокаиваться ему рано, к нему подскакивает почти потерявший рассудок Радж и смыкает челюсти на его промежности. Не со всей силы, не захлопывает пасть, а сжимает, создавая опасное давление острыми клыками.

Бубенцы, бубенцы 

Радостно звенят, 

Звон идёт во все концы, 

Саночки летят… 

– Егорка, ну ты виртуоз, – восхищённо произносит Рыбкин, а Наташка только ахает.

– Гена, чего с ним делать? – спрашиваю я. – Наташ, убить его или помиловать?

Она, похоже, воспринимает этот вопрос, как проверку и, поколебавшись лишь долю секунды, уверенно отвечает:

– Убить.

– А мы неплохая команда, да? – ухмыляюсь я. – Прирождённые убийцы. Прощайся с жизнью, дурашка.

Кажется, теперь только, оказавшись во власти свирепо хрипящего Раджа, Дениска понимает всю серьёзность своего положения.

– Дядя Гена, – говорю я. – Вызывай Хаблюка. Надо закрыть этого говнюка с матёрыми уголовниками. Как думаешь, что будет? Я ставлю сотню, что он не сохранит свою честь до утра.

– Не знаю, – чешет в затылке Гена. – В принципе, шанс есть. Парень он отчаянный, скажет им, что батя начальник морга, может и продержится. Ладно, пошёл за Хаблюком тогда. Вы его не отпускайте только, а то он ещё на кого-нибудь набросится. Надо же, как я вовремя домой с работы шёл…

– Не надо с уголовниками, – неуверенно просит Денис.

Но на него никто уже не обращает внимания, один только Радж. Гена убегает, а Наташка подходит ко мне и прижимается, обнимает, обхватив руками мою спину. Я тоже обнимаю её за плечи.

– Прости меня, Егор, – тихо говорит она. – Вот за это всё.

– Ну что ты, милая, – вздыхаю я, – как бы иначе я показал, на что готов ради тебя?

Она тихонько смеётся, а Радж проявляет настойчивость, пресекая малейшие попытки Дениса пошевелиться. Наконец, мы замечаем синие всполохи, и к нам приближается Хаблюк на своей золотой колеснице, проезжая между кустов.