Вопреки судьбе, или В другой мир за счастьем - Цвик Катерина Александровна. Страница 9

Живот от таких мыслей заурчал. Эх, еще немного – и он начнет активно расти, и моя беременность перестанет быть секретом. Теперь уже даже и не знала хорошо это или плохо. Конечно, отношение деревенских, по словам Лианем, тут же кардинально изменится, но для меня это как-то дико звучит: я же останусь той же самой девушкой. Рога и когти, как у порождений Темного из местного фольклора, у меня не вырастут. Они просто узнают, что я ношу ребенка. Но не доверять в этом вопросе знахарке у меня причин не было. Однако теплилась надежда, что после этих новостей от меня отстанет Тарак.

Вчера этот пират недоделанный снова нарисовался – не сотрешь. Пришел на подворье к вечеру, когда я воду в дом таскала, чтобы нагреть и помыться после рабочего дня, и уставился. Молчал и смотрел, будто дырку прожечь хотел. Я быстро воду из колодца набрала и в дом, а там Лианем.

– Там пират ваш пришел.

Она поглядела на меня и отложила нож, которым чистила картошку, встала. Только разбойник уже в дверях появился.

– Ну, здравствуй, Лианем, – все также зыркая в мою сторону, поздоровался он.

– И тебе не хворать. Чего пришел? – недружелюбно поинтересовалась знахарка.

– Так позвать тебя к раненому. Он дома у вашей Фаинки лежит.

– Хорошо, сейчас приду. А ты шел бы… – она колко на него глянула и отвернулась, чтобы собрать кое-какие вещи, – …дорогу мне показывать.

– Сама, небось, дойдешь. Чего тебе там показывать? – осклабился он в ответ.

– Старая я, могла и забыть. Давно у нее не была, – и толкнула мужчину в плечо, подгоняя.

Он хмыкнул, снова на меня глянул, но вышел.

Обычно я ходила на такие вызовы вместе с Лианем, училась понемногу у нее, да и вообще старалась запомнить все, что она рассказывала. Она иногда даже проверяла, что я запомнила. Мне же очень не хватало тетради, в которую можно было бы делать записи. Здесь бумага – страшный дефицит. У Лианем, правда, такая тетрадь была, сшитая ею из отдельных листов не очень хорошего качества.

Сегодня я с ней не пошла. Только с облегчением вздохнула и поставила греться воду. Еще Лею нужно было найти. Уж кто в конце дня чумазый, так это она!

А вечером, когда мы с Леей уже собирались ложиться спать, в дверь постучали. Она как раз расчесывала мои длинные волосы, которые целый день, по местным обычаям, были упрятаны под платок. Мы решили, что это Лианем вернулась, и Лея, отдав мне расческу, поскакала открывать щеколду. Однако вместо знахарки на пороге появился Тарак. Он отодвинул замершую в дверях девочку и вошел в избу, которая сразу показалась тесной.

Я замерла под его взглядом и боялась пошевелиться. Он с какой-то первобытной жадностью рассматривал рассыпавшиеся по моим плечам светлые волосы и буквально ощупывал тело взглядом, отчего казалось, что пуританская ночнушка на мне вдруг превратилась в развратный пеньюар.

Мне стало страшно. Никогда прежде я таких взглядов на себе не ловила. Но тут сзади раздался запыхавшийся голос знахарки, которая явно сильно спешила за мужчиной.

– Что встал в дверях? Проводил и иди отседава!

Он перевел на нее диковатый злой взгляд, но Лианем не дрогнула и тихо, но особенно весомо сказала:

– Не доводи до греха, Тарак. Я ведь уже старая, мне душевный покой нужен, а то ум за разум зайдет, и в следующий раз не те травки положить вам в дорогу могу.

На скулах мужчины заходили желваки, и он так на нее, а потом и на меня глянул, что расческа выпала из пальцев. Лея притихла. Пират несколько секунд посверлил знахарку взглядом, что-то прикидывая.

– А ежели она сама захочет? – наконец, сузив глаза, спросил.

– Ежели сама, то Пресветлый вам судья, а я мешать не стану.

Мужчина хмыкнул, снова ожог меня взглядом и, наконец, вышел прочь. Лианем тут же закрыла за ним дверь, а потом, словно лишившись опоры, рухнула на лавку. Котомка сползла с плеча, и содержимое вывалилось на пол.

– Что теперь будет? – спросила я.

– Не знаю. Но насильничать пока точно не станет. А вот как оно дальше повернется – не знаю, – со вздохом ответила Лианем. – Дай, что ли, воды напиться, а то что-то нехорошо мне. А ты, Лейка, тоже не стой столбом, собери вон, что вывалилось на пол.

Так полные невеселых дум вчера спать и легли. А сегодня вечером, только я с работы пришла, он опять заявился.

– Света тебе в дом, Аника.

Я на приветствие только кивнула и взяла зерна, чтобы покормить кур.

– Что смотришь так неприветливо? – во все тридцать два улыбался он. – Давай, что ли, воды наносить помогу, – и тут же ухватился за ведро.

Подобный энтузиазм сбивал с толку.

Тарак не только натаскал воды в дом, но и живность нашу напоил. И все это улыбаясь, посверкивая глазами и посматривая в мою сторону.

– Может, еще чем помочь нужно, хозяюшка? – подошел он ко мне.

– Спасибо большое, но ничем, – все так же с подозрением на него поглядывая ответила, и, к моему несказанному удивлению, он засобирался уходить.

– Ну что ж, – он подхватил со старого покосившегося забора свою безрукавку, оглядел прореху на месте отвалившейся штакетины и даже не спросил, а просто сказал: – Завтра приду забор вам поправлю, – махнул рукой и, насвистывая что-то себе под нос, направился прочь.

– И что это было? – в полном недоумении спросила я у подошедшей Лианем.

Та посмотрела вслед уходящему мужчине и философски произнесла:

– Посмотрим…

…И вот сидела я, смотрела на звезды и задавалась вопросом: что ожидает меня дальше?

В той, прошлой, жизни все было так предсказуемо, понятно и спокойно, что порой ввергало в депрессию. Здесь другие хлопоты и мысли, и тревожно на душе.

Внезапно рядом присела Лея и привалилась ко мне бочком. Я обняла малышку за плечики.

– Ты чего не спишь? Зачем за мной пошла?

– А ты чего не спишь?

– Просто хотела немного подумать.

Мы некоторое время просто сидели, смотрели на звезды и гладкую посеребренную поверхность моря.

– Аника, – посмотрела на меня Лея, – а ты меня точно не отдашь Фаине?

Я с удивлением глянула на малышку. Неужели она все это время боялась, что я верну ее мачехе?

– Конечно, не отдам! Ты что?! Как ты такое вообще могла подумать?

– А почему?

– Потому… – а и правда, как объяснить ребенку простую вещь, что раз уж взяла однажды за нее ответственность, то никогда не отступлюсь, что полюбила ее, как родную? – Потому что теперь ты моя дочь, – наконец, ответила и сама поняла, что так оно и есть. Покрепче обняла девочку и прикрыла глаза, переживая настоящую бурю удивительных эмоций. Как я мечтала когда-нибудь произнести эти слова, подарить свою любовь маленькому человечку… И вот теперь эта мечта сбылась.

– Правда? – взяв мое лицо в ладошки и требовательно заглядывая в глаза, спросила Лея.

– Правда, – улыбнулась я, сдерживая слезы.

– Тогда теперь мне можно называть тебя мамой?

– Если хочешь, – моргнула, и слезинка все же скатилась по щеке.

– Хочу, – твердо ответила девочка и улыбнулась так светло и радостно, что не ответить ей улыбкой было невозможно. – Мама… – обняла меня крепко за шею и разрыдалась.

Мы с ней плакали, смеялись, разговаривали обо всем на свете и, лежа на траве, смотрели в небо и выбирали самые яркие звезды.

ГЛАВА 7

Подходя вечером к дому, я уже видела, что там кипит работа. Тарак не просто поправлял покосившийся забор, он взялся строить его заново!

Я смотрела, как он без рубашки, взмокший, склонился над бревнышком и обстругивал его. Увидев меня, он выпрямился и улыбнулся:

– Света тебе в дом, Аника.

– Ага, и тебе, – в полном обалдении ответила. Прямо не пират, а честный труженик рубанка. – А что это ты тут затеял?

– Так я же вчера сказал: забор буду чинить. Вот и чиню, не видать мне штурвала! Старый ваш совсем пришел в негодность. Только тронул его, как он тут же и завалился, как гнилая мачта. Пришлось вот идти в лес, искать подходящие деревья, разживаться инструментом…