Лапшевня бабули Хо – II: Лестница из черепов (СИ) - Богуцкий Дмитрий. Страница 33

Вокруг тем временем столпилась местная детвора.

— Дядя, а зачем ты это делаешь? — спросил один карапуз, увлечённо ковыряясь в носу.

— Это особый ритуал, малец. Если будешь долго тренироваться — рано или поздно, наверное, тоже через это пройдёшь.

— Дядя, а дай мандарин?

— Бери, но только один!

Приготовления, хоть они и выглядели безумными, сильно подняли боевой дух. Я решил не заезжать в деревню, припарковавшись прямо у той страшной таблички, сразу собрал пожитки и попёр в лес.

Сначала я проверил вчерашнее место, где уже видел вчера скотину — банту там не было, хотя следы лёжки были — куски шерсти, пожёванные ветки и прочее. На всякий случай оставил пару разломленных мандаринок. Потом вычислил направление ветра, сверился с картами маршрутов Янсена и пошёл полукругом к следующей точке, в которой сходилось много маршрутов.

Тщетно.

В общем, оголодавший и злой, я шастал до самого вечера, находя следы то там, то тут, но так и не находил зверя.

Когда начало темнеть, ноги были стоптаны окончательно, хотелось жрать неимоверно — я почувствовал, что проигрываю сражение. Уже подумывал идти сдаваться яогаям, но решил завернуть и попёрся через самое первое место нашей встречи со зверем.

Начинало темнеть. Банту сидела именно там, на той самой лёжке, явно закусившая двумя мандаринками. Достал из сумки два фрукта из трёх последних, раздавил, обновил боевую раскраску, натёр плечи шкурками, остаток съел. Зверь навострился, принюхался… Я пошёл кругом, по спирали, постепенно подходя всё ближе и ближе.

Банту вскочило, бешено раздувая ноздри, когда мне оставалось десять метров. Наши взгляды пересеклись. Я выставил вперёд упряжь, подставив ярко-пурпурным осколком вперёд, в сторону зверя.

И, похоже, сработало! Камень перехватил взгляд зверя, захватил его, и я стал осторожно, медленно приближаться. Пять метров… три… два… Когда оставался один, я осторожно наклонил узду и быстрым движением вставил трензель между зубов и затянул ремень. Голова зверя напоминала лошадиную, только возвышалась сильно выше, да шея была толще — но манёвр мне удался.

Только вот к последствиям я полностью не был готов. Банту дёрнулась, взбрыкнула и потащила меня. Я крепко уцепился начала я бежал, потом мои ноги волочились по земле, больно цепляясь за коряги и корни деревьев, я чуть не уронил сумку.

— Стой! Стой, сучка копытная! — орал я, пытаясь удержать её, а потом сам постарался успокоился и сменил тон. — Тише, тише… Всё хорошо, хочешь, мандаринку дам.

Зверь сбавила темп, я успел перехватить сумку, вытащить мандаринку, протянуть руку и подсунуть в зубы.

Наконец-то банту остановилась, понюхала, слопала, чавкая, фрукт. Потом потянулась к подзасохшим ошмёткам мандаринок и у меня на ожерелье — скормил и их.

— Ну и чего? Подружились мы, ага? — я почесал зверюгу за ухо и осторожно потянул поводья. — Ну, чего, погнали. Кусаться не буду! И ты не кусайся. Как тебя назвать-то… Давай назову тебя Мандаринка!

Всё оказалось даже чуть проще, чем я думал. С необъезжанной лошадью возиться пришлось бы куда больше. Мандаринка поупиралась — но всё же пошёл. Мы дошли до деревни — а там яогаи своими магическими способами уже обо всём узнали, и меня ждал шумный приём.

По всей деревне горели цепочки костров, мне тут же протянули два сочных окорока, а затем какой-то новый незнакомый мужик, коренастый, по пояс голый, протянул здоровенный и ржавый меч, сверкнув алыми глазами.

— Чан Гун предпочтёт принести жертву сейчас — или потом? — прошипел яогай.

Вот же блин! Неужели это часть испытания? И как теперь квест от такистов завершить? Об этом я не подумал. Да и без того — резать Мандаринку, хоть она и изрядно потрепала мне нервов, совсем не хотелось.

— Эм… чего? Мандаринку надо в жертву принести⁈ А это обязательно?

Глава 42

Звонок с того света

Яогай нахмурился, явно не понимая моих сомнений.

— Это добыча Чан Гуна!

— Но я и без этого прошёл испытание! Я поймал священное животное, ведь так?

Члены семейства синхронно завикали. Серебристая Поросль вышла из толпы и обвила мою шею тонкими руками.

— Чан Гун прошёл первое испытание. Добыча должна быть съедена и принесена в жертву богам, в которых верит Чан Гун.

Снова полезла целоваться, но была выдернута обратно «тёщей». Я попытался выкрутиться из ситуации.

— Не, дорогуша, ничего подобного, — покачал головой. — Я просвящённый даос, и вообще когда-то был атеистом. Моя религия говорит мне оставить животное в живых, потому что в его убийстве никакого смысла

— Ясно, — кивнул первый яогай с пониманием. — Чан Гун решил оставить животное про запас! На холодные и голодные годы.

— Именно так. Запасной паёк, — вздохнул я. — А пока её следует беречь и хорошенько накормить. Завтра я её заберу.

Что ж, раз такое объяснение достаточно — то пусть будет так. Спорить никто не стал — уздечку у меня перехватили и отвели в стойло.

— Чан Гун прошёл первое испытание! — провозгласила Огненная Гортань. — Чан Гуну следует пополнить силы перед вторым.

— Что, сразу второе⁈

Кристофер подмигнул.

— Ага! Уже всё готово, — и сказал вполголоса. — Я говорил — тебе понравится.

А затем яогаи набросились на меня. Я не успел среагировать, так бы по морде дал хоть кому-то. Меня схватили четверо, принялись тянуть, тащить в разные стороны. Сначала я подумал, что меня собираются четвертовать, но секунду спустя успокоился — понял, что меня всего лишь раздевают.

С меня стянули всю одежду. Я оглянулся — раздели и Серебристую Поросль, её подхватили три женщины, включая «тёщу». А затем нас понесли куда-то вдоль цепочки из костров.

Блин. Блин. Меня несут, чтобы принести в жертву? Чтобы сварить? Или, чтобы мы с балериной…

Пожалуй, последний вариант напугал даже больше предыдущих. Я уже надумал всякое, и понял, что совсем не хотел бы, чтобы всё произошло именно сейчас и именно так… Ну, то есть, мой юношеский организм тут же весьма

обрадовался, но вот разум подсказывал — не надо. Остановись. Сделай что-нибудь!

Я стал брыкаться.

— Эй, мужики? Может, перенесём на завтра?

Нас отнесли к маленькому деревянному домику, стоящему на берегу ручейка. Из трубы дома шёл густой дым. Распахнули дверь, и…

— Второе испытание Чана Гуна — вместе со своей будущей женой второй младший муж должен пройти испытание огнём и водой!

Вдруг я понял, в чём состояло второе испытание. Банька. Простая банька, весьма даже похожая на русскую. Более того — там даже веники оказались, да ещё такие приятно-пахучие, из эвкалипта.

Меня сразу сгрузили на горячущую лавку, а Серебристая Поросль вошла следом. Дверь за нами закрылась.

Пару секунд я разглядывал её под тусклым огнём очага. Какая ж она худая! Хотя… там, где надо… всё оказалось вполне себе, видимо, прочный костюм балерины скрадывал все волнующие неровности. Не удивлюсь даже, если реципиент по возрасту была ближе к тридцати годам, просто маленький ростик в совокупности с профессией и одеждой девушку сильно молодили. Только вот волосы грязные, спутавшиеся — интересно, она мыла их хотя бы раз после подселения в это тело?

— Ну и что теперь?

— Мой второй муж, — сверкнула она глазами и смахнула с чёлки выступивший пот. — Теперь мы должны вспотеть и избить друг друга кустами!

— А! Это я с радостью!

В её глазах впервые прочиталась неуверенность.

— Серебристая Поросль боится воды, — предупредила она.

— Ну, придётся потерпеть. Это в тебе привычки прошлого мира говорят. А твоему текущему организму вода полезна.

Ни за что бы не подумал, что на тропическом побережье пригодится навык парения в баньке. Интересно, это Кристофер придумал, или у них у самих какая-то похожая традиция есть? Мой новый организм оказался не вполне к такому готов, но я предположил, что это может быть полезно моим застоявшимся меридианам.

— О, хорошо-о! Ой, горячо!! Ой, мокро! — вопила краснющая дочь князя огненных демонов, а я знай дело — хлестал её по бокам и по мягкому месту «кустами», то есть вениками. — А теперь пришло время хлестать Чан Гуна!