Дыхание севера (СИ) - Еслер Андрей. Страница 8

Тут на основную трибуну поднялся распорядитель гонок, ударил в огромный бронзовый гонг и заявил:

— Минутная готовность до старта!

Что ж, счёт пошёл на секунды. Я невольно нашёл глазами Астрит, внутренним чутьем ощущая, как к ней движется чужой порыв магии. Дёрнулся было помочь, открыл рот, чтобы предупредить, но тут раздалось:

— Три!

— Два!

— Один!

— Старт!..

Глава 4

Наших бьют!

— И эту боль мне придётся терпеть постоянно? — процедил я сквозь зубы, упираясь мокрой спиной в ствол упавшего дерева.

Ночные сумерки, окутывающие обрыв, скрывали меня от комендантского патруля, позволяя спокойно тренироваться с наставником.

— Придётся, парень, — со вздохом отозвался Раззарт. — В лазарет идти нельзя, сам понимаешь.

Да, я всё прекрасно понимал: старик выяснил, что целители могут мне помочь с проблемой каналов, только вот через пару дней после происшествия с Астрит по городу поползли слухи о том, что городская стража перетряхивает всех относительно сильных магов и проверяет их состояние. И в этих слухах фигурировал пропавший склад и какая-то пострадавшая старушка, которая неосмотрительно протянула руку к воронке. В итоге её рука ниже середины плеча просто перестала существовать.

Пострадавшую мне было жаль, но ничем помочь я тут всё равно не мог, да и её лечение оплатили в государственной клинике за дачу самых подробных показаний. По крайней мере, так говорили слухи: я сам высовываться в город сейчас вообще не рисковал. Астрит косилась на меня, но вопросов больше не задавала, мы вообще почти перестали общаться, пусть и продолжали жить в одной комнате, но как будто в разное время. Однако по настоянию древнего духа я первым завёл разговор и составил с ней алиби для нас обоих, если вдруг начнут задавать вопросы. Девушка, старательно отводя от меня глаза, выслушала и согласилась. Почему-то мне казалось, что я вижу в её уклончивом взгляде вину.

Раззарт описывал состояние моего дара как некое воспаление каналов, по которым текла магия внутри тела. И утверждал, что пользоваться ими сейчас категорически нельзя, иначе положение только усугубится. Более-менее здоровых потоков было очень мало, но именно по ним пока что направлял дар наставник, позволяя мне творить магию хотя бы ограниченно. И с этим запасом я пытался хоть как-то подготовиться к предстоящей гонке.

— Что за невезение, то с контролем были проблемы, теперь вот с магией в целом! — в сердцах ударил кулаком по холодной земле. Я уже научился правильно говорить с наставником мысленно, но, будучи и так большую часть времени в одиночестве, предпочитал делать это вслух, создавая иллюзию нормального разговора.

— Будь ты хоть немного умнее того пня, на который опираешься, ты бы понимал, что всё в порядке у тебя было с контролем, только вот твой непомерно большой резерв не давал тебе нормально адаптироваться. А эти горе преподаватели так и не поняли, что в первую очередь тебя надо было учить дозировать магию, чтобы она не выходила за рамки твоих навыков контроля.

— Это всё прекрасно, только сейчас это никак не поможет мне выиграть гонку, — отмахнулся я от пространных размышлений старика.

— А тебе так нужен этот императорский бал? — хмыкнул Раззарт.

Я покачал головой, ответил твёрдо:

— Я просто не хочу проигрывать.

— Если бы была возможность отказаться… — начал наставник.

— Но её нет! — отрезал я. — Эта гонка — своеобразный обязательный экзамен, пусть тут и не ставят оценки. На нас будет смотреть вся столица!

— Ну конечно, вы же гордость академии, — сарказм в голосе Раззарта стал почти физически ощутим. — Тебе сейчас нужен максимальный магический покой! Если целители решат обратить на тебя своё внимание, то всё поймут! И ты загремишь в место куда похуже, чем тюрьма.

— Как победить в гонке, не привлекая внимания санитаров, — хмыкнул я тихо.

Но несмотря на весь скептицизм, которым было полно отношение Раззарта к предстоящему испытанию, он помогал мне найти приемлемый выход из положения. Когда я попытался экспериментировать с заклинаниями, стараясь сделать их короче, чтобы не затрачивать так много сил, то что-то напутал и отключился. В себя пришёл под громкое ворчание старика, узнал даже пару новых синонимов слова «тупица» на старом наречии.

— Если ты так хочешь себя убить раньше положенного срока, то просто сделай пару шагов к обрыву и прыгни! — разошёлся Раззарт.

Я терпеливо переждал волну слабости и поток негодования древнего духа.

— Так подскажи мне способ, как не быть последним и при этом не увеличить нагрузку на свой дар! — попросил, вскидывая глаза к ночному небу в связи с отсутствием альтернативы. — Ты же всё бухтишь на современное обучение, так предложи что-нибудь из великого древнего арсенала!

Выпалил чисто чтобы выговориться, но старик неожиданно надолго замолчал. Я подождал, походил по кромке обрыва, со смешком представляя, что действительно могу упасть и свободно полететь вниз в черноту.

— Знаешь, а предложу, — заставил меня вздрогнуть его неожиданно раздавшийся голос. — Есть один нюанс, который мы можем использовать.

— Это какой же? — заинтересовался я, отходя от края.

— Сейчас тебе подойдёт далеко не каждое слово силы, да и не только им можно сузить зону влияния стихии, но и изменив сам объект её приложения. Если ты прикажешь капле воды испариться, а затем снова выпасть дождём, то это одно, а если попытаешься сделать то же с озером, то твой резерв будет уничтожен. Пример, конечно, грубый, но смысл, я думаю, ты уловил. Твоё судёнышко для гонок само по себе довольно неустойчиво, но в этом и основное предназначение предстоящего соревнования — научить вас балансировать не столько физически, сколько магически. Вы должны будете взять под контроль две первостихии: вода поднимет волну, ветер даст силы парусам, они обе в балансе смогут удерживать доску, не давая ей опрокинуться. Пусть в малых долях, но это очень тонкая настройка, особенно когда речь идёт не о индивидуальной, а о массовой гонке. Там вы будете невольно мешать друг другу, особенно погодники, для которых характерен размах работы со стихией, — чем больше говорил старик, тем сильнее я слышал в его голосе пробуждающийся азарт, и мои губы сами собой растягивались в улыбке. — Мы подерём тебе слова не просто из древнего языка, а из его диалектов, которые сейчас, судя по всему, уже забыли. За основу, насколько я понял, у вас взяты три вариации самых обширных степных регионов. Но это не всё богатство древнего языка, раньше у каждого небольшого народа была своя зона обитания, и появлялись слова, характерные только для них. Но в целом, слов было гораздо меньше, чем в современных языках. Сейчас у вас столько слов можно подобрать для одного только значения: разделить, разомкнуть, разбить, растащить… С точки зрения приложения магии это практически одно и то же. У древних такого разнообразия не было.

— И как же тогда общались? — я вырвал травинку, закусил её, с любопытством слушая древнего духа.

— Ну, я не жил в настолько стародавние времена, когда на языке древних говорили, а не призывали магию, — хмыкнул старик. — Но ходят слухи, что древние подкрепляли свои слова чёткими мыслеобразами, поэтому им и не нужно было детально описывать что-то. Их слова не имели интонации, они разделяли речь и эмоции. За эмоциональную окраску отвечал образ. Когда магию творили мы, мы это понимали. А сейчас всё в кучу, да ещё и поделённое в разы.

— И ты научишь меня правильно использовать магию?

— Да, как только ты восстановишься и ещё немного доучишься. А сейчас мы составим для тебя максимально точные и короткие заклинания, которые ты будешь применять на своей гонке, раз уж так рвёшься. Я помню далеко не все диалекты, но что-нибудь для тебя мы подберём даже из моей дырявой памяти.

После этой тренировки я вернулся в комнату очень поздно, дико уставший и как будто чувствовавший каждый свой магический канал, ноющий от боли. Стоило мне открыть дверь, как тут же встретился с пылающими серыми глазами.