Искупление Дамира - Сакру Ана. Страница 16

- А кто сказал, что у нас вообще что-то должно получиться? - шепчу раздраженно, ускоряя шаг.

Дамир же наоборот вообще останавливается. Оборачиваюсь. И внутри обрывается что-то. У него такой вид...До меня так резко доходит, как это все звучит для него, и какая я, наверно, сука, что хочется одновременно плакать и под землю провалиться. Подхожу, прикасаюсь к его окаменевшему плечу, неуверенно сжимаю сквозь ткань рубашки, заглядывая в черные непроницаемые теперь глаза.

- Боже, Дам, извини. Просто он мне не приятен и все. А ты давишь- давишь...Я не это имела ввиду...

- Я понял, что имела ввиду. Пошли, - холодно кивает в сторону ушедших вперед мужчин.

- Дам...- повторяю умоляющее.

Да, теперь мне приспичило во что бы то ни стало поболтать по душам, вот только Дамир стал категорически против.

Ничего не остается, как понуро топать рядом, догоняя остальных. Это все Каретников виноват.

6. Дамир

- Моя - следующая, - убрав руки в карманы, зачем-то сообщаю Жене.

- М-м-м, - неопределенно мычит, проводя ключ картой по замку и толкает дверь своего номера.

Подаю ей ее чемоданчик. Забирает. Застывает на пороге и поднимает на меня свои завораживающие, прозрачные как голубой лед глаза.

- Зайдешь?

Пожимаю плечами, разглядывая ее. Не верю, что она действительно этого хочет. Будто нехотя спрашивает, блеклая вся. Так мужчину в номер не зовут. Да и меня до сих пор коробят брошенные ей слова. Может и глупо, но поделать ничего не могу. Отдачи от своей женщины хочу, чтобы с радостью принимала меня, а Женька...

- Ты не устала с дороги?

- Устала, - кивает, слабо улыбаясь и делая шаг от меня вглубь номера.

Ну вот опять. Пытаюсь подавить накатывающее раздражение, но как тут подавишь, когда она улыбается, только поняв, что я хочу оставить ее одну?

- Отдыхай лучше тогда, - чудом в тоне не слышно моих истинных чувств.

Женя улыбается шире и, кажется, даже с облегчением выдыхает.

- Зайдешь через два часа?

- Да, - киваю.

Прикусив губу и еще раз благодарно улыбнувшись, хлопает перед моим носом дверью. И даже не пытается прикоснуться, поцеловать. Опять. Вся ушла в себя. Дергаю душащий галстук, направляясь к своему номеру. Внутри глухо кипит. Невозможная она. Невыносимая…

И больше всего раздражает, что другая бы так себя вела - я б и не заметил, наверно. А с Женькой… Пилит без ножа.

И как это со мной случилось? Когда?

Захожу в свой номер. Скидываю сумку прямо на пол в коридоре. Стягиваю порядком надоевший галстук, проходя в спальню. Ослабляю воротник, расстегиваю запонки, засучивая рукава, выхожу на просторный балкон. Здесь хорошо - первая береговая линия, отличный вид, с моря дует влажный ветерок, охлаждая лицо, несмотря на стоящую жару. Кошусь на соседнюю балконную дверь, за которой сейчас хозяйничает Колючка моя. Внутри ворочается неудовлетворенность. И вдруг навязчиво хочется все-таки зайти.

До банкета еще три часа...

Что она сейчас делает, м? За плотными занавесками ничего не видно. Принимает душ, разделась и легла? Перегородка между нашими балконами тонкая и невысокая. Легко перемахнуть...

Гипнотизируя Женькину стеклянную дверь, достаю зубами сигарету из пачки и чиркаю зажигалкой. Отворачиваюсь к безбрежному морю, выпуская сизый дым. Картинки сегодняшнего дня кадровой нарезкой проносятся перед глазами.

Пытаюсь анализировать.

Очевидно, что Женька врет насчет Каретникова. Как увидела, разом замкнулась вся. Будто лампочку внутри нее выключили, а шипы достали. Так и ходила с непроницаемым лицом по складу, все время стараясь от него подальше оказаться. Слушала вполуха, не вникая ни во что, хотя обычно очень бойкая, когда дело касается работы. Да и вообще… И Каретников тоже принципиально на нее не смотрел. Как ближе Женька случайно подойдет, так у этого Никиты глаз так и бегает.

Значит, было...

Может, расстались нехорошо. Может, наоборот, так хорошо, что теперь и смотреть друг на друга больно - печет. Мы вон, когда с Женей в лифте столкнулись после того, как она меня одного у деда оставила, так я тоже спокойно на нее смотреть не мог. Аж скрутило всего, как увидел.

Так что, может быть, и не зажило у них ничего? Потому она меня к себе не пускает? Куда уж тут пустишь, когда занято.

Мля…От одной мысли тошно.

Ну, вот что мне думать, а? Я ж сам такое себе надумаю. А Женька...

Ну, не трясти же ее, пытаясь правду выбить?

Хотя хочется. От одной мысли руки так и сжимаются в кулаки. Схватил бы и...Не знаю, не отпускал просто, пока не скажет.

Да и как мне работать с ним? Важно это - нет? Так-то плевать. Что уж, люди все взрослые, было и было. Вот только что? Знать хочу, чтобы по кругу в голове не гонять.

Тушу сигарету. Упираюсь руками в перила балкона, покачиваясь и снова гипнотизируя Женькину стеклянную дверь. Кажется, угадываю ее мелькнувший тонкий силуэт за плотными занавесками.

Не выдерживаю.

В два шага пересекаю свой балкон и махом перепрыгиваю перегородку. Дергаю ручку ее двери - поддается. В номере, идентичном моему, пусто. На кровати валяется ее сброшенная одежда, слышен шум воды из ванной. Душ принимает Колючка моя.

Что ж...

Избавляюсь от рубашки, брюк, носков. Остаюсь в одних боксерах. По телу пробегает жаркая дрожь предвкушения. Медленно подхожу к ванной, чувствуя, как кровь густеет, закипая.

Голая там, мокрая, разгоряченная водой...

Дверь, конечно, открыта. Не думала, что кто-то придет. Беззвучно захожу. Прогретый влажный воздух парит. Женька в запотевшей душевой кабине ко мне спиной. Не слышит, что пришел. Медленно ведет мыльной мочалкой по своему изящному телу, опустив голову. Силуэт ее расплывается за матовым стеклом, лишь попка, прижатая к прозрачной дверце, видна мне хорошо. Сглатываю, ощущая себя каким-то пещерным человеком, пялясь на ее задницу сердечком. Член дергается в боксерах. Торопливо их снимаю. Мысли о каких-то расспросах мгновенно вылетают из головы, оставляя лишь тянущее недовольство в груди и желание поскорее взять.

Прочувствовать, что все-таки моя.

Толкаю дверь душевой. Женя испуганно отпрыгивает, вжимаясь спиной в противоположную кафельную стену. Глаза шокировано округляются.

- О- о-о, - протяжно тянет через секунду с облегчением, - Ты?!

- Кого-то другого ждала? – криво улыбаюсь, за ухмылкой скрывая вспыхивающую опасными искрами ревность.

- Дурной…- ласково и хрипло. Так, что во мне разом тает все.

Натянувшаяся было пружина со звяканьем отпускает, и остается только требовательное желание, топящее меня.

Шагаю к ней. Нетерпеливо вжимаюсь в нежное тело, вынуждая Женьку отступить к стене, прижаться к ней спиной.

- До смерти перепугал...- выдыхает с укором, обнимая меня за шею и задирая вверх голову.

Такая мягкая, горячая, мокрая, что меня ведет.

- Прости, не подумал, - бормочу, сжимая ее тонкую шею ладонью и наклоняясь к приоткрытым губам.

Пускает сразу, язычком ведет по моему, лаская. Вкусная, ягодная. Короткие ноготки хаотично скребут по моему затылку. Выгибается, прижимаясь ко мне острой девичью грудью и нежными бедрами. Не могу сдержать рваный выдох, когда стоящий член вдавливается в ее мягкий живот. Женька мурлычет что-то довольно, и просовывает руку между нами, чтобы обхватить ладошкой подергивающийся от приливающей крови ствол. Ведет пальчиками вверх - вниз - вверх- вниз, всасывая в такт мой язык, и кажется, еще минута, и я кончу ей в ладонь, так и не добравшись до основного. Закрываю глаза, углубляя поцелуй и толкаясь ей в руку. По позвоночнику будто кипяток течет. Сбивающееся дыхание смешивается, становясь одним.

Ежик мой разрывает поцелуй и скользит губами по моему подбородку, шее, облизывает дернувшийся кадык, прикусывает ключицу, ладошка сильнее сжимает, второй гладит спину. Спускается губами ниже к животу. Дергаю ее обратно вверх, рыкнув, потому что сейчас больше всего в нее хочу. Так остро, что низ живота немеет от тянущей потребности. Выпрямляется, поднимая на меня мутные от кайфа глаза. Ни льда, ни стекла в них сейчас...Только дурманящая, переменчивая ртуть завораживает. Люблю, когда такая. Вот бы всегда...