Прощай, Герой (СИ) - Француз Михаил. Страница 10

Как, при таких вводных, вообще можно доверять какие-то серьёзные решения Искусственному Интеллекту? Ведь глюканёт же обязательно. Да ещё и в самый ответственный момент. И самым непредсказуемым образом. Законы Мёрфи ещё никто не отменял. Поэтому, мой принцип: любые сколько-то ответственные решения — только на ручном управлении!

А так, да — моя броня умела всё, что умел и «Марк-1»: была крепкой, могла ходить, могла летать, имела кучу наступательных вооружений. У не только «реактора» не было. Его с успехом заменяли местные «ядерные» технологии. А так, да — у неё даже система самоуничтожения была, если что.

Забрало шлема поднялось, нагрудник и выпрямленные руки раскрылись вперёд и в стороны, пояс и ноги тоже. Я вышел из брони, а она осталась стоять на месте.

Зачем? Ну, возможно, чтобы спровоцировать нападение. Что, к сожалению, маловероятно. Думаю, пока моя «радиоактивная» броня вообще в Крепости, те Хайи, дальше стен вряд ли сунутся. Я б, по крайней мере, на их месте, точно не сунулся бы. Подождал бы, пока цель расслабится и отойдёт подальше. Подальше и от брони, и от проклятых болот. Ведь, как ни крути, а торчать в мертвом форте долго не будешь, а в хоть сколько-то обжитые места в этой «Фукусиме» не сунешься.

Вот только, у меня был ещё один козырь, который делал всю данную цепочку рассуждений бесполезной.

А броню я снял только для того, чтобы удобнее и быстрее было проходить через двери и подниматься по лестницам.

Что ж, разочарование было предсказуемым, от того и не было разочарованием. Ну, почти. В гостиничном номере моей сумки со всем её содержимым не было. Спёрли гады.

Нет, ну а как же иначе? Я б тоже спёр — нормальная же тактика: лишить противника ресурсов и обогатиться самому.

Но зайти и проверить всё равно стоило. Хотя бы для того, чтобы увидеть тела Васи и вестового, так и лежащие: один — на диване, другой на кресле. Оба тела, естественно, без голов. При взгляде на них, ладони мои сами собой сжались в кулаки. Пришлось сделать серьёзное волевое усилие, чтобы переключиться обратно в ценично-равнодушно-отстранённый «режим». В котором все чувства и эмоции притуплены, словно бы подушкой прижаты. Когда ходишь, что-то делаешь, но воспринимаешь окружающее, как через вату. Занимаешь мысли чем угодно, кроме оценочных суждений. Когда труп — это просто труп, мёртвое тело. Тяжёлое, неудобное, грязное, возможно, уже и вонючее, но просто труп. Вещь. Предмет. А не останки конкретного человека, совсем ещё недавно бывшего живым. Отвечает только на вопрос «Что?», но ни в коем случае, не «Кто?».

Однако, «режим» не означал, что я ничего не понимаю. И точно не означал, что не запомню.

Вещей моих не было. Ни сумки, ни доспехов, ни запасной одежды. Представляющих для меня интерес документов в кабинете Коменданта, тоже не нашлось. Разве только мой экземпляр Договора с Ганолом, Фландрией и Уэстом по поводу общих границ, который я, уходя в «Инстанс», оставил Виконту Хантеру на сохранение… Сам Зигфрид обнаружился в своей спальне, в своей кровати. Естественно, без головы. Но смертельной для него оказалась рана в грудь: точный, почти хирургический укол в сердце, убивший его мгновенно. Спящим. И в ране этой ощущалась знакомая уже мне ядовитая энегргия.

Такая же рана была и у его денщика в соседней комнате, и у дежурного возле дверей кабинета.

Вообще, никто из тех, чьи тела я за время своего быстрого обхода важных точек Крепости обнаруживал, судя по этим телам, даже не пытался оказывать сопротивления. Да и вообще, если смотреть по положениям этих тел, все они спали в тот момент, когда были убиты. Даже те, кто, вроде бы и не должен. Кому это по службе было не положено. Вроде тех же часовых возле арсенала, полковой казны или… комнаты управления Телепортом.

Казны, естественно, не было. Двери Арсенала вскрыты. Пропало из него что-то или нет, мне судить сложно — я не знаю, что там должно было быть по описям, актам, формулярам, и что было по факту на момент нападения. Низкоранговое оружие и доспехи лежали на своих местах. Но несколько сундуков были взломаны и пусты. Телепорт был разрушен. Крепостной щит — тоже. Но его я, судя по всему, сам разрушил при «отступлении», перегрузив, когда пробивал стену своим лбом, как тараном. Ну и окончательно добил своим возвращением через ту же дыру (ворота ж были закрыты, а стража мертва) в моём «фонящем» доспехе.

Крепость Фэр, в нынешних местных реалиях, перестала существовать, как стратегический военный объект, став просто большим, красивым, бесполезным строением, не пригодным ни к обороне, ни к переброске войск. Обидно.

Из интересного, я нашёл на одной из полок арсенала сумку с расширением пространства, средненькую, но в моей ситуации, и такой рад будешь. Ведь, вроде бы, я Артефактор. Могу скрафтить себе гораздо круче за десяток минут «на коленке», даже без специальных инструментов, но… для этого нужны «ядра». «Чистые» «ядра». А весь мой запас умыкнули грабители. «Чистить» же новонабранные — долго и муторно.

Ещё нашёл несколько смен одежды, кое-какие материалы, запас сухофруктов, не подпавший ещё под излучение моих доспехов, так как кухня от центра плаца была далековато.

Да и всё, в общем-то. Разве что, ещё документы. Точнее, записи в них. У Коменданта и у дежурного по Телепорту. Записи, в которых говорилось об убытии Армана вместе со всем его военным корпусом вечером того же дня, как я закончил гонять Гарнизон и отправился отдыхать.

Что ж, понять их можно было: миссия закончена, задерживаться, дожидаясь, пока я проснусь и снова начну «строить» всех «рядами и колоннами» — желание тоже не большое. Поэтому, в ночь. Домой-то оно и в ночь не в падлу свернуться и умотать. После многомесячного «командировочного» сидения у черта на рогах — уж я-то по себе знаю. Сколько командировок прошёл за девять-то лет.

И то ещё удивительно, что Арман сразу не умотал по моему возвращению. Ещё неделю зачем-то со мной тут тусовался, подставляя свои войска под мои репрессии. Хотя, возможно, он ждал Приказа от Императора, который как раз накануне и пришёл по средствам защищённой правительственной связи, о чём была отметка в журнале у Коменданта…

Да уж, удачнее момента для нападения не придумаешь: Хайлевельные войска из Крепости ушли, цель утомлена, Гарнизон утомлён и измотан. А дольше ждать нельзя — цель уйдёт Телепортом в столицу.

Может, зря я отказался вместе с Арманом ехать? Ведь он предлагал. И даже не один раз. Вот и довыёживался, «самостоятельность» и «независимость» свою выказывая. Довыделывался «сам-сусам». А теперь две тысячи человек мертвы. А я жив. Пока жив.

Я понимаю, зачем это всё было устроено: вырезание Гарнизона моей Крепости. Это приём психологической борьбы. Попытка вызвать у меня чувство вины, раздавить меня этим чувством. Подорвать моральный дух. Заставить делать опрометчивые шаги, начать ошибаться…

И это могло сработать с кем-то имеющим похожий со мной психологический портрет. Был лишь один нюанс: я свой «портрет» знал. Старательно изучал его ещё на Земле. И чувство вины… научился от него избавляться.

Все эти две тысячи смертей… не я их убивал. Не мне и вину за это тащить. Не я гнал их в солдаты, соблазняя и увлекая высоким жалованием. Не я тащил их в новую Имперскую Крепость, соблазняя льготами, коэффициентами, выплатами и вакантными должностями. То же касаемо и гражданских. Все понимали, что Крепость на границе с Серийной «Уважухой» — это риск. Однако, так же понимали и то, что, где риск, там и прибыль.

Не получится на меня вину переложить. Не возьму. И действовать буду без лишнего надрыва и спешки, включая голову. По крайней мере, постараюсь.

Закончив свой беглый осмотр Крепости, я снова залез в броню и потопал уже в ней в подвал арсенала — он был один из самых глубоких. Уж мне-то хорошо это было известно, я ж, в конце концов, один из тех, кто строительством этой Крепости занимался: канализации, водоканалы и подвалы — моя работёнка.

Спустился в подвал и дверь за собой закрыл. Спустился не один, а в компании всех своих Головорезов с Мусорщиками. Перед уходом позволил себе один единственный сентиментальный поступок — забрал так и валявшуюся на полу гостиницы дверь, ту самую, из массива «дуба», сорванную с петель и пробитую очередями стрел ночного лучника. Отнёс к куче черепов. Там грубо острогал до формы стандартного креста без надписей и украшений. Без косой перекладины. Просто крест. Просто дубовый.