Черные ножи (СИ) - Шенгальц Игорь Александрович. Страница 13

Михалыч, увидев нашу явившуюся в цех пару, вопросительно поднял правую бровь, но Леха тут же замахал у него перед носом справкой из милиции, и начал было объяснять суть произошедшего, однако бригадир, мгновенно понявший, что причины для опоздания имелись, и весьма серьезные, прервал его разглагольствования:

— Позже расскажешь, работы много! Включайтесь!

У меня громко заурчало в животе. Петр Михайлович услышал этот звук, несмотря на шум, царящий в цеху, и тут же обратился к остальным членам бригады: щербатому Воронину, хитрому Филиппову, кряжистому, словно столетнее дерево, Казакову.

— Дайте пацанам пожрать чего-нибудь!

В итоге нам выделили немного продуктов из личных запасов, которые мы с благодарностью в секунду схарчили. Стало легче, а потом пошла работа, и было уже не до размышлений.

Танкоград при полной загрузке выпускал до трехсот полностью собранных Т-34 в месяц, не считая производства и совершенствования других моделей. Это был поистине великий труд. Станки переносили из цеха в цех, реконструировали, дорабатывали, нужны были свежие штампы деталей, требовалось успеть обучить специалистов работать с ними. А после еще обкатать танки на полигоне, пристрелять орудия, проверить на сотни мелочей, прежде чем отправить машины на фронт, но производственного брака практически не случалось. Комбинат напрягался, раздуваясь мощными мышцами борца-тяжеловеса, поднимающего непомерный для обычного времени груз. Связки трещали, суставы скрипели, но организм справлялся, выискивая ранее неизвестные источники сил.

— Дима, тут к тебе пришли… — Михалыч тронул меня за плечо. Время близилось к окончанию смены, но я чувствовал себя физически нормально. По сравнению со вчерашним днем, меня более не выключало из бытия. Я постепенно адаптировался.

Обернувшись, я увидел Анастасию Павловну, стоявшую сбоку от танка в своем белоснежном халат, и с неизменно строгим выражением на лице.

— Буров! Вы почему не зашли с утра в медсанчасть для проверки?

— Я не мог… в милиции был.

В ответ она покачала головой с таким видом, словно этот факт ее нисколько не удивил.

— Понятно, натворили чего-то… впрочем, я так и думала. С вашим-то безобразным поведением…

— Он вообще-то целую банду грабителей обезвредил! — возмущенно выкрикнул Леха, обидевшийся на такую несправедливость. Спасибо, друг, теперь вся бригада пялилась на меня, как на инопланетянина. — У нас и справка есть!

— Не врешь? — тут же вклинился любопытный Филиппов. — А ну, покажь справку!

Пока Алексей демонстрировал свой документ, пока пересказывал подробности, прошло некоторое время. По итогам рассказа бригада осталась в радостном шоке — еще бы, один из своих оказался настоящим героем. Это же надо, банду грабителей и убийц взять практически голыми руками! Повезло, что Леха не присутствовал при самом действии, и мог сейчас рассказывать только то, что самостоятельно домыслил после, но и этого хватило. При третьем пересказе история начала обрастать совершенно новыми невероятными подробностями: число бандитов росло, а я стал похож на простого советского супергероя, разве что лазерными лучами из глаз не стрелял — это просто Леха еще не додумал, уж он-то сто раз перечитывал «Гиперболоид» и такую деталь непременно использовал бы, если бы вовремя сообразил.

— Все с вами понятно, Буров! Чтобы с утра зашли в медсанчасть! — почему-то сердито сказала Настасья, когда Леша замолчал, а потом развернулась и ушла, гордо задрав подбородок вверх.

Не поверила Леше? Или обиделась на что-то? Странно.

— Испугалась за тебя, — пояснил Петр Михайлович, правильно оценив мое недоумение. — Бабы — они другие, чувствуют иначе. Не бери в голову, парень, ты все сделал правильно!

В прошлой жизни я вовсе не чурался женского общества, но… как-то не зацикливался на отношениях. Есть с кем провести свободный вечер — отлично, нет — всегда под рукой планшет с книгами и фильмами. Но в Анастасии Павловне — и почему я даже мысленно называю ее по имени-отчеству? — было нечто особое. Я даже не знал, как назвать это качество. Пожалуй, смогу подобрать лишь одно определение — она была настоящая. Просто не попадались мне такие девушки прежде. В тех других всегда чувствовался расчет, некий обдуманный план. А тут все вышло само собой, и уже ничего не изменить. Я пропал.

И, неужели, она тоже что-то почувствовала ко мне? К простому пацану на несколько лет младше ее? Быть не может. С другой стороны, как же иначе это все объяснить…

Мужики из бригады, которым до моих душевных переживаний дела не было, одобрительно хлопали нас с Лешей по плечам и спинам.

— Главное, оба живы остались! — выразил общее мнение Воронин. — Молодцы, ребята!

Леха, надулся от гордости, как пузырь, чувствуя и себя причастным к моей победе. Я же хотел бы, чтобы эта история забылась, как можно скорее… но понимал, что так мне не повезет. Придет письмо из милиции в заводоуправление, еще и грамоту какую-нибудь вручат, как пить дать — лейтенант же пообещал. И тетке обязательно сообщат — это самое неприятное. Эх, не избежать мне очередного разговора по душам.

Позже, когда смена кончилась, и мы вышли на улицу, Леша сообщил:

— Я придумал, где ты будешь меня учить драться!

— И где же? — вот ведь пристал, как банный лист. Впрочем, я сам виноват, и утренние события лишь подстегнули его желание стать таким же сильным, как я. Придется учить.

— У меня есть ключи от подвала. Там холодно, но сухо. Тридцать квадратов площади. Хранится всякий дворницкий инструмент: метлы, лопаты, ломики. Сложим все в сторону, и место будет. Нормально?

— Вполне, — обрадовал его я. — Ты все подготовь сам, пожалуйста. Нам нужен мягкий настил и немного света. Еще желательно гири и гантели, лавку и «коня», но если не найдем, не страшно.

— Сделаю! — важно кивнул Алексей, и тут же совсем по-детски вскрикнул от восторга, глядя куда-то в сторону: — Смотри! Смотри! Что это?

По проспекту двигался непривычный транспорт. Я-то сразу опознал троллейбус, пусть и несколько угловатый, с непривычными формами, но узнаваемым силуэтом, цеплявшийся «рогами» за провода и освещавший дорогу двумя глазастыми фарами, а вот Леха обомлел от восторга. Но потом все же сообразил.

— А я знаю! Это же троллейбус, в «Челябинском рабочем» писали! — мой друг подпрыгнул на месте от избытка эмоций. — Сегодня запустили маршрут №1 «Улица Клары Цеткин — Заводоуправление», и подали контактный ток! Мачты электросети на Пушкина установили еще месяц назад, помнишь, мы ходили смотреть? Я даже запомнил имя первого водителя, в статье указали, — Анна Ионовна Попова! Вот ведь повезло человеку, такое важное дело делает!

— Прокатимся? — предложил я, видя искреннюю радость друга от нового витка техники.

— А можно? — обомлел он.

— Нужно!

Народу на остановке было много, но мы втиснулись в салон, широко улыбаясь от эмоций, переполнявших нас. Люди вокруг тоже радовались троллейбусу, горячо обсуждая запуск первой линии. Страшная война в эти минуты словно отдалилась на бесконечное расстояние. Казалось бы — обычный троллейбус. Но это было нечто большее — это был зримый облик прогресса. А значит, жизнь идет вперед, продолжается, несмотря ни на что.

Победа будет за нами! Я знал это точно, а остальные лишь верили и трудились, делая каждый свое дело, полностью отдавая собственные силы. И важнее ничего на свете не существовало.

— Ура! Едем! — не выдержав, громко воскликнул Леша.

Люди с удовольствием подхватили этот клич. И по салону разнеслось многократное:

— Ура! Ура! Ура!

Глава 7

За следующие две недели я полностью вошел в ритм своей новой жизни. Расписание было следующим: подъем — шесть тридцать утра, легкая разминка, туалетные процедуры, завтрак. Семь часов — выход из дома, и пешком вместе с Лехой до Танкограда — это вместо пробежки, а будет теплее, начнем бегать реально, но пока хоть так. С восьми утра — начало смены. Я учился делать свою работу все лучше и лучше, пару раз даже удостоился одобрительного бурчания от Михалыча. В шесть вечера нас отпускали, хотя остальные трудились дольше — по двенадцать-четырнадцать-шестнадцать часов в день, многие без выходных. Нас же щадили в силу возраста и, вероятно, моего здоровья.