По тонкому льду (СИ) - Роа Виктория. Страница 28

— Всем добрый вечер. — улыбнулась Вика промурлыкав в микрофон коронное приветствие. — я очень рада, что сегодня мы будем говорить о такой важной, для каждой девушке теме.

— Важной? — удивленно спросила Шейла. — интересно, значит, ты, действительно, считаешь, что “Комплекс Электры” это то через что проходит каждая женщина?

— Да, ты поняла меня правильно. — Виктория вздохнула. — в то время, пока психологи пытаются бороться с этим явлением, внушая потерявшим себя девочкам, что это нужно в себе подавить, я же считаю, что прежде, чем с чем-то бороться — с этим нужно самостоятельно разобраться. В свое время, Фрейд выделил пять стадий психосексуального развития личности: 1. Оральная стадия, что длится с рождения и до восемнадцати месяцев. 2. Анальная стадия время которой длится чуть дольше, а именно до трех лет. 3. Фаллическая, что длится три года. 4. Латентная стадия с шести и до двенадцати лет и самая последняя, что наступает в период полового созревания и длится до двадцати двух лет называется пятой стадией или же генитальной. — Вика вздохнула. — если так подумать, то я не зря привела в пример Фрейда, ведь вступая в возраст от трех до шести лет, первое, что замечает наша маленькая Электра — различие. Она осознает, что у нее нет пениса, что символизирует главное различие между ней и противоположным полом. Подсознательно, она начинает думать, что она родилась “дефектной”. Она родилась с отсутствием того, что символизирует силу. В то же время, девочка, не отдавая себе в этом отчет, но стремится обладать своим отцом. В ту же секунду, когда она чувствует прилив “нетипичной” для нее любви к отцу, она так же начинается завидовать матери, ибо она имеет власть и его любовь.

— Завидовать? Но ведь любая девочка перерастает этот период. — Шейла нахмурила брови. — ведь, если отец вовремя сможет пресечь эти сексуальные проявления, то и никакого комплекса не останется.

— Забавно, но в понятии этой маленькой Электры еще нет никакой сексуальности, ибо только со временем она научиться скрывать тягу к отцу и станет идентифицировать себя с матерью. — Виктория улыбнулась. — это ведь так просто.

— Прости, но я не совсем понимаю. Если сказать проще, то… — начала было говорить Шейла, но я ее перебила.

— Проще говоря, девочка, становится похожа на маму и получает отца, но только символически, ведь в этот момент, глупенькие мамочки считают, что “девочки ищут мужей похожих на отца”.-улыбнулась я.

— Знаешь, моя дорогая, — обратилась Вика к ведущей. — если во время не решить проблемы связанных с этим, то в будущем, это станет основным источником невротических поведений, особенно имеющих прямое отношение к фригидности. Просто подумай, что крошка по сути, но расположена к родителям зачастую одинаково, но взрослея, дочь ощущает эту бессознательную тягу к отцу, и всеми своими чертовски огромными силами старается быть рядом с ним, демонстрируя детскую, но уже женскую заботу. — Вика улыбнулась. — только самое забавное в этом то, что маленькая Электра боготворит отца, но обвиняет в “собственном половом “несовершенстве”” именно мать, ибо мать имеет доступ ко всему, что связанно с этим земным Богом для малышки.

Что же…нужно признаться, но каждая девочка, любит своего отца и выбирает мужчину похожего на него, впрочем, если честно, то совершенно неважно, что моралисты сейчас скажут, но так и есть, ведь в глазах растущей девочки, он самый лучший мужчина, даже если он и вовсе не такой. Какая девочка не представляла себе, что однажды она выйдет за него замуж? Забавно, правда? С самого детства отец проявлял ко мне сильную любовь, и сейчас я понимаю, что любовь его была от души и, может быть, поэтому так меня душила. Я не нуждалась не в каких вещах, деньгах, все было, но хотела всю жизнь я другого….жили мы, как и все — втроем, я, мама и отец, но все началось давно….точно не могу сказать, когда именно ко мне начали приходить мысли о «запретном», но понятие «инцеста» казалось мне одновременно таким родным, но до мурашек обжигающим чуждым холодом. Для меня папа…отец…какой в конце концов отец? Папочка…для меня папочка всегда был большим, сильным великаном, что способен защитить от любых невзгод, но такой добрый и сильный. Наверное, это так естественно, когда отцы — сильные, спокойные мужчины, всегда готовые помочь, защитить и утешить. Ему никогда не нужно было убеждать меня — достаточно того, что это сказал любимый папочка, и только мама считала себя выше его и требовала больше, чем просто убеждения и просьбы.

Он возился со мной, когда я была маленькой…да…до десяти лет он играл со мной, читал сказки, укладывая спать всегда целовал покровительственно в лоб, и мне, тогда маленькой девочке ни разу не пришло в голову, что папочке можно возразить или как-то перечить. Я видела, что мама относилась к нему иначе от чего моя ненависть к ней становилась сильнее и сильнее с каждым новым днем. Когда я пошла в школу, папочка всегда отвозил меня туда и обратно, учил со мной уроки, занимался со мной с такой же заботой, как и укладывал спать, как и дул на разбитую коленку, а после ласково трепал по волосам. Я переходила из класса в класс, закончила начальную школу и хотя на тот момент мне уже исполнилось десять, но я все так же любила забираться к нему на колени, крепко обвить ладошками крепкую шею и уткнувшись носом в его плечо чувствовать всю его неподдельную любовь ко мне…его самую настоящую любовь от которой у мамочки сводило зубы. Чем старше я стала становиться, тем сильнее портились наши с ней отношения. Я перешла в пятый класс, когда ненависть к матери стала моей главной проблемой в жизни. Странно, наверное, для обычных девочек, но в семье между нами была самая настоящая война.

Для меня не было секретом, почему мама каждую ночь, как тогда мне казалось, жалобно стонет в спальне родителей. Помню, как тихо подкравшись к дверям, я, затаив дыхание, и крепко зажав рот ладонями, наблюдала, как подрагивают ее ноги из-под сильного тела отцы, как ее стоны переходят в жалобное поскуливание….я помню, как стоя на четвереньках и уткнувшись лицом в подушку она издавала звуки схожие с рычанием, а стоя сзади нее своими сильными толчками заставлял содрогаться все ее взмокшее тело отец. Было, конечно, еще много чего…и это не вызывало во мне какого-то отторжения — я знала, что взрослые люди любят друг друга несколько иначе. Все мое сердце сжималось от обиды, стоило услышать, как мама со стонами и всхлипами умоляла отца прекратить, а он просто переворачивал ее в удобную для себя позу и снова продолжал это…На утро мама всегда была очень довольной, с сияющими глазами и скользкой улыбкой на личике и только задыхаясь от слез и собственной беспомощности бзычила я, не позволяя после ночных происшествий с мамочкой прикасаться к себе отцу. Помню, когда он провожал меня утром в школу, я не позволяла ему дотрагиваться до меня, не позволяла целовать себя в лоб и прочее. Вечерние традиции сошли на нет и больше года я не сидела на отцовских коленях, не пускала в свою комнату и пресекала всяческие попытки выяснить, что случилось между нами, но время шло…менялась и я…

Помню, как обожала ненароком взглянуть на принимающего душ отца, после всех этих ночных утех с матерью, и для меня это было настоящим «кайфом» видеть, как струйки воды стекают по его сильному телу, видеть, как он водит ладонями по торсу спускаясь к паху, а после смывает мыльную пену представая передо мной совершенно обнаженный. Есть честно, то по началу я думала, что все это какой-то нездоровый процесс взросления, и я честно пыталась наблюдать за другими мужчинами, но каждый раз, когда мне попадался такой индивидуум с голым торсом, а то и больше, меня начинало откровенно мутить, ибо все это было каким-то суррогатом и никто не мог сравниться с моим отцом. Я думала, что все это просто особенность детства: первая эротика, первая научная энциклопедия с множеством различным терминов, первое стыдливое прикрывание груди во время переодевания, первая раздирающая изнутри самая настоящая ревность, когда хотелось бить его хрупкими ладонями по торсу, рыдать в голос, но только бы он обнял тебя, прижал к себе, успокоил и прошептал «папочка рядом».