Девятнадцать сорок восемь Том V (СИ) - Вишневский Сергей Викторович. Страница 8

— Что такое? — Я тоже видел картинку, только вот я ничего не понимал.

— Несуразица какая-то… — буркнул профессор продолжая размышлять. Спустя несколько он снова приблизился к экрану, чтобы посмотреть ещё раз. — Ничего не понимаю.

— А что не так? — Уточнил я.

— Да всё. Хотя с другой стороны, а что я ожидал?

— И-и-и? — Протянул я, ожидая более развернутого ответа. — Что должно было получится на изображении?

— Обычно, тут должен быть виден канал проходящий через твоё тело. У всех он абсолютно разный. Двух одинаковых каналов не существует. Однако всё же его очертания должны быть плюс-минус четко видны. А у тебя… я даже не знаю что это такое. Какое-то размытое пятно ещё и без четких границ… Ощущение что оно засвечено, хотя я понимаю, что это глупости. Впервые сталкиваюсь с подобным.

— Хм-м… — задумался я. — Это плохо?

— Понятия не имею! — Честно ответил Артемий Георгиевич.

— И… что теперь делать?

— Так… Ладно! Я попозже подумаю над этим. Сейчас я полностью обескуражен и просто не знаю даже что и предположить. Поэтому если мы будем сидеть и гадать, то впустую потратим время. Так что давай-ка лучше приступим к следующему эксперименту. А по поводу твоего канала, я ещё подумаю, но позже…

— К какому эксперименту? — Уточнил я.

Профессор кивком указал мне на ящик средних размеров, стоящий у стены. Я подошел к нему и увидел, что внутри находятся металлические шарики, похожие на подшипники.

— Сможешь поднять этот ящик? — Проговорил Артемий Георгиевич.

— Сомневаюсь…

— Попробуй.

Как я и сказал, поднять ящик полностью набитый металлом у меня не получилось. Попросту не хватило сил.

— Угу… — что-то подытожил профессор. — Это нормально. Тогда теперь поступим по другому. В этом ящике несколько тысяч шаров. Интересно, сколько тебе получится удержать?

Гоша оглядел небольшой блошиный рынок и тяжело вздохнул.

Тут были не только бабушки, продающие заготовки, но и старички, что продавали старые книги и непонятные посеревшие от времени инструменты.

Митин искал не это.

Его не интересовали статуэтки, граненые стаканы и фигурные рюмки из прошлого века. Его интересовало только одно — артефакты.

Митин прекрасно понимал, что работающий артефакт будет стоить дорого. Более того, не каждый продаст ему аретфакт с такой внешностью. Да и работающий артефакт его мало интересовал.

Ему нужен был «пациент для вскрытия».

Не работающий, а если повезет и слабо работающий артефакт.

— М-м-м-мда, — протянул Гоша, пройдя все ряды и вернувшись в начало.

Ничего хотя бы отдаленно напоминающее артефакт он не нашел.

— Ищешь чего, дядя? — подошел к нему паренек лет семнадцати. — Может подсказать?

Гоша огляделся, выискивая глазами подозрительных людей, а потом спросил:

— А есть?

— Смотря чего нада, — пожал плечами парень и шмыгнул носом.

— Мне бы погремушек каких, — произнес Гоша, припомнив как в криминальной среде называли артефакты.

— Ну, пойдем. Посмотрим. Есть у нас парочка, — кивнул парень и направился в узкий проход между домами.

Гоша последовал за ним.

Спустя несколько минут они оказались в подвале, где располагалось несколько хмурых мужчин, руки которых были покрыты синими от времени наколками.

— Кто такой? — спросил мужчина, сидевший в дальнем углу помещения.

— Гоша Мясорубка, — пробасил здоровяк.

Местный авторитет покосился на пацана, что привел Митина.

— Погремушку хочет, — кивнул тот.

— Погремушку? А говорили, что тебя закрыли. Причем сам Григорян, — задумчиво произнес главный.

— Отвертелся, — ответил Гоша. — Чуть шкуру не спустили, но пронесло.

— М-м-м-м-м, — покивал мужчина и взглянул на одноглазого помощника. — Циклоп, достань коробочку нашу… синюю.

Потерявший один глаз уголовник поднялся и вышел из подвала, однако вернулся уже спустя пару минут, с небольшим железным сундучком синего цвета.

— Чего ищешь? — спросил главный. — Учти, личины нет и не будет скорее всего. ИСБ лютует.

— Нет, мне чего попроще надо. Типа светильника, или защитного артефакта какого, — произнес Гоша и, взглянув на вора добавил: — Если кривой, косой или не работающий есть — заберу.

Воры переглянулись.

— А тебе зачем кривой или косой?

— Для дела, — не стал объяснять Митин.

— На наживку, да? — усмехнулся другой вор, лицо которого невольно ассоциировалось с крысиной мордой. — Лоха разводить собираешься?

Митин хмуро глянул на него, но не ответил.

— Есть у нас чего кривого Циклоп? — спросил он мужика с сундучком.

Тот нахмурился, присел на лавку и открыл свою ношу. Почесав голову, он достал небольшой артефакт, по форме напоминающий косточку авокадо.

— Ну, он не кривой, разряжен просто… — произнес он.

— Че это? — нахмурившись спросил старший.

— Хрень, от дождя защищает. Ну, может ведро воды выдержит, но не знаю. Валяется давно, мелкие с вокзала притащили.

Старший взглянул на Митина.

— Пойдет, — кивнул он. — Сколько?

— Полторы сотки, — отозвался Циклоп.

— Так он же разряженый, — смутился Гоша и глянул на старшего.

Тот поджал губы и спросил помощника:

— По чем у вокзальных взяли?

Циклоп нехотя достал бумажку из коробчонки, нашел строчку и буркнул:

— Тридцатка.

— Ты, Гоша, правильный человек, — произнес авторитет. — Слышал.что ты в завязке. По мирскому живешь. От масти отказался.

— Не отказался. Отрезали меня, — кивнул Гоша.

— И за это слышал, — кивнул тот. — Обратно не хочется к нам?

— Не могу, — ответил тот. — Раньше хотелось, а сейчас… привык уже.

— Бывает, — кивнул вор. — Бывает… хрень давно валяется. Бери за что взяли.

— Спасибо, — кивнул Гоша, достал деньги из кармана и отдал циклопу, который тут же убрал их в свой ящик.

Стоило Гоше выйти, как уголовник с крысиной мордой недовольно произнес:

— Ссучился, ей богу. Под безопасников лег. Хорошо, что ты синий сказал. Повязали нас бы тут точно.

— Лег, не лег, а за цвет ящика даже не сказал. Так, безделушку взял. Даже если и ссучился — добро помнит, — вздохнул авторитет. — Прикрывал его спину как-то на деле.

— Может приглядеть за ним? — подал молчавший до этого уголовник с внушительной бородой.

— А смысл? Так, шепни по нашим, что объявился, но чтобы не лезли. За ним может ИСБ приглядывать, — хмыкнул главный.

Фирс тяжело вздохнул, оторвал взгляд от большой тряпки, что распластавшись ползала по полу, взглянул на Вешкина и спросил:

— Кирилл, какого черта ты тут стоишь?

— Хочу и стою, — недовольно буркнул он.

— Я уже все сказал. Нет, у меня жить нельзя! У меня и места нет! Кровать то одна!

— Ну, я могу притащить свою, из комнаты…

— Она не влезет! Да и куда я ее поставлю? — хмуро спросил Фирс, заставляя тряпку мыть дальше. — И что за дебильная мысль пришла в твою голову? Почему ты должен жить у меня⁈

— Мне… мне трудно, — признался Вешкин, отведя взгляд. — После того как Филимона увезли… В смысле его вещи…

Кирилл глубоко вздохнул, посмотрел на тряпку, что ползала по полу.

— Я часто забываю, что его больше нет. Я захожу в комнату со стихами, в надежде, что его в очередной раз перекосит от моих строк. Я соскучился по его дурацкой и ужасной игре на скрипке. Его занудству и постоянным упрекам.

Фирс удивленно осмотрел брата и спросил:

— Ты сейчас серьезно? Вы едва друг друга знали.

— Я тоже удивлен, но это… это странное чувство… оно не проходит…

— Это пройдет, — кивнул брат. — Потерпи. Время лечит. Пройдет время и даже если было очень больно, то… потом станет легче.

Фирс усмехнулся, почему-то вспомнив Алису, затем тяжело вздохнул и взглянул на удивленного Кирилла.

— Знаешь… А я ведь… я не хочу чтобы оно проходило, — произнес он и нахмурился. — Это странно, но… это так.

— Э-э-э… но тогда зачем…

— Ну, для начала, так проще завтракать. не надо вставать рано. Я сразу встаю рядом с твоей кухней и холодильником.