Желанная и вероломная - Грэм Хизер. Страница 66
Дэниел заставил себя улыбнуться:
— Истинная правда, Бен!
Негр ушел, и Камерон принялся за цыпленка, который всего мгновение назад чертовски дразнил его своим ароматом.
Интересно, как там Келли? Неужели все еще ненавидит его или — того хуже — боится? А ведь когда-то она трепетала в его объятиях, сгорая от страсти, так же как и он сам.
Келли всегда с ним боролась. Но она выносила и родила Джарда и решилась ехать с ним, когда он попытался забрать сына.
Надо срочно жениться на ней. Отец наверняка бы так и посоветовал, а мать была бы в шоке от того, что он все еще на ней не женился. Джесс бы сделал это из чувства долга — ведь именно он, Дэниел, посоветовал брату поскорее жениться на Кирнан, чтобы его сын был рожден в браке.
Короче говоря, это единственная возможность с честью выйти из создавшегося положения. К тому же она говорила, что любит его. Говорила… Когда-то… Даже если и так, их очень многое разделяет. Их миры находятся в состоянии войны.
А он? Каковы его подлинные чувства? Но ведь при одной мысли о Келли его обдает жаром и бросает в дрожь?
Дэниел отложил вилку. В прежние времена он не сомневался бы, что брак — единственно верное решение проблемы, но в прежние времена он жил в прекрасном мире, в котором мужчины и женщины жили в соответствии с определенными правилами. Чудесное было время: ни голода, ни крушения иллюзий…
Джесс! Его брат, друг и товарищ, он всегда привносил трезвость в его необузданные порывы. Эх, если бы он был рядом!
Но Джесс носит синий мундир. И никоим образом не сможет сейчас выслушать его и помочь советом.
Дэниел откинулся на спинку кресла, и на губах его заиграла задумчивая улыбка. «Я знаю, что ты сказал бы, брат. Впрочем, это уже не имеет значения. Слишком велик риск потерять сына.
Ты бы только посмотрел на него, Джесс! Он такой чудесный малыш…»
Дэниел вдруг встрепенулся: теперь, когда Келли у него в руках, он, пожалуй, боится потерять ее.
А может быть, не стоит копаться в побудительных мотивах, надо просто действовать?
Встав с кресла, он приоткрыл дверь и позвал Бена. Решено: домой он привезет жену.
— Что вам угодно, полковник? — спросил явившийся в мгновение ока слуга.
— Бен, у меня небольшая проблема.
— В чем дело, полковник?
— Она мне не жена.
Бен, опешив, отшатнулся. Дэниел едва удержался от улыбки. Даже слуги старого закала прекрасно знали существующие правила.
— Что ж, сэр, не мне, конечно, судить…
— Бен, я пытаюсь исправить положение, но мне нужна помощь. Не подыщешь ли какого-нибудь священника, который обвенчал бы нас?
— Здесь, сэр? Сейчас?!
— Именно сейчас. Скажем, минут этак через тридцать.
Бен улыбнулся во весь рот:
— Ну что ж, сэр… я сделаю все, что смогу. — Он пошел к двери, сосредоточенно нахмурив лоб и бормоча себе под нос:
— Бренди — это проще простого, ванну — пожалуйста, но священника… чего только не требуют хозяева в наши дни!
— Бен, и еще одно: нельзя ли раздобыть для меня какую-нибудь чистую одежду? Дома у меня есть новая военная форма, а сейчас любая цивильная одежда подойдет. И что-нибудь для Келли…
— Слушаюсь, сэр, — кивнул слуга, озадаченный пуще прежнего.
Дэниел улыбнулся. Приняв наконец решение, он вновь ощутил зверский голод и принялся за ужин. Доедая последний кусок жареного цыпленка, он услышал стук в дверь. Вошел Беи с большой коробкой под мышкой.
— Полковник, я раздобыл белое муслиновое платье с вышитыми цветочками.
Дэниел удивленно вскинул брови. Бен времени не терял!
— Платье принадлежит Летти?
Слуга покачал головой:
— Нет, сэр. Я подумал, что — вашей леди, сэр, — не подобает надевать на собственную свадьбу чужие вещи. Я купил платье у одной молодой леди в конце улицы, которая уезжает в Чарльстон к своим родителям. Ее мужа убили в Геттисберге, и она теперь носит траур, так что это платье ей больше не потребуется.
— Отлично! У меня маловато денег, Бен, но я верну долг Джералду, как только доберусь до Камерон-холла.
— В этом нет необходимости, полковник. Я расплатился за наряд, продав одного из ваших коней.
Камерон рассмеялся:
— Ну и ну! — Гнедые жеребцы янки были в цене, особенно сейчас. Но он ехал домой. И нигде в мире не разводили лучших скакунов, чем в Камерон-холле. — А как насчет церемонии?
— Я пошел в епископальную церковь и, не зная, с чего начать, сразу выложил все отцу Фланнери. Он сказал, что это противоречит правилам, но учитывая, что вы героический защитник нашего дела…
Дэниел покачал головой. Придется, наверное, сделать пожертвование в пользу церкви.
— Когда он придет?
— Обещал в течение часа, полковник.
— Прекрасно. Благодарю тебя, Бен. Если тебе надоест работать здесь, для тебя всегда найдется местечко в Камерон-холле.
— Помилуйте, полковник Камерон, вы же знаете, мне никуда нельзя уехать. Я собственность мистера Ланта.
— Уже нет — в соответствии с манифестом Линкольна, — отозвался Дэниел.
Бен пожал плечами.
— Но мистеру Линкольну и северянам сначала надо победить в этой войне. К тому же у вас в Камерон-холле, должно быть, есть собственный слуга.
— Я больше не владею слугами, Бен.
Негр с любопытством взглянул на него.
Дэниел похлопал его по плечу.
— В очень странном мире мы живем, а, Бен?
— Ваша правда, полковник. И с каждой минутой он делается все непонятнее.
Келли довольно долго нежилась в ванне, но когда вода остыла, у нее вдруг засосало под ложечкой. Ничего, ее здесь накормят! В этом доме водились такие удивительные вещи, как кровати и ванны, а также пища — только прикажи!
Что ж, пора выходить.
Она открыла глаза и чуть не вскрикнула от неожиданности.
Оказывается, она здесь не одна!
Небрежно держа в руках большую красивую коробку, за ней наблюдал Дэниел. Глаза его горели каким-то странным блеском. И стоял он распрямив плечи, с самым небрежным, вернее, дерзким видом.
Она с трудом перевела дыхание и подозрительно прищурилась:
— Что ты здесь делаешь?
— Как грубо!
— Убирайся!
— Вряд ли получится. Это и моя комната тоже.
— Твоя комната?!
— Ты ведь не возражала, чтобы тебя называли миссис Камерон. Вот нас и поместили вместе… любовь моя!
— Не называй меня так!
— Почему?
— Какое лицемерие!
— Что ты, я просто практикуюсь.
— Это еще зачем?
Он вытащил карманные часы.
— Примерно через двадцать минут сюда придет священник из епископальной церкви. Мне нужно принять ванну, Келли.
Так что освободи ее, будь любезна.
— О чем ты? — Келли так и вцепилась в край ванны.
— Он придет, чтобы обвенчать нас.
Она еще крепче вцепилась в край ванны. Что он говорит?
Дэниел, должно быть, шутит.
Сердце у нее гулко забилось. Конечно, ей хотелось выйти за него замуж. Такая надежда никогда не покидала ее, просто она не могла и вообразить, что он на ней женится, особенно после того как она сдала его Эрику Дабни, — даже ради Джарда.
От обиды у нее вдруг перехватило дыхание. Она хотела бы выйти за него замуж, потому что любила его. А надо бы перестать его любить, пусть бы ее возмущение перешло в ненависть, а ненависть убила бы любовь.
Но ей это сделать не удалось. «Что же в таком случае ты хочешь?» — спросила она себя. Ответ был прост: она хотела, чтобы он ее любил.
Закусив губу, Келли посмотрела на коробку у него в руках, потом перевела взгляд на купальное полотенце, которое ей принесли.
— Нет!
— Что?
— Я не хочу выходить за тебя замуж.
Коробка, описав в воздухе дугу, шлепнулась на кровать. Он резко шагнул вперед и впился в нее невидящим взглядом.
— Что, черт возьми, ты хочешь этим сказать?
— Я хочу сказать «нет». Ты даже не сделал мне предложения. Ты груб и отвратителен! Я тебя ненавижу! Ты действительно…
— Мерзкий мятежник, стервятник?
— Вот именно, — вежливо согласилась она. — Почему я должна выходить за тебя замуж?