Рыбка моя - Куликова Галина Михайловна. Страница 22

– Я возьму спортивную сумку, – вслух стала рассуждать Лола. – Неохота тащиться с чемоданом через весь город. Вдруг он меня не впустит?

– Как это – не впустит?! – вознегодовала Надежда. – Ерунда. Северьянов не оставит женщину на лестнице, особенно если она его родственница. Это не по-мужски.

– А что, если он впустит меня в квартиру, но не станет разговаривать? – переживала Лола.

– Куда он денется? – плотоядно сказала теща. – Законы гостеприимства еще никто не отменял.

– А что, если его не будет дома? – не отставала та.

– Не может этого быть. У него день рождения. Он всегда празднует его в одиночестве. Считает, что никто не радуется тому, что он стал на год старше. А все только и думают, как бы напиться в честь Нового года.

– Но, думаю, лучше не ждать полуночи, – высказал свое мнение Олег. – Игорь может назюзюкаться, и тогда никакого романтического вечера не получится.

– Лола знает сто сорок способов соблазнить мужчину, – похвасталась талантами подруги Надежда. – Она суммировала все женские уловки, которые приходили в голову сценаристам. Получилось настоящее пособие о том, как разжигать страсть.

Мать немедленно пнула ее ногой, сделала страшные глаза и прошипела:

– Ты что, дура? Что это ты при муже расхваливаешь свою подружку? Вдруг он польстится?

Олег сделал вид, что ничего не заметил. Польститься на Лолу он не мог в принципе – она казалась ему худосочной и вялой. Тело женщины должно гореть в руках! А в Лоле не было огня. Соки ее жизни ушли в грезы о героях с экрана. Все вечера она проводила в кресле и, если бы могла, пустила в него корни.

– В общем, я попытаюсь. Попытка – не пытка, – сама себе сообщила Лола и посмотрела на Олега: – А у твоего друга есть телевизор?

– Даже два – на кухне и в комнате. Так что можешь быть спокойна: хоть маленькую дозу своего успокоительного ты получишь.

– Лола, не забудь: только одна любимая серия, поняла? – грозным тоном предупредила Надежда. – Если провалишь дело, у тебя вряд ли будет еще один шанс остаться наедине с Северьяновым.

– А вы думаете, что он будет заигрывать с кузиной? – высказала еще одно сомнение Лола.

– Скажешь, что ты двоюродная кузина, – рассердилась Надежда. – А потом, когда между вами пробежит искра, признаешься, что соврала, чтобы познакомиться поближе. Найдешь какие-нибудь слова, поняла?

– Поняла, – не слишком весело ответила Лола. – Главное, ничего не забыть. Я – его двоюродная кузина из Воронежа. Приехала вечерним поездом, остановиться негде. А почему я не предупредила его о своем приезде?

– Ты предупреждала, – тотчас нашлась теща. – Но письмо, по всей видимости, потерялось. А по телефону звонить дорого.

«Какие все-таки женщины коварные создания, – думал Олег, представив себе, как Лола ловко разыгрывает свою партию и Игорь попадается на крючок. – Ты думаешь, что сам принимаешь решение, а оказывается, за тебя уже заранее все было решено».

– Я туда и обратно, – пообещал Игорь, достав из-под вешалки большую хозяйственную сумку. – Заскучать не успеешь.

Они перешли на «ты» по дороге из торгового центра, в парке, когда Лизе на голову свалилась с дерева целая охапка снега и едва не сбила ее с ног. Было страшно смешно, обидно, мокро за шиворотом, но ее настроение поднялось еще на один градус, и она сама предложила перестать «выкать».

– Кстати, что ты любишь есть?

– Все, – сказала Лиза. – Единственная вещь, которую я терпеть не могу, – это манная каша. Не думаю, что тебе придет в голову под Новый год покупать манную крупу.

– Никогда в жизни! – воскликнул Игорь. – Ученые доказали, что это страшно вредная штука, и, учитывая мои детские воспоминания, я с ними совершенно согласен.

Он ушел, оставив ее осваиваться в своей квартире. Показал, где ванная, где кухня и, разумеется, похвастался своим аквариумом. Аквариум был фантастически красивым, и медленные рыбы, плававшие взад и вперед, поражали воображение и даже казались ненастоящими. Оставшись одна, Лиза еще некоторое время наблюдала за ними. Из-под коряги высунулись длинные черные усы, и было любопытно посмотреть, что за чудище там прячется. Однако чудище так и не появилось, и Лиза, как всякая нормальная женщина, решила воспользоваться полной свободой для того, чтобы немножко больше узнать о хозяине квартиры. Она принялась разглядывать обстановку. С первого взгляда было ясно, что здесь живет мужчина. Женщина наставила бы на полки всяких вазочек и статуэток, на стол бросила бы салфетку и водрузила какую-никакую вазочку, а шторы наверняка выбрала бы менее мрачного оттенка. Книг оказалось очень много, секретер утопал в бумагах, на подоконнике навалом лежали словари. Из одного словаря торчала открытка, Лиза замешкалась было, но потом все же вытащила ее и посмотрела, что написано. «Дорогой пупсик! Я в Париже, наслаждаюсь солнцем и вином. Не забывай умываться на ночь. Твоя Мими».

«Какая глупая открытка», – подумала Лиза и тут же заметила еще одну. Она лежала в хрустальной вазе, яркая, с красивым тиснением. «Гуляю по Риму, наслаждаюсь погодой. Туристов больше, чем голубей. Хорошо бы ты прилетел ко мне. Твоя Ми-ми». Обойдя комнату, Лиза нашла еще полдюжины открыток, присланных из самых экзотических мест, все они были подписаны «Твоя Мими». Интересно, как выглядит эта Мими? Наверняка мармеладно-шоколадная красотка, при взгляде на которую хочется реветь от зависти. И уж ей наверняка не сорок пять лет.

Лиза хмыкнула. Какая разница, сколько лет Мими? Во всяком случае, Ирочке, на которой собирается жениться Игорь Геннадьевич Северьянов, тридцать пять. Когда они шли через парк, он сказал Лизе:

– Ты должна знать, что у меня на уме нет ничего лирического. Ты очень симпатичная женщина, разумеется…

– Мы просто помогли друг другу, – немедленно согласилась с ним Лиза. – Ну… Как боец помогает другому бойцу, когда тот ранен и не может доползти до окопа.

– Вот именно, – важно сказал Игорь. И повторил со значением: – Вот именно.

Лиза вспомнила об этом и усмехнулась. Порядочные мужчины порой бывают ужасно забавными. Лучше бы он перед приездом своей невесты пробежал по квартире и собрал все открытки от этой самой Мими. Подойдя к шкафу, Лиза некоторое время раздумывала, потом коротко выдохнула и приоткрыла одну створку. Одежды было мало. Гораздо меньше, чем книг. И ничего женского – ни халатика, ни комбинации. Хотя какая ей разница?

Лиза заглянула на кухню, с удовлетворением отметила, что там чисто, и подумала: «А что, если бы сегодня на месте Георгия был Игорь? И я отправилась бы к нему отмечать Новый год, так сказать, с совершенно определенными намерениями?» От этой мысли у нее екнуло в груди.

Она отыскала ванную комнату и подошла к зеркалу. Ахнула. Под глазами расплылась тушь, крем-пудра, на которой настояла Карина, лежала на лице шелушащимися островками. Вероятно, это из-за снега, который упал ей на голову по дороге сюда. Лиза заметалась, не зная, что делать. Никакой косметики у нее с собой не было, пришлось умываться обычным мылом. После этого кожа на лице стянулась, и смотреть на себя стало жалко. Она пробежалась по полкам и нашла крем после бритья. Состроила себе рожу и намазала щеки. Потом причесалась и сказала собственному отражению:

– В конце концов, это не свидание. – Вспомнила, как Игорь сравнил Руслана с самолетом, а себя – с диспетчером, и добавила: – А просто вынужденная посадка.

– С кем это ты там разговариваешь? – донесся до нее из коридора знакомый голос.

Хлопнула дверь, раздалось шуршание целлофановых пакетов, такое привычное для женщины.

– Сама с собой, – призналась Лиза, выходя на свет божий. – Не знаю, как ты, но я, когда волнуюсь, всегда с собой беседую, чтобы успокоиться.

– А чего ты волнуешься? – спросил Игорь. Он раскраснелся, и от него яростно пахло мандаринами.

– Ну, согласись, день сегодня необычный.

– Соглашусь. Поможешь мне разобрать сумки?

Лиза понятия не имела, почему так легко чувствует себя в его присутствии. Может быть, потому, что они сразу исключили из уравнения секс? Конечно, она все равно немножко флиртовала с Игорем. И плевать при этом хотела на невест, которые собираются нагрянуть к нему с утра. Запретить женщине флиртовать – все равно, что запретить курильщику дымить. Оба, разумеется, выдержат некоторое время, но настроение будет совсем не то. А у Лизы не было никакого желания подавлять свои чувства. Слишком многое ей пришлось пережить в последнее время.