Завет воды - Вергезе Абрахам. Страница 112

— А что я совершу, Аммачи?

— Господь говорит в Книге Иеремии: «Прежде нежели Я образовал тебя во чреве, Я познал тебя» [210]. Бог любит хорошие истории. И Бог позволяет каждому из нас сотворить собственную историю своей жизни. Твоя не будет похожа ни на чью другую. Помни об этом. Ты ведь из Парамбиля, а еще ты женщина и потому сможешь совершить все, чего пожелаешь.

Девочка размышляет над рассказом, который ей прекрасно знаком. Но сегодня вечером она задает вопрос, безмерно удививший бабушку:

— Аммачи, когда ты была маленькой девочкой, о чем ты мечтала?

— Я? Это было еще в старые времена. Сейчас все по-другому. Наверное, я мечтала о том, о чем полагалось мечтать в то время. И знаешь, я представляла ровно это: большой дом, добрый муж, любящие дети, красавица внучка…

— Но, но, но…. если бы случилось чудо и тебе прямо сейчас опять было бы восемь лет, о чем бы ты мечтала?

— Если бы случилось чудо? — Ей не нужно долго думать. — Если бы мне сегодня было восемь лет, я знаю, о чем бы я мечтала. Я бы хотела стать врачом. И я построила бы больницу прямо здесь. — Большая Аммачи годами докучала этим Мастеру Прогресса: если в Парамбиле есть почтовое отделение и банк, почему не может быть амбулатории или больницы?

— Почему?

— Я могла бы принести больше пользы людям. Знаешь, сколько страданий я видела и ничем не могла помочь? Но в мое время, муули, девочки не могли о таком мечтать. А вот ты, моя тезка, ты можешь стать врачом, или адвокатом, или журналистом — кем пожелаешь. Мы зажгли ту лампу, чтобы осветить твой путь.

— Я могла бы стать епископом, — говорит Мариамма.

Большая Аммачи не находится что ответить.

— Аах, — вмешивается Филипос. — Кстати, о епископах, пора помолиться.

глава 59

Добрые угнетатели и благодарные угнетенные

Без всякого предупреждения в Парамбиль является с визитом юный гость. Десятилетний мальчик, который вступает на веранду, обводя взглядом всех разом, носит имя под стать его не по годам развитой уверенности в себе: Ленин Во-веки-веков. Прошел год с тех пор, как БиЭй Аччан прислал Большой Аммачи письмо с трагической новостью, что Лиззи, «Управляющий» Кора и их маленькая дочь умерли от оспы. Выжил только Ленин. Большая Аммачи незамедлительно ответила, что с радостью будет воспитывать Ленина и что у него есть семья, ведь отец мальчика и Филипос — четвероюродные братья. Но затем БиЭй Аччан написал, что Господь сохранил Ленина с единственной целью: чтобы тот стал священником. БиЭй отправит его жить при семинарии в Коттаям, где мальчик станет ходить в школу, пока не подрастет, а тогда уже поступит в семинарию. Но летние каникулы Ленин мог бы проводить в Парамбиле. Большая Аммачи возликовала при мысли, что сын Лиззи станет священником. И с нетерпением принялась ждать его первых каникул.

Теперь же, видя перед собой Ленина, Большая Аммачи так обрадовалась, что ей даже в голову не приходит, что до каникул еще далеко и учеба должна быть в самом разгаре. Она обнимает Ленина. Миловидный мальчик унаследовал лучшие черты Лиззи. По поселку распространяется слух, что приехал «мальчик Лиззи, Маленький Аччан». Все рвутся посмотреть на него и расспросить о матери, о Коре никто не вспоминает.

Ленин без особых уговоров выкладывает историю оспы, обрушившейся на «Усадьбу Управляющего» и унесшей его семью. Мощный голос и яркая образная речь станут отличным подспорьем в его будущей миссии священника. Ленин рассказывает, как шли дни и его мать цеплялась за жизнь, а сам он был уверен, что умрет, но не от оспы, а от голода. Последними словами его отца на этой земле были: «Иди прямым путем». Слушатели растроганы раскаянием Коры накануне встречи с Создателем. Мариамма наблюдает за гостем издалека, немножко ревнуя к новому родственнику, пятиюродному братцу, но, как и остальные, захвачена рассказом. Тогда в отчаянии, продолжает Ленин, он решил идти по прямой дороге, куда бы она его ни привела. Хозяин большого дома, до которого он добрался, велел остановиться и пригрозил спустить собаку. И в этот момент появилась женщина.

— Думаю, это была Святая Мария, принявшая образ пулайи. И, как сказано у Матфея в двадцать пятой главе, она дала мне есть, когда алкал я [211]. (Очередной вздох слушателей, кто же не знает этот стих?) Она сообщила обо мне БиЭй Аччану и его монахам. Они в то время ухаживали за больными оспой в деревне. Я не знаю, почему Господь сохранил меня. БиЭй Аччан говорит, что мне и не нужно знать. Говорит, всему свое время. Бог спас меня. Я должен служить Богу. Это я точно знаю.

Благочестивая Коччамма, сраженная торжественным заявлением, прижимает Ленина к своему внушительному бюсту.

Кто-то спрашивает, каково Ленину живется в семинарии. Тут уверенность впервые изменяет мальчику.

— В ашраме с БиЭй Аччаном было лучше. Семинария мне не нравится. У меня с ними… разногласия.

Мастер Прогресса интересуется, разве каникулы в школе уже начались.

— Еще нет. У меня случились разногласия. Директор семинарии сказал, что, наверное, мне лучше жить здесь и ходить в здешнюю школу. И отправил меня сюда.

— Одного? — изумляется Большая Аммачи.

— Со мной поехал один аччан. Но у нас… были разногласия, — неохотно признается Ленин. Такого ответа недостаточно. — Мы ехали на автобусе, и я увидел, что мы всего в паре миль от «Усадьбы Управляющего». Я хотел туда заглянуть. Аччан сказал «нет»… — Лицо Ленина потемнело. — Поэтому я оставил его в автобусе и пошел туда один. А потом сюда. Я шел весь день.

Там, где стоял их дом, теперь поле с маниокой, рассказывает Ленин. К нему прибежал хозяин большого дома — тот самый, кто грозился спустить собаку, — с палкой в руках. Он принял Ленина за вора, но мальчик объяснил, кто он такой. Хозяин сказал, что земля теперь принадлежит ему, потому что Кора одолжил у него денег под залог земли. Ленин стал спорить, настаивать, что это его наследство. Тогда тот человек сказал, что Ленин может подать в суд, если хочет. Ленин спросил, где найти Акку, пулайи, которая накормила его, — он хотел подарить ей распятие, которое носил на шее, благословленное самим БиЭй Аччаном. Тогда землевладелец посоветовал Ленину сохранить крест, сказал, что Акка и ее муж набрались всяких идей на партийных митингах и возомнили, будто имеют права на землю на том основании, что возделывают ее. Сказал, что они позабыли, что имеют рис в животе и крышу над головой только благодаря его щедрости; сказал, что прогнал эту семью со своей земли и сжег их хижину.

Лицо Ленина каменеет от гнева.

Филипос задает вопрос, который крутится в голове у всех.

И Ленин отвечает:

— А что я мог сделать? Будь я с него ростом, я поколотил бы негодяя его же палкой. Поэтому я просто сказал ему: «Настанет день, и я отыщу благословенную Акку и отдам ей всю твою землю и твой дом, потому что ты — вор, и сотня таких, как ты, пальца ее не стоит». Он погнался за мной. Но с его брюхом у него не было шансов.

Через несколько дней прибыло письмо от того самого аччана, который сопровождал Ленина в Парамбиль и пытался не выпустить мальчика из автобуса, навестить родной дом. Ленин дождался, пока аччан уснет, и связал его сандалии. Когда автобус остановился высадить Ленина, аччан проснулся. Вскочил задержать беглеца и упал лицом вниз. А Ленин закричал, что злой дядька похитил его. «Ленин, — писал в заключение аччан, — наверняка отправился в Парамбиль. Через пару недель вам захочется сплавить куда-нибудь этого мальчишку, но будьте добры, не отправляйте этого дьяволенка обратно в семинарию».

Ленин очень быстро привык и к школе, и к жизни в Парамбиле. Но, обнаружив, что Благочестивая Коччамма вырезала «непристойные» страницы из его любимого комикса «Чародей Мандрейк» [212] в местной библиотеке, проказник заменил пропущенное рисунками обнаженных мужчин и женщин и подписал: ОРИГИНАЛЬНЫЕ ПОХАБНЫЕ ИЛЛЮСТРАЦИИ НАХОДЯТСЯ В КОЛЛЕКЦИИ БЛАГОЧЕСТИВОЙ КОЧЧАММЫ. Узнав об этом, грузная почти семидесятилетняя дама, страдающая артритом, ринулась за хулиганом со скоростью, которой никто в ней и вообразить не мог. Вид надвигающегося возмездия немедленно побудил Ленина «идти прямым путем». Он пронесся прямо по циновкам, где сушился рис, потоптал рисовое поле, продрался через крапиву и оказался в хижине молодого кузнеца, намереваясь выскочить через заднюю дверь. Самый первый кузнец Парамбиля давно умер, сын его — уже зрелый мужчина, но его по-прежнему называют «молодым» кузнецом. Как позже объяснял Ленин, безудержное стремление идти все время прямо прерывается, только когда он встречает непреодолимое препятствие или знак свыше. Молодой кузнец стал тем и другим, потому что задал Ленину хорошую трепку. Он приволок Ленина прямо за распухшее ухо обратно к Большой Аммачи. Все тело мальчишки обстрекала крапива. Молодой кузнец констатировал: