Личный призрак для препода (СИ) - Фунина Любовь "Meleth". Страница 2

-Лин! Ну, Линка, это всё случайно получилось, - продолжил ныть бывший жених.

Я даже слегка опешила после такого заявления. Простите, как подобное могло получиться случайно?! Наверное, дело было так: Машенька зашла к нам в гости и, переступив порог плохо себя почувствовала, наклонилась, чтобы переждать секундное помутнение сознания, оперлась руками о тумбочку, а тут ей на помощь ринулся Стасик, но споткнулся и нечаянно попал не туда. С такой стороны я на ситуацию, конечно же, не смотрела, так как версии из разряда бреда отмела сразу же.

-Линка, ну бес попутал! Мы просто перепихнулись и всё! – кое-кто, наконец, понял, что вранье, как аргумент, не прокатывает и перешёл к «тяжёлой артиллерии» с его точки зрения. – А так я тебя люблю! Слышишь, я тебя люблю!

-Слышу-слышу! – отозвалась я с интонациями зайца из мультфильма «Ну, погоди!».

Ага, вот они, эти красные, кружевные труселя на два размера больше моего! И как только я умудрилась месяц назад поверить в то, что эти красные стринги – неудачно выбранный подарок, а не забытый любовницей Стаса пикантный предмет гардероба?! Видимо предсвадебная горячка сожрала мои последние мозги.

-Издеваешься, да?! – вдруг возмущённо взвыл бывший. – Так вот знаешь, что я тебе скажу?

-Я само внимание, - нежным голоском уведомила я его, бросая комочек красного кружева поверх вещей Стаса, кое-как упиханных в большую спортивную сумку.

-Ты просто стрёмная фригидная баба! Поняла?! – осознав, что понять и простить его я не собираюсь, Станислав решил вылить на меня накопившиеся за время разговора и совместного проживания словесные помои, пытаясь оправдать себя. – Я как дебил три месяца за тобой таскался, чтобы ты мне дала, а ты как одолжение сделала!

С кривой улыбкой на лице, я смотрела в пока ещё раскрытую сумку, раздумывая, не плюнуть ли туда напоследок. Как мило бывает узнать, что три месяца ухаживаний были не для того, чтобы продемонстрировать серьёзность намерений и глубину чувств, а для того, чтобы банально развести меня на секс, да ещё, как выяснилось, плохой секс. А ничего, что обещая небо в алмазах и феерично чувственную ночь, меня осчастливили спринтерскими пятью минутами?

-А потом: то у тебя месячные, то голова болит, то на работе, видите ли, устала, - распалялся Стас, решив, что терять ему уже нечего. – Так тебя не трогай, этак не целуй!

Ладно, про месячные я промолчу. Мигрени, тоже фигня, но вот работа…. Чёрт побери! Я полтора года кормила этот рудимент диванчика, оплачивала коммуналку, искренне веря, что кое-кто никак не может найти работу, ни словом его не упрекнула, а теперь я плохая. Год назад мне пришлось помимо обязанностей специалиста по кадрам, в том же офисе подрабатывать ещё и уборщицей по вечерам, чтобы заработать денег не только на оплату коммунальных услуг, продуктов питания, но и на еженедельные подношения маме моего благоверного, которая регулярно жаловалась на своё бедственное положение. Сейчас, когда я уже почти отстранено об этом вспоминаю, находит осознание, какой же тупой курицей была. Как можно было не замечать того, что для Стаса я была не любимой девушкой, а этаким многофункциональным устройством, обеспечивающим его жильём, деньгами, едой и чистой.

А ведь в начале наших отношений я уже догадывалась, что у милого-любимого есть явные задатки альфонса, но попыталась себя убедить в том, что он изменится. Боже, как стыдно человеку с высшим образованием верить в то, что взрослый мужчина с давно сформировавшейся личностью может измениться, причём столь разительно! Не буду оправдывать свой опрометчивый поступок тем, что все знакомые и родичи давили на меня, пытаясь донести до моего разума единственную, как им казалось, здравую мысль, что в тридцать лет мне не просто пора выйти замуж, а необходимо, как можно скорее, окольцевать любую особь мужского пола, даже если она будет сопротивляться или её единственным умением окажется пускание слюней и наматывание их на кулак.

«Линка, часики тикают, - напоминала мне тётка, неодобрительно качая головой. – Твоя мамка в этом возрасте тебя уже в школу водила, а ты всё харчами перебираешь, старородящей уже и так будешь. Этот тебе не эдак, тот тебе не так! Будешь нос воротить, да принца искать одна останешься, в старости и воды некому будет подать».

«Гель, проще надо быть, – вещала мне Машка, искоса поглядывая на своего благоверного лежащего на диване и взахлёб хохочущего над каким-то роликом в интернете. – Сейчас каждый мужик на вес золота, если ты его к рукам вовремя не приберешь, приберёт другая. Хватать надо, что плохо лежит! У всех есть недостатки, но и ты ж не идеальная. Вот что ты вечно умничаешь перед мужиками, а? Думаешь, им нравится, когда баба умнее? Нифига! Им нравятся недалёкие глупышки, которые только улыбаются и поддакивают. Что тебе стоит улыбаться и поддакивать? Ничего! Он разомлеет и можно хватать его тёпленьким. Поняла?»

«Гелька, ну, ты конечно дурында! – щебетали девочки на работе. – Только дурочка может ходить в таких закрытых вещах, когда кругом столько подходящих мужиков. У тебя, что юбчонки короткой нет и блузочки с декольте поглубже? Ведь есть же, что показать! И грудь у тебя нормальная и ноги вроде ничего, а ты всё скрываешь. Вон на корпоративе платьишко на тебе потрясное было, все мужики слюной изошли особенно Влад, а ты вместо того, чтобы его домой тащить и по назначению использовать, как долбанная Золушка в полночь сбежала. Нет, Гелька, так ты одна и останешься, если за ум не возьмешься!»

Какое-то время я отшучивалась, но чем дольше это делала, тем сильнее на меня давили. В конце концов, меня начали одолевать сомнения, а вдруг я и правда неправильно себя веду, сама отталкиваю мужчин и своё возможное счастье. Что если попробовать быть терпеливей, закрывать глаза на некоторые недостатки, самой сглаживать острые углы…. Вот и досглаживалась, и дотерпелась!

Станислав тем временем не прекращал вываливать на меня все претензии, что накопились у него за время нашего совместного проживания. Претензий оказалось много. Намного больше, чем я могла себе представить. Так, Геля, дыши ровнее! Крики, истерики и ответные обвинения ни к чему хорошему не приведут.

-А Машенька, я так понимаю, готова ублажать тебя всегда и в любой позе, - предположила я, застёгивая молнию на сумке.

Из динамика мобильного меня охотно просветили во всех подробностях интимной жизни: где, сколько и как. Просто прелесть! Машу после таких подробностей я готова была гордо именовать «Машкой укротительницей удава», так как именно с этим пресмыкающимся Стасик ассоциировал свой нежно любимый детородный орган. Бывший себе безбожно льстил, но грех смеяться над убогим.

-Высказался? – поморщившись, поинтересовалась я, когда голос в трубке перевёл дыхание после подробного пересказа сказочки о том, как девочка Маша удава проглотила.

В трубке обиженно засопели, в очередной раз обозвали фригидной бабой и замолкли.

-Замечательно, - подвела итог нашей беседы. – Твои шмотки я собрала и через полчаса отправлю их в свободный полёт с балкона. Если тебе не будет в нужное время в нужном месте – это уже твои проблемы. В квартиру я тебя пускать не намеренна, так и знай! Попытаешься вломиться сам, я вызову полицию. Надеюсь тебе не нужно напоминать, что это моя частная собственность, и ты к ней никаким боком примазаться, ещё не успел? Будешь упорствовать, я позвоню лично Артёму, у него к тебе старые счёты, думаю, слова про «мусора позорного» ему ещё не забылись. Заявление из ЗАГСа я отзову, и всё остальное тоже отменю сама, так что можешь расслабиться. Со своей мамой и родственниками разбирайся сам. Всё, адью!

С этими словами я прервала разговор и со злорадством внесла телефон Стаса в чёрный список, после чего вытащила сумку на балкон и засекла время. Чтобы отвлечься включила телевизор, но смотреть его не стала, мне он нужен был исключительно для фона, сидеть и ждать в тишине, было выше моих сил. Немного побродив по спальне, я села за ноутбук и заказала пиццу, а чтобы скрасить себе процесс её ожидания выудила из запасов алкоголя, заготовленных для свадьбы, бутылку красного вина. Попивая кисло-сладкий напиток из высокого «невестиного» бокала всего в блёстках, стразах и кружеве, я задумчиво оглядела помещение и пробормотала себе под нос, растягиваясь поперёк кровати на животе: