Волхв пятого разряда (СИ) - Дроздов Анатолий Федорович. Страница 24

– Ну, как тебе с ребенком? – спросил, присев на стул.

– Непривычно, – ответила Марина и вздохнула. – Но одновременно радостно – квартира будто ожила. Знаешь, когда купала девочку, вдруг на мгновение почувствовала себя мамой. Такое чувство накатило…

– Малышка замкнутая, странная, – задумчиво сказал Несвицкий. – К примеру, этот котик…

– Она цепляется за прошлый мир, в котором ей было тепло и радостно. А тот исчез. Не знаю, сможем ли создать ей новый.

– Мы постараемся, – ответил Николай. – Долбанные славы! Как быстро стали нелюдями. Стрелять по детям… Кстати, знаешь, что среди десятков тысяч пленных нет ни одного артиллериста?

– Нет, – Марина удивилась. – Почему?

– Ополченцы их не брали в плен, – сказал Несвицкий, – а тех, кого имперцы передали, до лагерей не довели – убили при попытке к бегству. И поделом – ведь те прекрасно знали, в кого стреляли из своих орудий. И немцев среди пленных нет – их как-то не случилось взять живыми, – он усмехнулся и развел руками. – Ладно, пора и нам на боковую…

На следующее утро, сдав Машу няньке – ей вызвалась стать санитарка госпиталя, Несвицкие отправились на службу. Перед этим Николай позвонил в Москву – связь с ней работала – и поговорил с Несвицким-старшим. В госпитале первым делом он отправился к Кривицкому.

– А, Николай Михайлович! – обрадовался тот. – Хорошо, что заглянули. Присаживайтесь. Наслышан о вашем новом подвиге на медицинской ниве и даже видел вашу пациентку, после того отрастили руку девочке. Не вмешивался, ожидая, чем закончится. Поздравляю: эксперимент прошел удачно. Необыкновенный случай! Продолжите?

– Не выйдет, – сообщил Несвицкий.

– Почему? – Кривицкий удивился.

– Нет отклика.

– О чем вы?

– Поясню. Возьмем, к примеру, этот вот стакан, – свои слова Несвицкий сопроводил озвученным им действием, забрав посудину с хрустального подноса на столе. – Когда он так стоит, его легко наполнить жидкостью. Переворачиваем вверх дном – и лить чего-то бесполезно. Так и с моим воздействием. Вода и плазма, рана в теле – все принимает мой поток энергии. Я это чувствую по истечению тепла с ладони. Но если положить ее на стол, ладонь останется холодной – нет отклика. После того, как с девочкой пошел процесс, пытался повторить эксперимент с другими ампутантами. Ни с кем не получилось.

– А с этой почему?

– Все дело в Маше. Она поверила, что волхв отрастит ей ручку, и этого желала. Впервые попросила меня об этом три месяца назад. Тогда я кое-как отговорился, но она не отступилась и вновь напомнила. Сама себе создала установку, и организм ребенка, получив подпитку, остальное сделал сам. Второе объяснение – у нее врожденный дар. Других причин я не нашел.

– Жаль, – огорчился собеседник. – А я надеялся… Эксперименты с вашей плазмой окончились успешно, можно сказать, блестяще. Я написал статью для медицинского журнала и ожидаю, что она вызовет фурор в научном обществе. По сути, появился новый метод лечения больных, причем, тяжелых – тех, которые нередко умирали. Сейчас мы их спасаем. Критические повреждения органов, гангрены, сепсис – все поддается действию инфузий вашей плазмой. Но отрастить конечность ампутанта… Сенсация!

– Я, собственно, пришел к вам с предложением, – ушел от темы Николай. – Госпиталь нуждается в деньгах?

– Спрашиваете! – Кривицкий хмыкнул. – Бюджетных вечно не хватает. Поэтому правительство республики разрешило нам зарабатывать самим. Как вы прекрасно знаете, мы принимаем иностранцев, которых лечим зачарованным раствором. Но их немного – опасаются к нам ехать, поэтому доходы небольшие. Хватает на доплаты персоналу, но на новейшее оборудование, в котором мы нуждаемся, – никак. Тут миллионы требуются.

– Второй вопрос, – продолжил Николай. – Раствора для республики достаточно?

– С избытком, – подтвердил Кривицкий. – Им обеспечены больницы и даже поликлиники. Раненых почти не поступает – боев-то нет, поэтому расходуется экономно. Им лечат даже кожные болезни, поскольку есть возможность. А создавать большой запас нерационально – как вы прекрасно знаете, раствор не стоек и по истечению двух месяцев теряет свои свойства. А вы что предлагаете?

– Продавать излишки.

– Кому?

– Империи. Вот ей как раз раствора не хватает. Страна большая.

– Уверены?

– Утром говорил с советником царя, который по совместительству – мой дед, – Несвицкий улыбнулся. – Он подтвердил. У них в больницах очереди на лечение раствором, порой в них ждут годами. Готовы брать в неограниченном количестве.

– Почем?

– За литр по тысяче ефимков – имперских, что по курсу втрое больше наших. И это государственные клиники. Частные возьмут дороже, но дед мне настоятельно рекомендовал работать с государственной фармацией. Есть у них такая. Сказал: проблем не будет. Сами заберут и немедленно оплатят. Согласны?

– Да, – кивнул Кривицкий.

– Но с одним условием: я получаю долю – десятую от суммы проданного.

– Гм… – задумался начальник госпиталя. – Сто литров в день по тысяче ефимков…

– Двести литров, – поправил Николай. – Я в состоянии зачаровать два автоклава. Выходит двести тысяч, из которых двадцать мне.

– Однако! – поднял бровь Кривицкий. – Зачем вам столько денег?

– У меня семья. Мы с Мариной решили Машеньку удочерить, к тому же ждем своего ребенка. Квартира небольшая – две комнаты на четверых. Хочу купить побольше, а в идеале – дом. Как мне сказали, теперь это возможно. Беженцы, которые Царицыно переполняли, уехали в свои поселки с городами, недвижимость вновь продают и покупают.

– Сто восемьдесят тысяч в день, – задумчиво сказал Кривицкий. – За месяц – пять и четыре десятых миллиона. На наши – все шестнадцать. Да за такие деньги… И как мы раньше не додумались! Согласен, но с одним условием: как только купите недвижимость, мы больше ничего не платим. Договорились?

– Да, – кивнул Несвицкий. – Могу я позвонить?

Сняв трубку телефона, он набрал на диске код и номер деда. Когда Несвицкий-старший отозвался, промолвил в микрофон:

– Мы договорились, присылай свою фармацию. Когда приедут? Завтра? Ждем.

Закончив разговор, сказал Кривицкому:

– Пойду, займусь раствором…

Посланец государственной фармации Варягии, как обещали, прилетел назавтра. Им оказался немолодой и видный из себя мужчина в дорогом костюме. Представился, как Никодим Семенович Плотницкий, начальник службы комплектации фармации.

– Показывайте! – предложил Кривицкому и волхву после того те назвали свои имена и должности.

Гостя отвели в подвал, где продемонстрировали автоклавы. Тот достал из сумки небольшой прибор, состоявший из стеклянной емкости с делениями и прикрепленной к ней фонариком. Все это размещалось на маленькой платформе из металла. Зачерпнув из автоклава миниатюрным ковшиком на ручке, гость заполнил емкость и включил фонарик. С минуту наблюдал, как кружатся корпускулы и слил раствор обратно. Прошел к второму автоклаву, где процедуру повторил.

– Концентрация частиц ориентировочно пятьдесят на миллилитр, – сообщил Кривицкому и Николаю, с любопытством наблюдавших за его манипуляциями, – что вдвое больше минимального стандарта. Покупаю.

– Вам перелить раствор в бутыли? – предложил Кривицкий.

– Не нужно, емкости у нас с собой. Их привезли на самолете, а здесь наняли грузовик, который ожидает во дворе. Сейчас я приглашу рабочих.

Плотницкий вышел и вернулся с двумя мужчинами, которые несли с собой небольшие пластиковые бочки. Установив их возле автоклава, рабочие подключили к электричеству небольшой насос и, опустив шланг в автоклав, перекачали жидкость в емкости. После того, как бочка заполнялась, на ней завинчивали крышку и клеили поверху этикетку. На ней Плотницкий помечал дату и концентрацию раствора. Довольно быстро автоклавы опустели, причем, их даже наклонили, чтобы собрать все до последней капли. Бочки унесли, а Плотницкий показал хозяевам шкалу на счетчике, закрепленном на насосе.