В кольце твоих рук - Купцова Елена. Страница 7

— Тоже верно.

— Кстати, мое вчерашнее приглашение остается в силе. Посидим, угощу тебя черным хлебом с селедкой, музыку послушаем. Я потрясающие записи привезла. «Машина времени». Слышал?

— Нет.

— Вот видишь. Там одна классная песня есть, как раз про поворот в жизни. Ты мне лучше вот что расскажи. Что за человек Марина?

— А что тебя интересует? — осторожно спросил он.

— Ты не бойся, — успокоила его Наташа. — Мне исключительно для внутреннего употребления. Дело в том, что мы с ней, похоже, не понравились друг другу.

— Ничего удивительного, — хохотнул Володя, окинув Наташу быстрым взглядом. — Скажи честно, у тебя много подруг?

Наташа сразу поняла, к чему он клонит, и впервые задумалась над этим вопросом именно в такой плоскости. Поняв ее молчание по-своему, Володя пропел:

— «Ох, не дружите, девушки, с подружкою-красавицей!» — И добавил глубокомысленно: — Исходя из законов диалектики, можно с уверенностью говорить о единстве противоположностей. То есть они все дурнушки.

— Можно также вспомнить о борьбе противоположностей, — подхватила с готовностью Наташа. — И с такой же уверенностью заявить, что они все красавицы. Подобное тянется к подобному.

Володя озадаченно потер подбородок.

— Так где же истина?

— Истина в том, — ответила Наташа, — что их мало, но они все красавицы. Но ты мне не ответил.

— По поводу Марины? — Наташа кивнула. — По-моему, ответил. А если серьезно, то держись подальше. Злыдня, каких мало. Кстати, ее муж, Кеша, работает в коммерческом отделе, у Первенцева. Так что делай выводы.

— Муж да жена?

— Точно. И не вздумай острить по поводу его имени. Относится к этому крайне болезненно.

— Иначе говоря, Смоктуновским его называть не следует.

— Вот именно, в самую точку.

За разговором Наташа и не заметила, как они въехали в Лагос. Впрочем, окраины столицы мало чем отличались от Икороду и других нигерийских городов. То же скопление обшарпанных хибар, та же грязь и стаи бездомных собак, те же линялые рекламные щиты вдоль дороги. Тем сильнее было изумление Наташи, когда «жигуленок», сделав несколько крутых поворотов, лихо вырулил на Марину, центральную набережную города. Восторженный возглас сорвался с ее губ. Контраст был просто убийственным. Впечатление было такое, будто они во мгновение ока перенеслись в другую страну.

Справа искрился и переливался всеми оттенками голубого цвета океан. Слева, как солдаты на часах, выстроились высокие современные здания, универмаги, супермаркеты, банки. Тщательно подстриженные газоны напоминали о том, что еще не так давно здесь хозяйничали англичане. Начищенные до блеска медные таблички с названиями фирм сверкали на солнце. И публика здесь была совсем другая, респектабельные мужчины в деловых европейских костюмах, женщины, одетые по последней моде и в туфлях на высоких каблуках. Единственное, что отличало их от обычной европейской толпы, было обилие золотых украшений и, конечно, цвет кожи. Впрочем, мелькало много белых лиц.

— Не слабо, а? — воскликнул Володя. — Сколько уже езжу здесь, а каждый раз поражаюсь. Лагос — город контрастов. И не поверишь, что сразу за этим великолепным фасадом начинаются торговые ряды. Там уже Европой и не пахнет. Всем, чем угодно, только не Европой. Но отовариваются все именно там, даже европейцы.

— Почему?

— В магазинах здесь шаром покати и цены просто убойные. В Нигерии очень высокие импортные пошлины, поэтому официально импортировать товары невыгодно. А на рядах сплошь контрабанда. Все, что угодно, можно купить, и довольно дешево.

— Куда же правительство смотрит? — удивилась Наташа. — Это ж какие деньжищи уплывают, подумать страшно.

— А кто их знает? — Володя пожал плечами. — Они контрабандистов даже не ловят толком, так, пощиплют для вида, взяток с них наберут, и порядок.

Машина выехала на высокую эстакаду. Перед ними открылся великолепный вид на лагуну. Паруса яхт, как усталые чайки, покачивались на волнах. По широкому мосту стремительно переехали на противоположный берег.

— Остров Виктория. Фешенебельное местечко. — Володя сделал широкий жест рукой, как бы приглашая ее убедиться в правильности его слов.

Наташа с любопытством огляделась по сторонам. Красивые белые виллы утопали в зелени и цветах. Высокие заборы надежно защищали их обитателей от посторонних глаз. Они проехали по улице Ахмаду Белло, лавируя в потоке машин, миновали внушительное здание отеля «Федерал-палас» и после нескольких поворотов остановились у длинного белого здания. На заборе у ворот красовалась табличка: «Посольство Союза Советских Социалистических Республик».

Володя посигналил, и ворота медленно поплыли в стороны. Припарковав машину, они подошли к центральному входу.

— Тебе сюда, — сказал Володя, указав на дверь. — Иди раздавай свои письма, а я побежал. Дела. Встретимся в холле у дежурного, там попрохладнее. — И он пошел по дорожке в глубь территории.

Наташа проследила за ним взглядом и заметила за деревьями несколько длинных серых многоквартирных домов с большими лоджиями. Судя по разномастным занавескам и кое-каким ненавязчивым признакам человеческого жилья, там обитали сотрудники посольства.

Наташа подхватила сумку с посылками и письмами и вошла в холл. Здесь было сумрачно и прохладно. Навстречу ей из-за стойки поднялся молодой человек в свежевыглаженной белой рубашке с короткими рукавами и в строгом темном галстуке. Она быстро пересекла холл и подошла к нему. Каблучки ее босоножек выбивали звонкую дробь на сверкающих каменных плитах пола. Выражение дежурной вежливости на лице молодого человека сменилось на любопытную выжидающую улыбку. «Что это еще за птичка?» — казалось, вопрошали его глаза.

— Здравствуйте. — Наташа лучезарно ему улыбнулась. — Я только вчера прилетела из Москвы. Привезла кое-кому из ваших письма и посылки. Я бы хотела видеть Юрия Петровича Майского.

— Вы из торгпредства?

— Нет. С площадки в Икороду. — Наташа заметила, что он еле сдержался, чтобы не присвистнуть. «Эк, куда тебя занесло», — прочитала она в его глазах.

Но он сказал только:

— Как же, бывал я там у вас. Неплохой бассейн, конечно, когда в него наливают воду.

— Даже так? — улыбнулась Наташа. — Я, честно говоря, еще ничего не успела увидеть.

Он кивнул и нажал кнопку селектора.

— Юрий Петрович, к вам посетительница. — Он повернулся к Наташе: — Сейчас спустится. Вы присядьте пока.

Наташа опустилась в глубокое кресло и откинулась на спинку, наслаждаясь прохладой.

Дверь в глубине холла отворилась, и вошел мужчина неопределенного возраста. Он был весь какой-то серо-белый, как будто присыпанный мукой. Редеющие светлые волосы, длинный неровный нос и красноватые припухшие глаза делали его похожим на маленькую ночную зверюшку, боящуюся дневного света. Картину завершали узкие, покатые плечи и. кругленький животик, заметно распиравший рубашку.

Наташа почувствовала что-то очень похожее на разочарование. Она ждала совсем другого. При виде ее глаза Майского заблестели и будто подернулись влагой. Он резко расправил плечи, походка сделалась легкой и почти упругой. Наташа усмехнулась про себя. Знакомая реакция. Она быстро подошла к нему и протянула руку.

— Здравствуйте, Юрий Петрович. Я — Наташа Преображенская. У меня для вас письма от ваших домашних и от Бориса Львова.

— От Бори! — Его пергаментные щеки пошли складками. — Как он там?

— Ничего, насколько это возможно, — уклончиво ответила Наташа и протянула ему сумку. — Там еще письма и посылки для других. Все надписано. Передадите?

— Конечно, конечно, не беспокойтесь, — засуетился он и окинул Наташу внимательным взглядом. У нее появилось неприятное чувство, как будто ее раздевают.

«Шикарная цыпочка, — подумал Майский. — А какая грудь! Заняться бы ею на досуге. Ох-хо-хо… Нет, от таких одни неприятности. Так и норовят забраться к тебе в постель, а потом скандал, чего доброго, развод, и прощай спокойная жизнь. Сколько дураков ловились на смазливые мордашки и круглые попки, а потом карьерой расплачивались за это. А все-таки жаль…»