Ледяное сердце Северины - Воронова Мария. Страница 13

Жизнь промелькнула, как приятный сон. Немножко детских любовных страданий, немножко вполне переносимых лишений в молодости, вот и все. Как только Витя окончил институт, в семью пришел достаток. Красивая, богатая, не знающая горя женщина. У них с Витей даже родители живы и здоровы и не требуют заботы. Господи, неужели Кате придется расплатиться за безмятежную жизнь матери? Нет, пожалуйста! Говорят, дети расплачиваются за грехи родителей, а не за их счастье. Кажется, она никому ничего плохого не сделала. Она вообще мало влияла на окружающую действительность, сосредоточившись на семье.

Вонзив ногти в ладони, Александра беззвучно произнесла: «Господи, все что угодно, только, пожалуйста, пусть моя дочь будет счастлива!»

Простившись с посетителем, Северина задумчиво перелистала скоросшиватель. Она только ступила на путь возмездия, но уже обнаружила, что оно оказалось не столь увлекательным занятием, как она полагала вначале. Почему?

Отомстить, разрушить чужую жизнь, как в свое время разрушили жизнь ей, это должно принести удовлетворение. Но на душе так же пусто и тоскливо, как раньше!

Она попросила секретаршу принести чаю. Встала, прошлась по своему уютному кабинету. Обставляя его, Северина избегала даже намека на роскошь. Во-первых, не надо раздражать сотрудников, а во-вторых, атмосфера должна быть сугубо рабочей. Раньше у нее был большой офис, но теперь, с развитием Интернета, она продала его и взяла особнячок в самом центре. Большинство сотрудников работали дома, связываясь между собой по скайпу, а в офис приезжали, если нужно было обменяться конфиденциальной информацией. Северина считала, что понятие рабочий день – самый большой тормоз прогресса. Платить надо за выполненную работу, а не за отсиженные часы!

Северине нравилась простая обстановка, а пускать пыль в глаза она не собиралась. Напротив, если приходилось бывать на переговорах в других фирмах, роскошные интерьеры настораживали ее.

Решив отвлечься от мыслей о возмездии, она посмотрела на улицу сквозь щель в жалюзи. Жарко, люди идут потные и злые, спускаются в метро, где в вагоне превратятся в единый человеческий брикет. И, вдыхая запахи друг друга, будут подсознательно заряжаться агрессией. А она поедет домой в удобной машине с кондиционером, вольготно устроившись на заднем сиденье, попивая водичку с кубиками льда, которую ей даст в дорогу секретарша. Только это не сделает ее счастливой…

Вместе с чаем Наташа внесла в кабинет огромную корзину цветов. Основным элементом композиции были чайные розы, оттененные разной зеленью и слегка подернутые мелкими белыми цветочками. Северина не разбиралась в ботанике, но отметила прекрасный вкус составителя букета.

– Гусарский размах, – усмехнулась она, – надеюсь, это не от конкурентов и цветы не пропитаны неизвестным науке ядом.

– Нет, доставка от фирмы «Розамунда». Служба безопасности проверила.

– Я шучу, – сказала Северина без улыбки.

Кто знает, действительно ли у Наташи не было чувства юмора, или она выключала его, приходя на службу.

От кого это, интересно? Среди зеленых листьев Северина заметила белый уголок. Визитная карточка Тоборовского, предположительно, космонавта. Никакой записки на ней, типа «позвони!» или «жду!». Подобная сдержанность вызывает симпатию…

Сначала она хотела, чтобы Наташа поставила композицию в холле, чтобы все сотрудники насладились этой красотой, но вдруг передумала.

– Вызови мне машину, и пусть шофер поднимется, заберет цветы. Я возьму их домой, если ты не возражаешь.

Она потянулась за айфоном, но что-то заставило в последний момент убрать руку. Слишком многое в жизни заканчивалось крахом всех надежд. Да что там скромничать, практически все, кроме бизнеса! Лучше еще немножко помечтать, что могло бы быть, чем узнать, что ничего не будет.

Северина вздохнула. Вероятно, Алексей уже жалеет о своем мимолетном порыве, а цветы прислал для очистки совести. Или ему что-то нужно от нее. Какая-нибудь протекция, а может быть, хочет с ее помощью проникнуть в высшее общество. Разочарованной в жизни женщине на пороге сорокалетия очень сложно поверить во внезапно вспыхнувшую страсть.

Она не такая любительница секса, чтобы заводить отношения ради него. Прежде всего ей нужна духовная общность, доверие. И открыть человеку душу, чтобы он туда плюнул? Услышать: я тебя силком в постель не тащил…

О, вот оно! От внезапно посетившего ее озарения Северина замерла с чашкой в руке. Ну конечно! Спасибо тебе, космонавт Тоборовский, за идею!

Вот в чем смысл возмездия, вот когда оно принесет радость и исцеление ее душе. Просто испортить человеку жизнь – невелика заслуга. Этот негодяй умеет держать удар, и, как бы она ни старалась, она не сможет лишить его тех душевных качеств, которые помогут ему подняться.

Нет, нужно сделать так, чтобы он оступился сам. Чтобы собственными руками все разрушил и до дна испил горькую чашу совершенного греха. Чтобы совесть грызла его так же, как двадцать лет грызет Северину. Он сам должен вырыть ту яму, в которую упадет. А она встанет на краю этой ямы, бросит на него холодный взгляд, усмехнется и скажет: «Тебя никто не заставлял!».

Вот тогда это будет возмездие, а не мелкие пакости.

Северина засмеялась и снова позвала секретаршу:

– Наташенька, свяжитесь с Петровым из горздрава и назначьте встречу. Потом соединитесь с секретарем нашего дорогого генерала и узнайте, когда ему будет удобно меня принять.

Тесное сотрудничество Северины с ФСБ не афишировалось, но ни для кого не было тайной. Пожалуй, оно являлось гораздо более значимым компонентом ее успеха, чем любимое дело и удача.

Северина не видела в этом сотрудничестве ничего постыдного. Защита своей родины от внешних и внутренних врагов – почетная обязанность гражданина. А крики о произволе и душителях свободы – удел неудачников.

Ну вот… Начало положено.

«А если он не попадется в ловушку? – подумала Северина. И сама себе ответила: – Если он не попадется в ловушку, то я буду жить, зная, что в юности мне посчастливилось переспать со святым человеком».

Инга сделала обход и спустилась в приемный покой, в котором, как всегда по субботам, кипела жизнь. Миновав бурный поток пахнущих перегаром граждан, она открыла дверь ординаторской. Там сидел за журналами Руслан.

– Привет! – убедившись, что их никто не видит, он заключил ее в объятия. – Устала?

– Еще не успела. – Инга мягко высвободилась и села на широкий подоконник.

– А я тут статистику по травмам поднимаю. Сплошные «алкогольное опьянение, избит неизвестными». Кажется, у нас чрезвычайно развито движение анонимных алкоголиков.

Инге не хотелось говорить о работе. А других тем у них и нет, вдруг с горечью подумала она. Они и сошлись-то больше на почве интереса к профессии, чем по любви. Никогда не говорят о жизни, о быте, даже о художественной литературе. Она любит читать, Руслан тоже, вон, постоянно цитирует стихи, но при этом они никогда не обмениваются впечатлениями о книгах. Даже в Сети. Вечерами переписываются в Вконтакте, и все время о пациентах или науке.

Один раз она даже обиделась, когда подсказала возлюбленному удачное решение. Руслан обрадовался, предложил включить ее в коллектив авторов, но Инга отказалась. Не ее тема, а публикаций и так достаточно. Но на душе остался мутный осадочек, чувство, что она оказалась своему любовнику слишком полезна и ее КПД приближается к 100 процентам, что противоречит законам природы.

Прежний любовник Инги был талантливее Руслана и гораздо более одержим хирургией, но с ним они почему-то находили время поболтать о всяких пустяках…

Руслан смотрел на нее и улыбался. Интересный мужчина с орлиным профилем. Рано поседевшие виски придавали ему некоторое сходство с кавказцем, но общий облик был скорее галльским. Чем-то его лицо напоминало темные портреты французских монархов.

Выбив пальцами дробь по оконному стеклу, она выжидающе посмотрела на любовника, но он только улыбнулся и вернулся к своему занятию.