Вернуть Боярство 9 (СИ) - Мамаев Максим. Страница 48

— Ты, княжич, решил всё осиное улье разворошить? — поинтересовалась Ярослава. — Уверен в своём решении? Конечно, уважать тебя после такого начнут, спору нет… Даже те бояре, с которыми ты сразишься — наш брат силу ценит, что есть то есть. Вот только если раньше тебя просто недолюбливали, то теперь, после того, как ты их в грязь макнул, могут и возненавидеть по-настоящему. Оно тебе надо? Нам ещё немало воевать бок о бок. Не думаешь ограничиться лишь щенком и теми, кто непосредственно на тебя гавкал, а не провоцировать вообще всю свору?

— Вот как раз потому, что пока они меня ещё толком не зауважали, мне это и нужно, — возразил я. — Ну а насчет воевать бок о бок… Тут ещё бабка надвое сказала, как дело дальше повернется, тетушка! Поживем да посмотрим. Пока же скажу так — я устал быть здравомыслящим, рассудительным и прочее… Идти на компромисс там, где меня откровенно в грязь макают⁈ Нет уж!

— Да ты и раньше, мой господин, не больно-то на компромиссы шел, — резонно заметил Смолов.

— И в результате я — тот кто я есть, без пяти минут глава Великого Рода, — заметил я. — А где бы мы были, будь я другим? Ты бы до сих пор был бы захудалым Старшим Магистром, а в Роду бы не насчитывалось, помимо нас с тобой, ни одного мага выше четвертого ранга. Так что не морочь мне голову, Петр — время плести интриги ещё придет, и тогда будет твой выход. Ну а пока, господа и дама, пора бы отдать себя в руки Матушки-Церкви… Верно я говорю, брат Велизарий?

— В кои-то веки верно, сын мой, — покивал священнослужитель. — Прости Господи слугу своего грешного… Но не могу не сказать — надеюсь, ты собьешь спесь с этих надутых индюков! Давно бы пора этим выскочкам преподать урок! А то ишь ты, бояре они, слова им не скажи, богомерзким язычникам…

Затем пришел черед блокировки физического тела. Велизарий наложил первичные ограничения, затем же меня коснулась сила отца Сергия — дядя не поскупился, ограничивая меня физически. По сути, на меня было наложено ослабляющее заклятие, дабы снизить мощь тела и крепость плоти — будь я в нормальном состоянии, такая чепуха никогда бы не сумела оказать никакого эффекта. Тонкие и сложные чары, слишком хрупкие для того, что бы пережить столкновения с моей пышущей мощью аурой… Я и сейчас без труда мог бы их разрушить фиолетовыми молниями. Но делать ничего подобного я, само собой, не намеревался. Гордость воина — не шутки.

Наконец мы оказались лицом к лицу с молодым бойцом. Петя, поставленный на ноги и уже полностью здоровый, стоял рядом со своим тезкой и Ярославой, наблюдая за намечающейся схваткой. Взгляд у парня был мрачным и виноватым — паренек явно винил себя в поражении. Наверняка ещё и накрутил себя глупостями о том, что это было «позорно», что выставило его наставника в дурном свете… Зря, между прочим — он дрался куда лучше, чем я ожидал. Пацан ещё не понимает… Нет, не так — понимает умом, но не осознает в глубине души, не признает, как и любой подросток, что всё сейчас происходящее ерунда. Придет день, и даже Главы Великих Родов будут вынуждены обращаться с ним как равным. А уж его сегодняшний противник к тому моменту будет лишь в страхе кланяться и молиться Ладе, что бы мой ученик не держал на него зла за этот день. Ведь таящий на тебя обиду Маг Заклятий — это не то, что способствует душевному спокойствию… А Петя станет Магом Заклятий. Причем из числа сильнейших чародеев этого ранга! Пацану просто нужно время — десятка два лет, не более.

Подошедший к нему Ильхар положил парню ладонь на плечо и негромко сказал:

— Ты хорошо дрался, парень, просто враг оказался сильнее. Будет тебе уроком — всегда есть гора покруче и облако повыше! Но сейчас отбрось все мысли из головы и наблюдай, как будет драться твой учитель. Наблюдай и запоминай, парень!

— А он точно победит? — осторожно поинтересовался Петя, заставив меня поморщиться. Я ж всё слышу, мелкий поганец! — Нет, он сильный маг, но вот так, с ограничениями…

— Видимо, ты недостаточно хорошо знаешь своего наставника, — хмыкнула стоящая рядом со своим мужчиной Феркия. — Смотри внимательно, дитя — сейчас ты увидишь бой единственного человека, сумевшего одолеть моего Ильхара в битве на мечах!

Удивление на лице парня меня даже немного задело, если честно… Так-то ты веришь в наставника, паршивец⁈ Ладно, сейчас исправим…

— Учитывая, что вы Глава Рода и герой штурма Магадана, я постараюсь быть помягче со столь значимой персоной, — с абсолютно серьёзным лицом обратился ко мне мой оппонент. — Советую признать поражение как только поймете, что не справляетесь — меньше позору будет…

— Начинайте! — прервал словоохотливого дурака мой дядя.

Сабля, выхваченная из ножен, стремительным соколом рванула вперед, метя мне в плечо. Быстро, резко, сильно и зло — а мой оппонент, оказывается, не показывал своей настоящей скорости в схватке с Петей! Это было бы опасно… Будь на моем месте кто-то другой, а не проживший три века сражаясь Великий Маг.

Сталь звякнула о сталь, и в следующий миг пришлось уворачиваться уже моему противнику. Колющий выпад в плечо, шаг в сторону, принять размашистый удар саблей, приподнять правую ногу, пропуская подсечку от пацана, обмен ударами — сталь сталкивалась со сталью, разбрасывая искры, а мы кружили в схватке, выжидая удобный момент для атаки, которая должна была закончить схватку.

Он был хорош. Не как Ильхар или я, да и в целом я в этом мире скрещивал клинки с нолдийцами, что бились в ближней схватке искусней — но для своего возраста и куцего опыта реальных, не учебных схваток он был весьма неплох. У него определенно был талант бойца — вот только до меня ему было очень, очень далеко. Нет, дай пареньку век-другой — и всё возможно, но и то сомнительно… Не так уж много магов связывают своё магическое искусство с даром к ближнему бою — я не то, что бы уником, но в этом плане довольно редкий типаж. Большинство чародеев полагают, что раз магия позволяет решить исход схватки на расстоянии, то нечего и городить огород, сильно привязывая своё мастерство в боевой магии к фехтованию и прочим глупостям. И не сказать, что я их не понимаю — с одной стороны, мой подход давал определенные преимущества, но с другой стороны выработать под него подходящий стиль боя и отточить до совершенства было слишком тяжело… На десяток чародеев высших рангов лишь трое могли похвастать способностью дать хороший бой грудь в грудь.

Но вернемся к нашей схватке. На пятнадцатой секунде, полностью изучив своего оппонента, я начал взвинчивать темп схватки. Поддетая ногой грязь полетела парню в лицо не возымела эффекта — к подобным уловкам он был готов, и просто отклонил голову. К чему он был не готов — это к тому, что когда наши клинки столкнуться, я чуть ослаблю хватку, позволяя сабле продавить протестующе заскрежетавший Меч Простолюдина, и, чуть оттянувшись, залеплю знатную оплеуху не ожидавшему подобного Нарышкину. Он попробовал заблокировать это рукой — и ему даже удалось. Вот только я на то и рассчитывал — и уже моя подсечка заставила парня плюхнуться на задницу.

— Споткнулся, малохольный? — участливо поинтересовался я.

Я мог бы воспользоваться достигнутым успехом. Просто добил бы, не давая подняться — как бы он не вертелся ужом, как бы не дергался и не боролся, всё закончилось бы за три-четыре удара, максимум за семь. Но я не стал, нарочито позволив парню подняться под смешки наблюдающих за происходящим. Парень, покраснев от унижения, медленно встал на ноги и зло сплюнул, готовясь ко второму раунду.

Надо признать, Нарышкин оказался не так горяч и глуп, как можно было бы ожидать. Он не кинулся очертя голову в атаку, стремясь поквитаться за унижение, не стал произносить громких речей — просто встал в защитной позиции, полностью отдавая инициативу в мои руки. Подождав несколько секунд и убедившись, что он не собирается бить первым, я начал сам.

Клинок Простолюдина поймал луч яркого солнца, отправляя его в глаза напряженного боярина, заставляя его на краткий миг прищуриться — и мое оружие рухнуло в страшном рубящем ударе. Полуторник был длиннее и тяжелее — Меч Простолюдина весил килограмм девять, будучи выкован из различных дорогостоящих магических металлов, образующих уникальный сплав. При моей силе и скорости удара, а я впервые за схватку ударил по настоящему, в полную мощь и без оглядки, тяжесть атаки заставила саблю в руке Нарышкина чуть дрогнуть.