Две короны (СИ) - Соколов Юрий Юрьевич. Страница 44

Старшой вернулся через полчаса. Он не узнал ничего особенного сверх того, что мы уже слышали. И умная мысля, судя по всему, его не посетила.

— Эй, Тарс! — сказал я, демонстрируя ему ларец. — Давай рискнем пробиться через Гари своим составом, используя вот это. Должно получиться. Заодно всем на тракте сделаем подарок. Чем больше лихих на нас нападет, тем лучше. Уложим их сразу скопом и освободим проезд хотя бы временно.

Тарс прочел описание, посмотрел на меня и с сожалением покачал головой:

— Пожалуй, уложить мы уложим. Но скольких своих я потеряю в бою? Кого-то этот твой барон непременно раздавит! А нам еще половину Гинкмара проехать надо, и все эльвейские земли. Мы лишь в Шиокском княжестве распродаваться собираемся. Только там ревское дорого настолько, чтобы получить стоящую прибыль.

— Значит, не согласен?

— Извини, но нет.

— А если я придумаю, как пройти Гари без потерь? Или с минимальными потерями?

— Когда придумаешь, тогда посмотрим. А пока я лучше здесь сидеть буду, и хрен с ним, с первенством по доставке товара. Шиокия — место поганое. Она в чем-то еще поопаснее Гинкмара будет. Законопослушные торгаши в сию задницу дьявола особо не рвутся, и есть шанс, что в этом году ревское туда вообще никто не привезет.

И я стал думать. Но хоть и делал это добросовестно, вскоре пришел к выводу, что не додумаюсь ни до чего приемлемого. Такого, что не только меня устроило бы, но и Тарса. Можно лишь взаимодействовать с бандами в плане чистки Гарей. И сделать процесс максимально эффективным.

Самый авторитетный из здешних разбойничьих предводителей уже прибыл в таверну, и я пошел к нему. Он встретил меня приветливо: выходит, наслышан. Отхлебнув предложенного пива, я отставил кружку подальше, намекая тем самым, что разговор предстоит серьезный, и сказал:

— Гонцы лихих в Ревское герцогство пойдут звериными тропами — не по тракту же. Скорее всего — через Чертово городище. А там где-то тоже сидят лихие, промышляющие на самом юге Оргоя. И если они примут предложение царя, то заявятся на Гари раньше, чем вы соберете достаточно сил. Вам придется звать кого-то еще, а тем временем сюда поспеют западные шайки. Неизвестно, сколько лихих на пути сюда с севера. Может кончиться тем, что вам придется сзывать к Гарям все банды Гинкмара. Не лучше ли решить проблему сразу, и без грандиозной битвы, в которой поляжет хрен знает сколько народа?

— Лучше, — ответил предводитель. — Но как?

— Надо узнать, что заставило лихих объединяться. Я считаю, тут не обошлось без происков кого-то из подземножителей. Знаешь историю создания расы проклятых? Это организовал демон Энай. Самого разного происхождения бедолаги, вынужденные раньше справляться со своими трудностями порознь, получили собственный язык и еще множество выгод. А демону с тех пор капает какая-то мана с каждого из них, независимо от того, поклоняются ему или нет. Просто как основателю расы. Ну и, конечно, многие проклятые ему поклоняются… Наверняка в случае с лихими намечается нечто похожее. Жизнь у них совсем не сладкая — оттого они и злые такие. Им что-то пообещали для облегчения существования, однако никакие преимущества не бывают абсолютными. Нам нужен хотя бы один пленник, чтобы узнать слабое место объединяющихся лихих, или их царя, или демона-покровителя. Предлагаю вот что: снарядить ложный обоз и направить его через Гари. Выглядеть он должен как обычный, но в повозках вместо товаров будут воины — сколько влезет. Лихие нападут — и неизбежно отступят, когда окажется, что противников гораздо больше, чем предполагалось. В суматохе мы захватим кого-то из отставших.

— Твой план был бы хорош, имей мы много бойцов. Сбежавшие говорили, что лихих около трехсот. Что если они не запаникуют и не побегут?

— Запаникуют. Потому что не нападут все. Те же сбежавшие утверждают, что в атаке на обоз Хромого участвовало меньше половины тех, кого они после видели в станах. Поставь себя на место командира всех шаек: ты послал бы на дело три сотни воинов, когда достаточно ста пятидесяти? Слишком большим числом засадные будут только мешать друг другу.

— Да, однако лишние могут стоять неподалеку в резерве.

— Чересчур ты высокого о лихих мнения! Будь они способны к сколько-нибудь сложным стратегиям, то и занятие себе подобрали бы прибыльнее, чем тупые налеты на торговцев с последующим геноцидом. Они даже не пытаются узнать заранее, что везет тот или иной обоз. Кто пойдет к ним в осведомители? И зачем? Чтоб через два или три месяца ему глотку ради потехи перерезали? Из-за того же самого у лихих нет каналов сбыта награбленного, и они постоянно бросают на дорогах полные добра повозки, если товары оказываются лично им не нужны. Может, этот их царь как-то поправит положение — в будущем, если ему время дать. А пока нам нечего бояться. Где-то на самой границе Гарей сидят их дозорные. Завидев наш обоз, они доложат о его составе, и можешь быть уверен, что лишние лихие преспокойно останутся в станах. Главное, повозок собрать больше, чем было у Хромого. И сопровождающих тоже должно быть больше. Чтобы мрази подумали, будто контрабандисты решили обезопасить себя лишь таким образом.

Предводитель надолго задумался, кивнул, и мы вышли во двор. Возле тележной мастерской, как и в любой таверне, стояло с десяток новых повозок: на случай, если у очередного каравана какие-то транспортные средства внезапно придут в такую негодность, что ремонт потребует слишком много времени, и проще будет их заменить. Кроме того, тележники всегда имели в запасе немало колес, осей, кузовов, дуг, оглобель. И, конечно, досок. Из всего этого они в короткий срок могли собрать еще повозки. А кожевенники — предоставить тенты для них.

— Слишком много новья мы в обоз поставить не можем — так ведь? — спросил я.

— Даже несколько телег только что из-под рубанка вызовут подозрение, — ответил предводитель. — Одну или две возьмем, не больше. Положим, лихие действительно болваны. Но не полностью же.

— Тогда давай, во избежание, свежак вообще не использовать. Разгружаем Тарса. Ждем следующего обоза. Тоже разгружаем…

— Следующий подойдет через два дня.

— Ну и нормально! Он тут к вечеру будет. И утром мы уже выступим.

Так мы и сделали. Все прошло как я предполагал: лихие наскочили на нас с устрашающими воплями и тут же обратились в бегство. По трупам счет оказался семь — ноль в нашу пользу. Кроме того, мы взяли аж трех пленных. Когда вернулись в таверну, я хотел допросить их с помощью кокона страданий, но после обыска необходимость пыток отпала. Ведь мне, в сущности, было наплевать на тайну появления у лихих царя. Интересовало только как их уничтожить. А это стало очевидным после того, как выяснилось, что все они носят на шеях одинаковые амулеты.

— Взгляни на висюльки, — обратился я к Тейтусу. — Любопытные, правда?

— Талисманы беззакония, — пробормотал маг. — Что-то я раньше о таких не слышал.

— Наверно, раньше их и не существовало. Созданы специально под текущий проект. Одна из важнейших целей которого, как мне кажется, создать большую проблему Нагибатору после его коронации. Но это неважно. Я лишь хочу знать, сможешь ли ты перекастовать ларец души Вертса так, чтобы я при активации мог настроить пета охотиться на носителей именно этих талисманов? Барон должен чуять их издалека. Без этого ничего не получится.

— Попробую. Однако результатов не обещаю. Подобные вещи обычно весьма сложны в исполнении.

— Понимаю! Но с настройкой по неотъемлемым признакам самих носителей я справился бы прямо сейчас, будь у всех лихих какие-то особенные, присущие только им общие признаки. Так что постарайся.

Тейтус извлек из седельных сумок пяток магических талмудов, обложился ими, и решал поставленную задачу целых четыре часа. Потом он соорудил во дворе таверны алтарь и обратился за помощью к духам-покровителям. После чего признался, что бессилен составить нужный закл самостоятельно. А духи не соглашаются содействовать: видно, не хотят конфликта с покровителями лихих. Тогда я попросил мага сотворить быстрое и надежное связное заклинание и отправил его к Мудовиду. Рассчитывая, что тот не забыл, кто обеспечил Нагибатору получение скипетра Гинкмарского королевства. И не откажет в удовлетворении пустяковой для его уровня просьбы. Ответ прилетел вечером. Тейтус его изучил и сказал: