Рысь в капкане - Зайцев Михаил Георгиевич. Страница 27

– Да можно сказать, уже устраиваем. Через неделю приедет комиссия, ее организовал наш кадровый товарищ, не буду называть звания и фамилии, имеющий счастье быть зятем товарища из международного отдела ЦК. Там в этой комиссии штабные генералы, милицейские полковники, чекисты – не без них, конечно, и еще много разного народа, в погонах и без. Решено сводить их всех для начала в тир, а потом – на штурмовую полосу. Твой Сашка Полторак уговорил устроить показуху – скорострельный огневой контакт на сверхмалой дистанции, сразу же по прохождении курсантами штурмовой. Потом – баня, ужин на полянке, все как у людей, ну а ближе к вечеру начнется основная часть – серия боев, «система» против рукопашки. Это наш последний шанс сохранить рукопашку, Рысь.

– Я участвую в основной программе?

– В первой паре работает лейтенант Полторак, ты идешь вторым номером. Против кого будешь работать – секрет даже для меня. В одном уверен: чекисты выставят достойного бойца.

– А они знают, что второй номер – женщина?

– Девушка! Молодая, стройная, комсомолка, красивая, зеленоглазая, с виду безобидная… Нет, они не знают. Хотя ручаться не стану.

– Отлично. Я готова.

– Неделю перед схваткой приказываю отдыхать.

– Слушаюсь.

– И вот еще чего… Работать придется не в полный контакт, только на болевое удержание. Отдыхай-то ты, конечно, отдыхай, но пару подходов к «мясу» в свете предстоящего боя не поленись сделать.

– Так точно, сделаю.

– И последнее. Под отдыхом я разумею конкретно отдых, а не беготню на свиданки с Сашкой Полтораком.

– Не поняла?!

– Остынь, кошка, я пошутил… Ишь как кулачишки-то сжала, аж оторопь берет… Если честно, дочка, я рад за тебя, Сашка – отличный хлопец…

Молодая Рысь глубоко вздохнула, а выдохнула уже постаревшая, но сохранившая прежний зеленый огонек в кошачьих глазах Раиса Сергеевна. Она вздохнула еще раз, жадно и с удовольствием, как в те годы молодости, когда она торпедой взрезала поверхность бассейна, просидев медузой на кафельном дне обязательные две минуты. Головная боль ушла, сердце работало исправно, кризис миновал. Она взглянула на часы и изумилась – чтобы восстановиться после сердечного приступа, ей понадобилось два часа! Раньше уходило минут двадцать, максимум час…

Раиса Сергеевна завела машину, уговаривая себя соблюдать аккуратность, вывела ее со двора и взяла курс сообразно с тем адресом, который выведала у «языка».

Она вела автомобиль на предельно допустимой для города скорости, понимая, что прошедших двух часов все равно не наверстаешь, но не в силах была заставить себя ехать медленнее.

Еще на подъезде к серому многоквартирному дому Раиса Сергеевна подметила разбитое окно на одном из верхних этажей. Смутное предчувствие ее не обмануло – стекло было разбито именно в окне интересующей ее квартиры, простейший арифметический расчет вскоре подтвердил этот приятный факт. Выходя из машины, Раиса Сергеевна с удовольствием раздавила каблуком свежий осколок стекла, который редкие прохожие не успели еще втоптать в рыхлую весеннюю слякоть на асфальте. Солнечный зайчик, рикошетом попавший в глаз от стеклышка под ногой, подсказал Раисе Сергеевне дальнейший план действий.

В парадном имелся домофон. Несколько минут она наугад нажимала цифры. Наконец динамик отозвался вопросом: «Кто там?» Раиса Сергеевна попросила открыть дверь разносчику бесплатных рекламных газет, ей открыли.

Здесь лифт работал, что было просто замечательно – ведь ей надо было беречь силы, памятуя о недавнем сердечном приступе. На сей раз искомая дверь была «слепа» – дверной глазок, напоминающий дальнозоркий глаз циклопа, отсутствовал, и это идеально соответствовало ее плану.

Пакет с инструментами и сумочку она оставила в машине, там же натянула на руки перчатки, спрятала в правом кармане плаща ножницы, в левом пистолет – она одинаково хорошо стреляла с обеих рук.

Раиса Сергеевна надавила на черную кнопку звонка. С минуту пришлось держать палец на кнопке, прежде чем ее грубо спросили:

– Кого черт принес?

– Дворник! – сварливо прошепелявила Раиса Сергеевна. – Почто стекла бьете? А я за вами, за пьянью, убирай, так, что ли? Гони быстро червонец за внеплановую уборку, не то милицию позову. Дебоширите тута, народ баламутите, хулиганите! Совсем страх потеряли, так, что ли?

– Не наезжай, бабка! Отстегну тебе чирик, рэкетирша старая…

Скрипнули дверные петли, в нос ударил неприятный запах. Дверь открылась. И в третий раз за сегодняшний день правая рука Раисы Сергеевны повторила движение от бедра к шее жертвы. Как только ножницы воткнулись в ямку над ключицей (и застряли там надежно, плотно), та же рука ударила Гулю по глазам, а другая в это же самое время боднула его рукоятью пистолета под дых.

Еще свежи были недавние воспоминания. Померещился голос Рыжего, нашептывающий на ухо: «В рукопашной схватке, Рысь, рассчитывай на то, что у тебя будет возможность нанести один, максимум два удара. Всегда исходи из того, что противник сильнее. Твой козырь, как женщины, – фактор неожиданности. Не брезгуй оружием. Штангу в сто кэгэ тебе не рвануть, но домкратом ты ее поднимешь легко. Поняла, зачем нужно оружие?»

Она поняла все это очень давно и помнила все, чему ее научили, правда, кое-какие знания уже мешали воплотить в жизнь годы, но с Гулей она еще могла управиться достаточно легко. И не только с ним одним.

Когда из комнаты вышли двое молодых бычков, Раиса Сергеевна свалила первого выстрелом в живот. Чтобы хоть как-то заглушить звук выстрела, она стреляла в упор, вдавив ствол в живот юного бандита. Разве мог он ожидать чего-то подобного от приличной на вид, безобидной тетеньки, спокойно, в расслабленной позе стоящей рядом с отчего-то упавшим на пол Гулей? Второй бандитский подросток кинулся было наутек, но споткнулся о женский полусапожек и грохнулся на пол, а женщина синхронно с его падением присела в низком, «скользящем» шаге, и пистолетная рукоятка ударила в основание черепа упавшего парня. Джейн Фонда на демонстрационных кассетах по аэробике учит более плавным и красивым телодвижениям, но в данный момент Раиса Сергеевна и не стремилась к изяществу – ей важно было вложить в удар весь свой не такой уж большой вес и ударить по возможности быстрее, что ей и удалось. Второй, контрольный удар в основание черепа подтвердил – позвонки сломаны, и никакая реанимация парню уже не поможет.

Бандита с огнестрельным ранением Раиса Сергеевна добила с той же методичной аккуратностью, это было несложно – парень лежал без сознания.

– Ыы… больно… – простонал Гуля. Одним глазом, сквозь поволоку невольных слез, он наблюдал, как убивают его людей. Глаз, тот, что еще видел, слезился, но не от избытка эмоций или ужасной боли, а просто это была реакция на травму глазного яблока. Застрявшие в ключице ножницы сковали Гулю надежнее самых крепких наручников. Любое движение усиливало и без того невыносимую боль до критической отметки, за которой функциональные системы организма отказываются выполнять приказы головного мозга.

– Кто еще есть в квартире? – Раиса Сергеевна направила пистолет Гуле в лицо, сама при этом на него не смотрела, вытянула шею, прислушалась.

– Костя… – ответил Гуля тихо и отстраненно.

Это могла быть ловушка! В комнатах мог затаиться кто-то с оружием. Лишенный возможности двигаться, человек с торчащими над ключицей ножницами понял, что единственная надежда выжить – подыграть соратнику в засаде. Ведь очевидно – кем бы ни была эта женщина, она явилась за пленником. Так рассуждала боевая машина с маркировкой «Рысь», в то время как бухгалтершу Раису Сергеевну Поварову инстинкт матери подталкивал в спину, заставлял опрометью бежать в комнаты, искать сына, найти его, прижать к груди и горько, по-бабьи разрыдаться от счастья.

После короткой, но упорной внутренней борьбы Рысь победила женщину-бухгалтера.

– Вставай! – Она подцепила Гулю пальцем за ноздрю, потянула вверх.

– Бо-о-ольно!

– Не ори!

А он и не мог орать. В горле пересохло, голосовые связки дребезжали, как порванные струны. Догадаться, что он хочет, очень хочет закричать, можно было только по интонации охрипшего, еле слышного голоса.