Королевство номер три (СИ) - Алексина Наталья. Страница 67

— Какие вы сложные, — пробормотал Раф. — Да мы можем просто позвонить анонимно и слить информацию. Хоть в полицию, хоть журналистам. Всего делов. Хотя мне больше нравится вариант с родителями Веты.

— По анонимным звонкам мало кто работает, если это не касается общей безопасности, — проговорил Иржи. — И пока его обработают, пройдет много времени, нас раньше убьют.

Установилась тишина, и Деян решил воспользоваться ситуацией, как бы говоря, что его план уже одобрен.

— Кира, так как насчет бала? — уточнил он.

— Хм, — протянула она. — А что там с тенями, которых посылали за мной? И что с этими истинными альфами, про которых говорил Босс? Если мы пойдем на ваш бал, нас не пристрелят, или что там у вас делают?

— Ты теперь официальный, то есть учтенный, паромщик, которого выставила на аукцион полиция. Это само по себе очень серьезно, — проговорил Иржи. — О тебе теперь всем известно, ты есть в базе, смысла тебя убивать уже нет. Ты даже официально устроена на стажировку.

— Хорошо, тогда пойдем на бал. Заодно познакомлюсь с твоей, Деян, сестрой. Только мне нужен номер Веты. И часы, с которых можно ей позвонить.

— Зачем? — удивился Раф.

— Пощебетать о девичьем. Про платья, туфли и прочее.

— Но даже если нет теней, — проговорил Иржи, сверля Деяна взглядом, — это бал, пусть и у влиятельных оборотней, но там может быть кто угодно. От мутных политиков до людей Босса. Это тоже не безопасно.

— Справимся, — отмахнулся Деян, полностью захваченный новым планом.

Вету отпустили из больницы утром, за ней приехала вся семья, включая дедушку с бабушкой и пятилетнюю сестру. Они ее обнимали, бабушка даже всплакнула. Мама так вообще примчалась еще ночью, сразу после Деяна, и просидела с ней до утра. Проспала всего пару часов на стуле для посетителей. Без макияжа, в растянутом свитере, который любила носить дома, когда она переставала быть представительной, всегда с иголочки одетой женой бывшего министра.

Они болтали обо всем, мама пыталась ее развеселить то одними историями, то другими. Правда, когда она начинала говорить о них с папой, что-то внутри дергалось и не получалось отвлечься. Не думать, что у нее такое тоже могло быть.

Про дрон никто не заикнулся, даже когда пришел папа. Он только крепко обнял, и все. Дома ее строго отправили в постель, брат притащил их любимый теплый плед, бабушка напекла пирожков, а младшая сестра подсунула любимого волка. И не прозвучало ни одного упрека.

В другое время Вета бы с радостью все это приняла. А сейчас как-то было немного муторно от ее доброй, понимающей и дружной семьи. У нее, может быть, никогда такой не получится. Потому что ее пара сволочь, а может быть, пар и вовсе не существует. Нечего надеяться на идеальную семью.

— Не кисни, — сказал брат, заваливаясь в ее комнату. — Я принес какао с зефирками.

Тим был на две головы выше Веты и старше, но сейчас казалось, он снова стал проказливым подростком, тайком таскающим сладости из кухни до обеда.

И конечно, он принес две кружки, себе тоже притащил. Сел на кровать и с удовольствием отпил.

— Тебе на работу не надо? — вяло спросила Вета. Ей так хотелось побыть сейчас одной.

— Я взял отгул. Сказал, что надо помочь семье. Кстати, завтра еще Мари приедет.

Вета застонала, отлично. Даже девушка брата все бросит и приедет из-за одной глупой волчицы. И уж она-то вытащит из нее все подробности. Мари как раз была специалистом по психологическим травмам, квалифицированный психотерапевт, чтоб ее.

— Супер, — пробормотала Вета.

— Чуть не забыл, — проговорил брат и достал из кармана часы. — Мы переподключили твой номер. Расскажешь, где посеяла прошлые?

Вета взяла часы и промолчала. Блин, что говорить родным? С полицией у нее как-то не было проблем.

— Ты просто знай, что мы всегда на твоей стороне, — сказал брат. — Что бы ни случилось.

— Даже если я кого-то убила?

— Особенно если так. Но тогда нужны будут подробности, чтобы мы могли спрятать тело. Или тела?

Вета фыркнула, и брат улыбнулся, показывая ямочки на щеках. В детстве Вета была готова убить за то, чтобы у нее были такие ямочки, как у брата и у мамы. Но потом Тим сказал, что из-за ямочек у него постоянно болят щеки, когда он улыбается. Ей тогда было лет восемь, кажется, и она поверила, что ямочки — это очень неудобно. И перестала из-за этого грустить.

Неожиданно новые часы ожили, и высветился незнакомый номер. Вета некоторое время смотрела на него, пытаясь справиться с волнением. Потому что ей, конечно, очень хотелось услышать одного оборотня. Но она заставила себя выдохнуть и, когда ответила на звонок, ни капли даже не расстроилась.

— Кира? — удивилась Вета, когда появился экран.

— Привет, я учусь пользоваться часами, — сообщила та с улыбкой. — Прикольные они у вас, нажимаешь и не знаешь: нажал или нет. Малышка говорит, что это технология для людей, у которых проблемы…

— С мозгами, — послышался голос искина, и Кира хмыкнула. — Потому что человеческий мозг заточен на физические ощущения. Если нет ощущения нажатия, то он распознает это, например, как поглаживание. А это уже другое.

— Там можно подкрутить настройки, — пробормотала Вета.

— О чем я и сказала Кире, но она посчитала, что нужно попробовать в режиме авто. А мы все знаем, что режим авто для тех, у кого…

— Проблемы с мозгами? — спросила Кира, но Вета не услышала ответа, и ей показалось, что паромщица вышла из машины. — Кстати, мне надо вернуть тебе клавиатуру.

— Это необязательно, — сказала Вета. — У меня есть и другие.

Кира сделала бровки домиком, а потом заговорщицки сообщила:

— Клавиатура — это повод, чтобы поговорить с тобой о бале.

— Эм, — только и смогла выдать Вета. — Давай поговорим.

— Лично.

— Приезжай к нам, — вдруг влез брат и продиктовал адрес. Вот так запросто, подвинул ее плечом и пригласил незнакомую девушку, а потом еще и улыбнулся.

— Класс, сейчас разберусь, как к вам добраться, и буду, — согласилась Кира.

— Только у нас нельзя ездить на резине, — проговорила Вета. — Тебе придется оставить свою машину там, где она стоит.

— Я как в страшном сне любого паромщика — вечно остаюсь без машины, — проговорила Кира, тяжело вздохнув.

Лицо брата вытянулось, а Вета побыстрее попрощалась.

— Значит, это правда, — только и сказал он.

— Что именно?

— Что появился еще один паромщик. Я видел новости об аукционе. И очень хотел бы узнать, как ты с этим связана, — проговорил он. — Но можешь рассказать об этом позже. После того, как лично познакомишь с паромщицей.

— Да никак не связана.

Вета собралась с силами и быстро рассказала, как случайно наткнулась на парня, а ее парень — на паромщицу. В общем, сильно сжала версию и убрала эмоции. Ни на секунду не забывая, что ее брат не так давно устроился в компанию по разработкам разных технологий, в том числе по конструированию чипов, по типу тех, которые были у паромщиков. Повторить их никак не удавалось. Но она видела, что Тим сейчас уже не ее брат, а ведущий разработчик. Так что только печально отхлебнула какао.

Дом Деяна был отличный, тут Раф не мог спорить. Все классно. Каждая полочка поднималась, спускалась, даже наклоняться не надо. Дом реагировал на любые команды — супер. Но Раф выспался, провел здесь уже полдня и готов был от безделья даже пойти что-нибудь приготовить.

В венах бурлила кровь. После ран и регенерации сила оборота чувствовалась во всем теле. Это могло остаться до ночи и уйти, только когда исчезнут все последствия ранения.

Но сегодня Рафу не очень повезло. Вечером ожидался Малый Мерек. То есть сил стало не просто вдвойне больше, а втройне. Оборотень уже чувствовал, как от силы вибрирует его тело. Он знал хороший способ с удовольствием убрать это, но выходить на улицу, идти в бар, чтобы подцепить девчонку, сейчас опасался.

Он все-таки не хотел умирать, а Босс мог найти даже в такой спокойной земи, как Руми. Чего Деян вообще сюда подался? Эта земь была для пенсионеров, для стариков с артритом, которым прописали плавание и прогулки. Более тихой земи в Объединении не существовало. Здесь ничего никогда не происходило. Люди просто жили. Ну еще учились, потому что где-то в Руми были неплохие университеты. Но, видимо, эти университеты, где есть прекрасные студентки, стояли на противоположном от дома Деяна краю земи. Потому что из окна Раф ни одной девушки не видел, а дом невдалеке, кажется, был нежилой.