Колония на кратере - Купер Джеймс Фенимор. Страница 30

Так как овраг, прозванный Марком Лестницей, являлся единственным путем к вершине горы, а также и к Эдему, то стоило укрепить лишь этот пункт, чтобы воспрепятствовать вторжению туземцев на Пик. Две каронады, установленные на утесах, господствовавших над самым входом в овраг, не только преградили бы дорогу к Эдему, но не допустили бы неприятеля в бухту, поражая каждое судно, которое дерзнуло бы появиться в проходе.

Оставалось еще подумать о Рифе, который был со всех сторон открыт для набегов туземцев. Оставив нескольких человек на «Ранкокусе» и предоставив в их распоряжение две-три хорошие каронады, Марк рассчитывал удержать на должном расстоянии более пятисот туземцев.

На этом же совещании Марк был единодушно провозглашен главой колонии и облечен почетным званием губернатора.

В качестве такового он стал распоряжаться: прежде всего следовало ему, конечно, озаботиться защитой Пика; в огнестрельном оружии не было недостатка. Хитон привез с собою изрядный запас ружей и зарядов; но все это следовало собрать в надежном месте, и притом так, чтобы оно всегда было под рукою. Питере и Джонс получили приказание устроить для этой цели своеобразный погреб из пещеры, находившейся у входа в овраг. Затем Марк приказал сложить на самой высокой точке Пика громадные вязанки хвороста, которые следовало немедленно зажечь, если туземцы дерз1гут приблизиться к Пику в его отсутствие ночью. Он не сомневался в том, что огни эти будут видны с Рифа, куда он намеревался отправиться. Отдав все необходимые приказания, Марк отплыл в сопровождении Боба, Биглоу и Сократа, прихватив с собою еще двух женщин, Дидону и Юнону, которые должны принять на себя заботы по кухне, а также заняться стиркой. Остальные женщины под охраной Хитона и двух вновь завербованных матросов остались на Пике.

Боб Бэте не мог надивиться переменам, происшедшим в его отсутствие на Рифе; теперь он шел пешком там, где прежде переезжал лишь на плоту. Поверхность кратера сплошь зеленела изумрудной травой; посетив долину кратера. Боб был не менее удивлен: не говоря уже о саде, где все произрастало, цвело на славу, там раскинулся громадный луг, который только ждал покоса. Заметив это еще в свой предыдущий приезд на Риф, Марк не преминул на этот раз позаботиться о том, чтобы Сократ захватил с собою свою косу.

На следующее утро все усердно принялись за работу. Обе прачки устроились со своими корытами, и вскоре руки их уже очутились по локоть в мыльной воде; тем временем коса на лугу делала свое дело — Сократ не был ленив в работе. Остальные мужчины занялись переноской каронад с «Ранкокуса» на «Нэшамони». Весь этот день грузили они пинас и занимались некоторыми другими хозяйственными делами. Между прочим, Марк пристрелил одного боровка для кухни, а Боб отправился на свое излюбленное место половить рыбу: менее чем через час наш Боб вернулся с целой сотней разного рода рыб. Около десяти часов вечера «Нэшамони» вновь вышел в море. Марк держал руль до тех пор, пока они не миновали все проливы и каналы, и, только выйдя в открытое море, он вручил его Бобу. Биглоу остался на «Ранкокусе», чтобы основательно ознакомиться с имеющимися в его трюме и между деками строительными материалами. Семья Сократа также осталась на Рифе, так как они не успели управиться с работой.

Но несмотря на то, что Марк чувствовал сильную усталость, он все же не решился идти отдохнуть даже и после того, как поручил управление судном Бобу. С напряженным вниманием вглядывался он в южную часть горизонта, в ту точку, где должен был находиться Пик; он хотел убедиться, что огней не зажигали и, следовательно, в течение дня вражеская флотилия не показывалась у берегов этого острова. Удостоверившись, что на Пике все обстояло благополучно, Марк наконец заснул крепким, спокойным сном. Поутру он был разбужен Бобом, который известил его, что они подошли уже к самому Пику и в данную минуту находятся в черте его прибрежных скал, но что найти вход в потайную бухту Боб положительно не в состоянии.

Марк помог горю, и вход в бухту был найден. Когда они были на Рифе, Марк, между прочим, пожелал на всякий случай вооружить и «Нэшамони» и с этой целью установил на нем два фальконета, взятые им с «Ранкокуса». Входя в Миниатюрную бухту, он дал из них по выстрелу, чтобы известить товарищей на Пике о своем прибытии. По этому сигналу мужское население маленькой колонии мигом сбежалось к тому месту, где приставали суда; общими усилиями все приступили к подъему каронад на гору по оврагу до мест, заранее намеченных для установки этих орудий. Когда эта тяжелая работа была окончена, и каронады поставлены были на свои места, Марк вздумал испробовать эти орудия, для чего и зарядил их крупной картечью. Он лично навел ту каронаду, которая находилась надо рвом, на вход в Миниатюрную бухту; прицел был верен: все снаряды ударяли в проход, падая в воду и обдавая скалы мнимой арки целым фонтаном брызг и пены.

Другая каронада была наведена под таким углом, чтобы снаряды ложились вдоль оврага, служившего лестницей на Пик. Найденные впоследствии следы картечи ясно доказали, что и на этот раз цель их была вполне достигнута. Близ каждого орудия устроили по небольшому магазину, или снарядному погребу, с тем, чтобы запас снарядов всегда был под рукой. Покончив с этим, наши переселенцы решили, что на этот раз им можно ограничиться этими средствами для обороны Пика. Затем все занялись доставкой в Эдем привезенного с Рифа провианта.

Марк, обладавший, несомненно, счастливой способностью всегда найти удобнейший выход из всякого трудного положения, приметил нависшую над самой пристанью, на высоте более трехсот футов, огромную скалу, вершина которой представляла собой плоскость весьма значительных размеров. Здесь он решил устроить для подъема тяжестей и грузов так называемую козу, или лебедку, с помощью которой все грузы без труда могли бы доставляться наверх. Это плато вместе с тем в случае надобности могло служить прекраснейшим местом для засады стрелков. Кроме того, Марк вздумал поставить здесь еще одно орудие, так как с этой позиции можно было наблюдать за морем. Между тем прошло уже четверо суток, а флотилия туземцев все еще не появлялась вблизи острова. Пора было между тем вернуться и па Риф. На этот раз вместе с мужем и Бобом отправилась туда и Бриджит.

По прибытии Марк, к немалой своей радости и удивлению, увидел, что Биглоу уже соорудил в его отсутствие остов судна, которое обещало быть значительно больших размеров, чем пинас. Кроме того, роясь в трюме судна, Биглоу нашел уже совсем готовые материалы для другой шлюпки, немного больше «Бриджит».

В течение всего последующего месяца на верфи постоянно работали несколько человек до тех пор, покуда оба эти судна не были окончены настолько, чтобы в случае нужды их можно было использовать для дела. Более значительное по своим размерам судно было названо в честь матери Хитона — «Мария», — тогда как маленькая шлюпка, выкрашенная вся сплошь черной краской, к неимоверной радости целой семьи Сократа, была наименована «Дидоной». Покуда продолжались все эти работы на верфи, «Нэшамони» исправно делал свое дело; за это время он уже раз шесть побывал на Рифе, привозя оттуда каждый раз, кроме всяких припасов и провизии, даже живого борова и свиней. Взамен этого он привозил на Риф битую дичь, кокосы и бананы да еще какой-то своеобразный плод, случайно найденный Хитоном и отличавшийся необычайно приятным вкусом, очень напоминавшим землянику с густыми сливками. Впоследствии Марк узнал, что это была шаррамойя, плод, не имеющий ничего себе подобного по вкусу и аромату, когда он сорван вовремя. Бриджит, чтобы не оставаться в долгу, набрала на вершине кратера корзиночку свежей крупной земляники и послала ее своей любезной Анне. Тем временем Сократ управился со своим сенокосом, о чем свидетельствовали огромные стога сена, возвышавшиеся посреди луга.

На Пике Питере тоже мог похвастать не меньшими успехами в деятельности на пользу своей колонии; он задался целью дать Эдему свой огород и принялся усердно разрабатывать участок земли в две или три десятины, который обнес живой изгородью из кустарников.