Тринадцатый Койот (ЛП) - Триана Кристофер. Страница 36

Было странно думать о тех днях с его женой, о самых счастливых днях его жизни, казавшихся каким-то забавным сном теперь, когда она пролежала в земле десятки лет. Двадцать лет в это Рождество. Чертовски много времени для мужчины, чтобы ехать в одиночку. Воспоминания выгнали его из Лонели Белл, штат Техас. Отсутствие Калдонии что-то разорвало в нем. Он чувствовал, что потерял не только любовь, но и способность любить. Там, где когда-то он был романтиком, ухаживая за своей возлюбленной своими собственными попытками поэзии, теперь он не мог думать ни о чем столь второсортном. Он не был смущен тем, что тогда был таким приторным. Он был молод. Молодежь может наслаждаться такой фантазией. Но даже если бы он захотел быть таким с кем-то новым, он чувствовал, что окажется неспособным. Та его часть, которая собирала полевые цветы и бренчала на двухструнной гитаре, исчезла. Влюбленный Генри тоже был похоронен в могиле Калдонии, оставив после себя только бледный, серый призрак Рассела. Теперь не было любви, только закон. В этой жизни нет справедливости, но, надеюсь, справедливость чаще всего бывает несправедливой.

Он подумал о вспыльчивой маленькой рыжеволосой девушке, которая пришла на станцию. Будет ли справедливость справедлива для ее родственников? Делия Ван Вракен была полна жизни и энергии. В этом не было никаких сомнений. Рассел знал, какая ярость бушевала в ее сердце, и ему было больно думать о том, что такая юная девушка переживает такую внутреннюю гниль. Даже если бы она написала свою месть в оружейном дыму, Делия никогда бы не очистила свою душу от разложения. Никакая месть не может вернуть мертвых, и она не может воскресить счастье, которое у вас когда-то было с теми близкими, которые теперь ушли. После такой трагедии, как эта, каждое хорошее воспоминание становится душевной болью, препятствием для вашей способности пережить еще один день. Как и Рассел, Делия навсегда останется преступным сердцем, вечно жаждущим силы, чтобы размышлять без страха никогда не вернуться к радости.

После ужина Рассел вернулся в участок, размышляя о том, что будет дальше, каким должен быть его следующий шаг. Как он мог подготовиться к тому, что не могло быть полностью понято? Он собрал отряд, и со временем наберет еще больше. Этот сумасшедший солдат Браззо даже настоял на том, чтобы спать в тюрьме с открытой дверью в свою камеру, чтобы он мог быть “наготове”, если Койоты въедут в город ночью. У Рассела было всего несколько сильных собственников, но он не мог гарантировать обращение за помощью к другим руководящим органам. Было неэтично привлекать сотрудников правоохранительных органов из других районов для охраны маленького городка, основываясь на интуиции.

Но Койоты вернутся сюда. Все инстинкты маршала Рассела подсказывали ему это. Все истории, которые он слышал, только подливали масла в огонь. Если бы он сидел и ждал, он мог бы пригласить смерть на Холм Надежды, грубую, покрытую запекшейся кровью и безжалостную; но если бы он вывел свой отряд на охоту за Койотами, они оставили бы город без охраны, и тогда эта смерть могла бы быть всеобъемлющей, великим уничтожением, которое уменьшило бы эта земля превратилась в скелеты и пепел.

Ночь была мягкой для декабря, и дневной дождь растопил снег. Он проходил мимо дома Аберкромби, когда заметил Грейс Коулин, которая сидела на крыльце в кресле-качалке и вязала. Она была освещена сочетанием оранжевого свечения фонаря и обильного голубого лунного света, что делало ее похожей на какую-то неземную призрачную невесту. Школьная учительница была молода и мягка — создание неоперившейся серьезности и в то же время хорошо образованная леди. Даже при неприятных обстоятельствах, в которых он делил с ней компанию, Рассел почувствовал в ней прекрасную женственность, своего рода тихое ликование, которое предшествует обычным жизненным трудам женщины, таким как материнство, трудности или страх остаться старой девой или вдовой. Грейс все еще была довольно новичком в этом мире и поэтому смотрела на него незапятнанными глазами, будучи девственницей перед истинными ужасами дикого запада.

- Добрый вечер, мэм, - сказал Рассел, снимая шляпу.

Грейс встала. “ Добрый вечер, Маршал.

“Не волнуйтесь”, - сказал он с улыбкой. “На этот раз я пришел не во имя закона. Просто вышел прогуляться.”

“Я была бы рада вам в любом случае. Хорошая ночь для прогулки, хотя и немного воздушная.”

“Так почему вы здесь одна? Где Нортон?”

“Я освободила вашего заместителя от дежурства по охране”.

"Чувствуете себя достаточно безопасно, чтобы быть на виду?"

"Да. Что еще более важно, я не могу позволить себе жить в страхе. Это только позволяет таким людям, как те, кто похитил меня, держать меня в плену другим способом.”

Рассел кивнул. “Думаю, в этом вы правы”.

Повисло неловкое молчание, пустота не знала, что сказать, но Рассел не хотел прощаться с ней. Просто находясь в обществе этой женщины, он каким-то образом чувствовал себя моложе, менее подавленным, менее боящимся неизвестности.

“Итак”, - наконец сказал он. “У вас гость”.

Грейс моргнула. “О, да, это верно. Девушка из Коттонвуда.”

“Девушка, которая просто может вляпаться во что-то, с чем ей не следует связываться”.

“Почему вы так говорите?”

“Она пришла в участок, спрашивая о каких-то плохих парнях, которых она искала с тех пор, как они оказали ей плохую услугу. Я был бы вам очень признателен, если бы вы помогли мне уберечь ее от неприятностей, убедив ее не искать собственного возмездия. Позвольте мне и моим людям вместо этого разобраться с этими парнями.”

По выражению ее лица Рассел понял, что Делия не рассказала Грейс обо всем, что случилось с ее семьей. Он решил не разглашать это и сейчас. Такая боль была личной.

“Я так и сделаю”, - сказала Грейс, не задавая никаких дополнительных вопросов. “Делия познала трудности. Это ясно видно. Я надеюсь приютить ее не одним способом.”

“Вы хорошая женщина, мисс Коулин. Я благодарю вас”.

Он собирался пожелать спокойной ночи, когда она спросила: “Вы знаете другого незнакомца, который приехал в город? Человек, живущий в этом доме? Лютер Бирн?”

“Да, знаю”.

“Я ненавижу делать предположения, но он очень энергичный парень”.

“Он расстроил вас?”

“Не как таковой. Я бы попросила помощника шерифа Хастли остаться, если бы он это сделал. Мне просто было любопытно, есть ли какое-то отношение к его и Делии приездам сюда.”

Рассел не хотел лгать ей, но и не хотел, чтобы по городу поползли слухи. Страх слишком легко приводил к панике. Он не подозревал школьную учительницу в том, что она сплетница, но решил, что лучше не проверять эту теорию.

“Лютер Бирн вырос здесь и вернулся по своим собственным причинам. Делия проходила мимо, пока вы не были так добры, что приняли ее.”

Он оставил все как есть.

“Хорошо”, - сказала Грейс, ее улыбка заставила что-то затрепетать внутри него. “Ну, теперь, когда совсем стемнело, становится холоднее. Я действительно думаю, что удалюсь в свою комнату.”

”Конечно, мэм".

“И я сделаю все возможное, чтобы уберечь Делию от неприятностей, хотя, похоже, если неприятности - это то, что она искала, возможно, она пришла по адресу”. Она сделала паузу. “Я рада, что вы здесь, в Хоупс-Хилл, Маршал. Спокойной ночи.”

“ Премного благодарен. Спокойной ночи, мисс Коулин.”

Он подождал, пока она войдет внутрь и закроет за собой дверь, а затем пошел дальше, опустив голову и глядя на булыжную мостовую под своими ботинками.

Грейс была права. Становилось все холоднее. И станет еще холоднее.

ГЛАВА XIX

ХАЙРАМ ЖДАЛ В задней комнате салуна, скорчившись на земляном полу, как какая-нибудь властная обезьяна. Светлые волосы на его руках намокли, отяжелевшие от дорожной грязи и пролитого виски. Гленн и Диллон были в главном зале, поднимая шум, приветствуя танцы девушек из салуна. Юные леди делали все возможное, чтобы избежать участи владельца салуна и бармена, а также трех добрых самаритян, которые пытались вмешаться. Хайрам откинулся на спинку стула, наблюдая, как Тэд выхватил пистолет и быстро перестрелял мужчин после того, как они осмелились сказать Койотам, чтобы они убирались, что их издевательства не будут терпимы здесь, в Голубой долине. Их попытки проявить героизм стоили им самих мозгов, каждый из которых был пробит пулей в череп. Тэд хлопал себя по коленям и хвалил свои быстрые броски, но в то время как другие койоты — и даже прикованный доктор Крейвен — хвалили его за это, Хайрам молчал в своем кресле, скучая от пьяного разгула.