Ленинград' 84 (СИ) - Коруд Ал. Страница 50

Греческий гоплит. Интересный образ, но не бесспорный. На самом деле основное оружие элладских воинов — это копье. Сражались они им в плотном строю фаланге. Держать строй учились с отрочества. Это долгое время было их главным тактическим оружием, которое помогало побеждать варваров, а затем сокрушило великую империю Ахеменидов. Зубодробительный удар строем копий частенько повергал врага в бегство.

Сработало мое наитие или голый расчет? Если у тебя нет громоздких доспехов, то всегда бери «длинную руку». Копье, глефу или алебарду. Так что я принимаю выпад молчаливого чужака безо всякой паники. На самом деле копейный бой очень интересен. Это как шахматы, своя тактика и решения. Отбить, встречный выпад! Подловить противника, когда его копье смотрит в сторону и нанести удар. Гоплит отбрасывает бесполезный сейчас бронзовый щит и также орудует двумя руками. Так сподручней. Но заметно, что с восточными приемами боя он незнаком. Неправильная стойка и слишком короткие выпады. Моя же левая нога сейчас вынесена вперед, а правая рука держит рогатину у самого оконечника древка. Таким образом я достигаю глубочайшего выпада.

Противник точно такого не ожидает. Рогатина к тому же имеет плоское режущее лезвие. И вскоре враг получает несколько ран на ноге и предплечье и начинает терять кровь. Понимая, что он проигрывает, боец резко уходит в боковую нишу, где действия моим длинным копьем затруднены. В какой-то момент после удачного отбития противник кидает в меня копье и бросается наперерез с кривым мечом копис. Не хотелось бы получить удар таким лезвием. Раны от него очень глубокие.

Но не зря я взял с собой клевец. Вообще-то, он предназначен для работы с коня, но и здесь сойдет. Бью им без размаха, банально раскручивая снизу через голову. Это только в кино каскадеры, нарушая все законы физики, машут любым оружием как дубинами. Одновременно ухожу от удара и клевец своей острой частью летит прямо в башку гоплиту. Его шлем не выдерживает мощнейшего удара. Это оружие и предназначалось для битья панцирной защиты. Моментально подхватываю выпавший из его руки врага меч и вразмашку «черчу» на его открытой шее полосу.

Дьявол! Целый фонтан крови обрызгал меня с ног до головы. Тело гоплита еще содрогается прямо у моих ног. Эхма, даже не спросит у него — собственно, какого черта⁈ Он наемник или это привет от братства флибустьеров? Ладно, будет день, и будет пища. Пока же меня опять скручивает и раскручивает, это так переходит энергия и сила от одного к другому. Для того и происходят битва в маленьких «карманах», чтобы ничего не потерять в мировом эфире. В этот раз обошлись без молний. Значит, супротивник не был кем-то значительным.

Возвращаюсь к лестнице и пытаюсь стереть с лица кровь. Куртка испорчена напрочь. Вздыхаю и выворачиваю её наружу. Чтобы дойти до Апрашки сойдет. Тут рядом, да и темнеет. Хватит с меня приключений! Отмечаю про себя, что сейчас действовал в этот раз без промедления и ловко. Спокойно совладал с не очень знакомым оружием. Хотя физика везде одинакова! Но на что рассчитывал этот ухарь? На то, что я буду неподготовлен. Ну да, вряд ли бы добрался до своего кармана. Да и что там хватать для защиты, было мне неизвестно. На нем уже была нагрудная защита, поножи и шлем.

Это убийство, а не поединок. Будем знать!

Уходя, я «запечатал» дверь. Больше сюда без меня никто не войдет!

Не сказал бы, что Витек удился от моего стремного вида, но ржал долго. Я выловил его в подсобке, зайдя к магазину сзади. Благо дорожку знал. Повздыхав для вида, продавец предложил какую-то шведскую куртку.

— Знакомые на комиссию принесли.

— Триста?

— Так, качество глянь! Ну, хорошо, давай полтос во взаимозачёта. Твоему гаврику накину от души. Парень старательный.

Вспоминаю важное:

— Слушай, тут такое дело. Я буду сейчас реже появляться. Так что его не гони.

— Ну, дело твое, — вяло ответил Витек. Он уже стоял с банкой импортного пива, видимо, намечая продолжение. — Так берешь?

— У меня есть выбор?

К хорошему привыкаешь быстро. Носить советскую одежду вовсе не хотелось. Да и вряд ли прошаренный таксист остановится около одетого в совковое чушка. В такой куртке меня или за мажора или за фарцу примут. А это совсем другой уровень.

Посчитав остатки денег, я вздохнул. Быстро они, однако, утекают. Но ничего, Матецкий скоро за золото рассчитается. Я помню, как у него глаза вспыхнули при виде золотишка. И он в накладе наверняка не останется. Поэтому я неспешно дошел до стоящего неподалеку такси. Обычных пассажиров такие ухари не сажают. Ждут «деловых». Но этот дядька лишь коротко спросил:

— Куда?

— В Парголово. Так чтобы поближе к озеру.

— Понял. Четвертак.

Я показал приготовленные заранее деньги, и мы живенько стартанули. Пусть на улицах еще не было пробок из будущего, но дело к вечеру, так что поток на дорогах был насыщенным. Только ближе к окраине мы развили приличную скорость. И я уже не так тоскливо смотрел на часы. Опаздывать не люблю.

Мы проскочили поселок, потом сделали крюк. Таксист остановил около густых кустов и показал на дорожку:

— Тебе туда, парень. Иди прямо. Забрать надо?

— Нет, спасибо. Держите.

— Удачно погулять, — усмехнулся таксист и начал лихо разворачиваться.

Я же с тоской посмотрел на потемневшее небо. Надо было фонарик с собой взять. Неожиданно от деревьев отделились две тени. Я тут же расстегнул куртку и положил руку на ножны. Они у меня повешены на плечо.

— Князь?

Точно, как я сразу не заметил! Около парней летали синие искорки.

— Это я. Вы меня ждете?

— На всякий случай проходы караулим. Тут и заблудиться недолго.

— Правильно и делаете! Куда идти?

Прогулка заняла минут пятнадцать. Вскоре мы вышли к темному озеру, заметив неподалеку горящие костры и какие-то сооружения. Милослав Воткинский вышел мне навстречу и поздоровался.

— Извини, была дела, опоздал.

— Ничего. Понимаем. Пойдем к огню. Скоро будет мясо готово. Выпьешь?

— Если только легкий напиток.

— В этом мире есть неплохое вино.

Мы подошли к большому костру, около которого тусовался народ. Чуть поодаль была установлена основательная брезентовая палатка, внутри ее горели жаровни. Видимо, для тепла. Пара человека возилась с тушей свиньи, что жарилась целиком. Однако!

Милослав куда-то исчез и вскоре появился с бокалом красного вина. Он взмахнул им и во всеуслышание объявил:

— Други мои, прошу любить и жаловать, Князь Серебряный!

Два десятка человек в походных пыльниках и простецких ватниках живо обернулись ко мне. Раздался веселый гомон. Похоже, что они рады мне. Я поднял в дружественном жесте руки:

— Спасибо!

— Поближе познакомимся позже. Выпьем!

Вино было сухим и терпковатым. Скорее всего, грузинским. Я отогрелся у костра, рассматривая людей. Как ни странно, но половина из них оказались женщинами. И вся публика относительно молодой. Не сильно старше тридцати. Молодежь такая дерзкая, что готова на побег? Или она более революционна?

Вскоре меня и остальных пригласили внутрь. Убранство палаток было простым. Банальные дощатые столы и лавки. Посуда или деревянная, или простецкая глиняная. Я такое видел на фестивале реконструкторов. Интересно, это обычай или они так живут? Воткинский как будто услышал меня. Поставил на стол глубокую миску с жареным мясом, кивнул в сторону тарелки с овощами и зеленью.

— Угощайтесь и не удивляйтесь внешнему виду. Наши ребята работают здесь на реставрации дворца и благоустройству Шуваловского парка.

— Хм, отличная конспирация!

— И возможность — вот так собираться втайне от других. Все дороги сюда перекрыты из-за реконструкции, чужие здесь не ходят.