Пекарня с сюрпризом для попаданки (СИ) - Гуда Хелен. Страница 28

— Виноват. Не сердись, хозяюшка, — мужчина состроил жалостливое лицо. А я сделала вид, что сменила гнев на милость.

— До того как я позвала тебя сюда работать, чем ты на бутыль зарабатывал? — я не стала говорить про кусок хлеба, так как именно за хлеб он ничего-то и не платит. Папаша Джузеппе угощал по старой собутыльнической дружбе.

— Ну, так посуду всякую делал. Но сами ж знаете, на ней много ж не заработаешь. Еще корзины плел. Но и это сезонный товар. И этого добра у меня впрок. Только оно никому не нужно, — плотник пригорюнился. – На мебельные заказы ж меня давно уже не брали, из цеха погнали, — мужчина пытался давить на жалость, но меня так просто не проймешь.

— Итак, покажи, что там у тебя за посуда, — я искала выход из ситуации всеми способами. Добавить к уже имеющейся посуде деревянную. А плетеные корзины мне тоже сгодятся. В них пирожки и булочки будут смотреться куда выигрышнее, нежели просто на витрине в мисках. Корзины красиво драпировать тканью, и вот, пожалуйста. И красиво, и выпечка не “запотевает”, если горячей ее выложить в корзинку. И прикрыть легко, и вынести из пекарни в кафе тоже.

Плотник всполошился и обещал вернуться буквально в течение часа. Схватил с тарелки пирог и выскочил из пекарни, чуть не сбив с ног мужчину в черном.

Мужчина прошел в помещение лавки и огляделся. Я его раньше не видела. Не лавочник и не горожанин. Может, из свиты короля?

Он не выглядел надменным и высокомерным. С любопытством все осмотрел. Я предложила попробовать кое-что из ассортимента. Мужчина похвалил. Накупил довольно прилично всякой выпечки, и я спохватилась, что он без корзинки. Попросила Сабрину сбегать в кладовку и принести одну из тех, с которыми я хожу на рынок. Застелила ее чистым полотенцем, уложила покупки и отправила покупателя с Богом.

Он так меня отвлек, что я и забыла про плотника, который вернулся как раз, когда мужчина выходил. И снова чуть его не сбил с ног.

— Ты покупателей покалечить решил? — я нахмурилась и отругала мужчину. Тот сразу же извинился перед мужчиной. И покупатель благосклонно принял извинения. Я тоже извинилась и старалась не глазеть на мужчину, который вроде как медлил у двери. Вроде присмотрел еще что-то, и я решила не мешать ему в выборе. Может, он на неделю закупается, оптовик.

— Хозяюшка, вот тарелки и миски глубокие. И кубки я делал, и стаканы, — мужчина открыл мешок, доверху набитый деревянной посудой. — Только лаком не покрывал. Денег не было на лак, — извиняющимся тоном говорил плотник, когда я достала одну из тарелок и осмотрела со всех сторон.

— Отнеси на кухню. Посуду нужно как следует помыть, — велела я. Достала из денежной шкатулки пару монет и протянула мужчине. — Это тебе за посуду. Но если завтра утром придешь на работу после пьянки, можешь не приходить. Мне такой работник не нужен, — увидела, что у мужичка сперва расширились зрачки, когда он увидел деньги, но так же и погасли. И он отрицательно покачал головой.

— Не возьму, — он и руку выставил вперед, отказываясь от монет.

— Почему? — я не была удивлена такой реакции. Я не первый раз сталкиваюсь с пьющими людьми. Надо помнить, что я работала в своем мире на складе кладовщиком. И потому в круг общения на работе входили довольно маргинальные личности, подрабатывающие грузчиками.

— Ты их убери себе. А потом, как мне надо будет, я попрошу. Хорошо? — мужчина посмотрел на меня просительно. И с таким на работе я тоже сталкивалась. У нас был грузчик, вроде в возрасте и серьезный мужчина. Но с каждого аванса он напивался вдрызг. И потому просил давать ему денег немного, чтоб хватило напиться и проспаться, а не спустить весь аванс на веселье. На следующий день этот мужчина, придя в себя и с жутким похмельем, приходил на склад. Я отдавала ему деньги, что он оставлял мне на хранение, и все были довольны. Как они там без меня, интересно?

— А если сеньорита вам их не вернет? — это покупатель, который, оказывается, не товар выбирал, а к нашему разговору прислушивался, вмешался в разговор. Мне стало неприятно, что меня заподозрили в таком, и я нахмурилась. Очень хотелось сделать замечание: вы, сеньор, хоть и оптовик, но это не дает вам права хамить. — Вы не подумайте, сеньорита, что я сомневаюсь в вашей порядочности. Но просто стало любопытно, что сеньор на это скажет, — видимо, мой хмурый вид говорил сам за себя.

— Вы, сеньор, не знаете эту сеньориту. Потому и задаете такие вопросы, — плотник выпрямился, приосанился и строго посмотрел на покупателя в черном. — Эта девушка разглядела во мне человека, а не пьяницу. Дает работу, платит исправно и щедро. И потому в моем присутствии я бы попросил вас не высказывать в адрес сеньориты подобные подозрения, — мужчине не только заступился за меня, но и приструнил обидчика.

Покупатель улыбнулся, ни капли не оскорбленный словами плотника. А даже поклонился, вроде как извиняясь за свои слова.

— Прошу простить меня, что я своим любопытством мог оскорбить кого-то из присутствующих. Поверьте, у меня не было таких намерений, — мужчина снова поклонился и вышел. Я вышла на порог лавки и проводила его взглядом. Он шел, не оборачиваясь, походка собранная. И хоть он и не спешил, но и не вальяжно прогуливался. Странно это все, но мне некогда строить из себя сыщика. Проблем вагон.

Я позвала отца и оставила его присматривать за лавкой, ушла в саму пекарню.

— Итак, нам нужно перемыть эту деревянную посуду, — я показала на мешок. Хильда заглянула в мешок и скривила недовольно нос.

— Деревянная посуда? Из нее едят только простолюдины. Не знаю, как посетители отреагируют на это, — прокомментировала увиденное женщина. — Да и не особо практичная она. Может, отложим открытие и дождемся, пока лавочник доставит глиняную, которую ты заказала?

— Многие в городке считают меня ведьмой, — я налила в таз воды из ведра. — Многие не хотят со мной сотрудничать, потому что я женщина. И потому я не могу быть уверена, что нам доставят глиняную посуду вовсе.

— Ну, в этом ты, конечно, права, — согласилась младшая сестра Петеголла. — Я хоть попросила сестер приструнить особо языкастых, но слухи, что ты ведьма, есть. Их не искоренить пока. И если инквизитор снова начнет захаживать к нам, то эти слухи только усилятся, — Брунхильда подошла к тазу и отодвинула меня, намекая, что мне нельзя возиться с водой. — Скажут, что ты его околдовала, потому и отпустил. Я если женится, то боюсь, и его карьере придет конец, и тебя со свету “доброжелатели” сживут.

— Намеков на женитьбу нет, и не факт, что будут, — я сглотнула неприятный ком. Стало как-то так обидно, даже слезы на глазах появились. Но я заморгала, и все вроде сошло. — Мы открываемся сегодня к двенадцати часам, когда все работники идут на обед, — беру себя в руки. — Эту посуду нужно отдраить, чтоб не пахла ничем. Вытереть насухо полотенцем и выложить у того окна на сквозняке. Когда она высохнет, то бери вон ту бумагу, что мы пропитывали маслом, чтобы выпечка не пригорала, и тщательно протираешь этим масляным листом посуду изнутри. Снаружи не нужно, чтобы люди не испачкались. Где Марко?

— Во дворе наводил порядок, — махнула рукой Хильда, принимаясь выполнять мои инструкции.

Я прошла к месту, которое через пару часов станет уже полноценным кафе, и убедилась, что там полный порядок. Вообще, то, что я заставляла все перестирывать, перемывать и приучила Сабрину ежедневно менять нижнюю рубашку, сперва поражало домашних. Но с того момента, как у нас появилась стационарная ванная и я не пропускала ежедневные водные процедуры, смирились. Марко не жаловался и таскал воду. И я была ему благодарна. А сейчас я заказала у дядюшки Антонио рукомойник по принципу тех, что стояли у нас в любом деревенском дворе. Он удивился, но сделал. Марко приладил его у одной их стен. У входа в нашу зону кафе я установила тумбу. Рядом находилась та самая меловая доска с меню. Здесь я буду лично встречать гостей. Сразу же буду принимать заказы, уточнять: едят они здесь или берут с собой, и провожать к столику, а после чего относить заказ на кухню. Да, я должна была успевать многое, но пока что не могла делегировать это никому. Сперва нужно отладить механизм, а затем уже можно перепоручить это все кому-то.